Роберт Шекли - Новые Миры Роберта Шекли. Том 2

• Название: Новые Миры Роберта Шекли. Том 2
• Автор: Роберт Шекли
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-162-6

Вошедшие во второй том блистательные повести и рассказы из последнего авторского сборника «Машина Шехерезада», а также других представляют собой вершины творчества выдающегося американского фантаста-юмориста.

Содержание:

ГЛАЗ РЕАЛЬНОСТИ

Зирн без охраны, дворец Дженгик горит, Джон Вестерли мертв, перевод В. Серебрякова

Конечная, перевод В. Серебрякова

Рассказ о странном происшествии со средним американцем, перевод В. Ковалевского

Прощание с болью, перевод В. Серебрякова

Последние дни (параллельной?) Земли, перевод В. Серебрякова

Рука помощи, перевод А. Нефедова

Пальба в магазине игрушек, перевод В. Ковалевского

Болото, перевод В. Серебрякова

На пять минут раньше, перевод А. Нефедова

Жизнь как жизнь, перевод А. Нефедова

В случае смерти наберите наш номер, перевод В. Ковалевского

Глаз реальности, перевод В. Серебрякова

На слете птиц, перевод А. Нефедова

Ксолотль, перевод А. Нефедова

МАШИНА ШЕХЕРЕЗАДА: ШЕСТЬ ИСТОРИЙ

История первая: Машина Шехерезада, повесть, перевод И. Васильевой

История вторая: Город Мертвых, перевод О. Васант

История третья: Персей, перевод И. Васильевой

История четвертая: Джордж и коробки, повесть, перевод С. Трофимова

История пятая: Семь молочных рек с кисельными берегами, перевод В. Ковалевского

История шестая: День, когда пришли инопланетяне, перевод А. Нефедова

---

С этими словами Мажинни отвернулся от города и шагнул в свой космический корабль. Люк моментально с лязгом захлопнулся за ним.

— Эй! — воскликнул Мажинни. Внутри корабля все переменилось…

Никто не знает своей судьбы. Мажинни считал себя простым воришкой. На самом деле он невольно стал исследователем, ценой своей жизни расширившим наши познания об изобретательности чужих цивилизаций.

Если вы отправитесь в туристическое путешествие на Лу, то увидите там Выставку Мажинни — диораму в натуральную величину. Вы войдете и, даже зная, что все это иллюзия, неожиданно окажетесь далеко-далеко от Лу: вы готовы будете поклясться, что стоите сейчас прямо перед входным люком своего космического корабля… в то время как на самом деле вы стоите перед замаскированным входом в самую жуткую камеру пыток на Лу.

Поддельные цветы манят к себе пчел, как землян — поддельные космические корабли. И все-таки в это трудно поверить, даже если вы знаете об иллюзии. Нельзя винить Мажинни за то, что он попался в ловушку. Возможно, под конец он это понял. Возможно, это послужило ему хотя бы слабым утешением.

История вторая Город Мертвых

Мы летим по улицам Города Мертвых — призрак за призраком, огибая все углы, выказывая уважение к монолитности зданий, хотя, конечно, могли бы свободно проникать сквозь стены. Это документальный рассказ о преисподней. Без комментариев. Без дикторского текста. Город Мертвых — ад, Аид достаточно абстрактен, и вряд ли мы ухудшим ситуацию, пролетая сквозь стены, такие твердые с виду.

Удивительное чувство — лететь по этим улицам! Классическое местечко: большинство зданий построено из белого мрамора, повсюду колонны — словно мы оказались в Афинах лет за четыреста до нашей эры. Но улицы абсолютно пусты, никакого движения. Город Мертвых — действительно мертвый город, несмотря на то что его жители пытаются найти себе хоть какое-то развлечение.

А что еще делать мертвым, как не развлекаться? Чем занять себя — вот извечная проблема обитателей Аида. Для чего смерть вообще? Ради чего все это? Такого рода вопросы одолевают любого человека, однажды обнаруживающего, что он уже умер. Естественно, первое, что он делает в такой ситуации, — это пытается как-то освоиться: о'кей, я умер. Сподобился. А дальше что? Ждать наказания? О'кей. Но за что? За мои грехи? А за какие именно? А может, их разрешат искупить? А как обычно здесь это делается? Или тут к каждому индивидуальный подход? Но если уж все это навечно, может, просто расслабиться — раз и навсегда?

Но самый главный вопрос — сколько все же это на самом деле будет продолжаться? Большинство успокаивается на ответе: «Вечность» Но если вы начнете их расспрашивать подробнее, окажется, что они имеют в виду нечто прямо противоположное. Для начала вас заставят поверить, что преисподняя — это только временно, а за ней обязательно будет что-то еще. Может, это единственный способ заставить вас задуматься над своей собственной жизнью. Ты же как-то собираешься ее строить. Или, по крайней мере, так думаешь.

— А кстати, — сказал я, — не съешь ли ты это гранатовое зернышко?

Я был Гадесом — высоким крепко сбитым брюнетом, с черной аккуратно подстриженной бородой. У меня довольно-таки пиратский вид, но я слишком мягок по натуре, чтобы взбунтоваться против своей вызывающей внешности и как-то попытаться изменить ее. Похищение Персефоны — единственный в моей жизни поступок, который соответствует моей внешности. Да и то я это сделал чисто импульсивно, под влиянием момента: только что она, окруженная подругами, собирала цветы, а я проезжал мимо на золотой колеснице, запряженной четверкой вороных, как уже в следующую секунду она была в моих объятиях. Она, а вместе с ней адская пропасть разных забот.

Персефона была, конечно же, прекрасна. Ее светло-русые волосы ниспадали до самой талии, а линия носа была безупречно классически греческой: идеально прямой нос, переходящий в лоб.

Все это было тогда. А теперь — есть теперь, Шесть месяцев спустя. Мы с ней сидим на тенистом холме на берегу Стикса в том месте, где Харон обычно ставит на прикол свой плавучий дом.

Она посмотрела на два гранатовых зернышка, которые я ей протянул, и спросила:

— Ведь ты же не пытаешься устроить мне какой-то подвох?

— Нет, — ответил я, — я вообще не из обманщиков. В их игры я не играю. В Аиде у нас свои методы. Мы всегда действуем прямо и открыто, как тогда, когда я похитил тебя. Помнишь тот день?

— Даже слишком хорошо, — ответила она. — Я собирала с подругами цветы, как вдруг появился ты на своей золотой колеснице, запряженной черными лошадьми. И сам ты был весь в черном.

— И я откинул плащ за плечо, чтобы не мешал, обнял тебя за талию и одной рукой поднял в колесницу.

— А девчонки только стояли и визжали, — вспоминала Персефона. — И когда матушка узнала об этом, она просто не знала, что делать…

— Она чересчур хорошо знала, что делать, — вздохнул я, — ибо все это было предсказано задолго до того, как случилось: я должен был увидеть тебя среди прочих нимф и влюбиться без памяти. Но полюбил я тогда в первый раз в своей жизни. В этом я совсем не похож на Посейдона, Аполлона и других богов: они-то всегда, влюбившись, клянутся, что это у них на века, но стоит только на следующий день промелькнуть краю новой юбки, как они начисто забывают о прежних клятвах. Но я — царь Смерти и полюбить могу только один раз. Раз и навсегда.

— Бедный Гадес, — вздохнула Персефона. — Тебе будет очень одиноко без меня?

— У меня останутся воспоминания о тех чудесных шести месяцах, что мы провели вместе, о том, как я был счастлив, когда ты сидела рядом со мной на троне. Я и сейчас бесконечно счастлив, что ты — моя царица преисподней.

— А мне понравилось быть царицей Аида. В этом есть что-то особенное. То есть подземное царство не похоже ни на одно царство на земле: здесь остается только то, что уже использовано и поэтому утихомирилось, а значит, его легко держать в руках.

— Аид — царство осознания, — сказал я. — На земле, там, где живете вы, вам не хватает времени, чтобы проникнуть в суть вещей. Здесь у каждого на это есть столько времени, сколько ему необходимо. К тому же здесь нечего бояться — ведь мы уже мертвы, и не о чем беспокоиться — ведь каким-то непостижимым образом мы продолжаем жить.

— Вот только вечера здесь слишком долгие, — пожаловалась Персефона. — У меня только в детстве были такие длинные вечера: казалось, они растягивались до бесконечности, и солнце еле-еле, нехотя ползло к закату. Но вот солнца здесь нет. Слабый сумрак склепа, изредка прерываемый тьмой, а солнца — нет. Я потеряла солнце.

Я кивнул:

— Да, солнца у нас нет. Но нам светит луна и еще факелы.

— Они бросают такие длинные тени, что я, пожалуй, боялась бы их. Если бы в Аиде было чего бояться.

— О нет, — сказал я. — Худшее уже произошло, и еще хуже не будет. Так ты съешь мое гранатовое зернышко?

Она взяла одно из двух зернышек с моей ладони и положила на свою — узкую и белую.

— А почему ты так хочешь, чтобы я его съела? В этом какой-то подвох?

— Да, — ответил я. — У меня нет от тебя секретов. В этом есть подвох.

— Так что же случится, если я его съем?

— Это сохранит мои права на тебя, когда ты возвратишься к живым. И это будет гарантией, что ты вернешься ко мне, в преисподнюю.

— Вернусь к тебе? — переспросила она. — Но ведь я в любом случае собиралась вернуться.

Я покачал головой:

— Ты сама не знаешь, как обернется, когда ты поднимешься отсюда в светлый верхний мир и вдохнешь его воздух. И когда ты снова полностью почувствуешь себя живой, ты забудешь обо мне. И будешь удивляться, как тебе могло нравиться это мрачное место с его угрюмыми садами и рекой забвения, по которой плывут бесчисленные души умерших, и лишь плакучие ивы тихо шелестят им вслед. И ты скажешь себе: «Да он просто околдовал меня, приворожил. Ни один человек, будучи в здравом рассудке, не отправится добровольно проводить отпуск в аду!»

Она улыбнулась и коснулась моей руки:

— Может, ты и приворожил меня. Но здесь, в Аиде, мне хорошо.

— Тогда съешь это гранатовое зернышко.

Она сидела, не двигаясь, и мысли ее блуждали где-то далеко. Наконец она сказала:

— Да, Ахиллес и Елена пригласили нас сегодня на обед. Принеси им мои извинения.

Мы отключились от Гадеса и Персефоны и, оставив речной берег, направились по зеленым холмистым лугам, украшенным деревьями, подстриженными в форме различных скульптур, что делало местность похожей не то на кладбище, не то на французский парк, — к Чертогу смерти. Издалека он выглядит как небольшой городок, потому что Чертог — это архитектурный ансамбль из множества маленьких дворцов. И хотя некоторые из них имеют до дюжины этажей, все они сгрудились в кучу: маленькие дворцы являются частью ансамбля больших дворцов, а дворцовые ансамбли объединяются в общий комплекс Города Мертвых. Крыши, купола всех форм и размеров: сферические и квадратные, со шпилями и без. Все здания связаны между собой на разных уровнях узенькими дорожками. Вы можете из окна выйти прямо на перекресток, или подняться на верхний этаж, или же по узенькому карнизу перейти в соседний дворец.