Фрэнсис Гарт - Брет Гарт. Том 6

• Название: Брет Гарт. Том 6
• Автор: Фрэнсис Гарт
• Издательство: "Правда"
• Жанр: Вестерн
• Год: 1966

В шестой том собрания сочинений вошли рассказы и стихотворные произведения Брета Гарта.

---

— И впрямь мог, — сказал он, помедлив. — Вот так штука! Отравиться — как раз когда вы были заняты этой важной леди… Отравиться — и помешать вам. С меня станется!

— Я хочу сказать, что нашатырь употребляют в разведенном виде, вы должны были принять лекарство с водой.

— Теперь понимаю! От него меня сперва бросило к двери, на свежий воздух! Уж очень ожгло губы. Но то, что попало сюда, — он торжественно приложил руку к животу, — мне здорово помогло.

— А что с вами было? — спросил Кейн.

— Понимаете, приятель, — он опять перешел на доверительный тон, — что-то у меня неладно с сердцем. То оно словно сейчас из груди выскочит — ну вот, как осколок кварца, когда дробишь руду, то вдруг совсем остановится, будто его и нет.

Кейн взглянул на него внимательней. Перед ним стоял плечистый, крепко сколоченный малый, по виду его нельзя было предположить никакого серьезного заболевания, разве только обычный случай расстройства желудка из-за плохой еды на прииске.

— Я не говорю, что это лекарство не могло принести нам пользы при правильном употреблении, — сказал он. — Если хотите, я приготовлю вам раствор и скажу, как его принимать.

— Вот-вот, оно самое мне и нужно, — сказал старатель с явным облегчением. — Но это, понимаете, еще не все. Дайте мне пока что найдете нужным. Хочу попробовать этой красивой-то жизни, а к вам я буду наведываться и говорить, как идут дела. Вы не против? Я, можно сказать, пришел к вам первому после того, как приехал пароходом из Сакраменто, только заглянул в гостиницу тут за углом. Вы мне дайте просто всего понемножку, за любую цену. Я на вас полагаюсь. Вы такой молодой парень и так здорово справились, так уверенно делали свое дело, словно дятел дерево долбит, и вам наплевать, какая она важная леди, какие на ней побрякушки и ленты, — вот что меня за живое взяло. И я говорю себе… «Руб, — сказал я, — что бы у тебя ни стряслось внутри, держись этого парня, он тебя выправит!»

Щеки младшего компаньона покраснели, и он отвернулся к полкам, как бы выбирая лекарства. Сознавая всю свою неопытность, он не остался безразличным к похвале даже этого невежественного человека. Однако он понимал, что лечение француженки, хоть и успешное, не будет признано его компаньоном выгодным с деловой точки зрения. Поэтому он охотно согласился на предложение незнакомца и вручил ему несколько средств от диспепсии. Они были приняты с живейшей благодарностью, и тот, расплачиваясь, достал из кармана солидное количество золота. Он явно был удачливым старателем.

Бережно спрятав пузырьки с лекарством, он снова наклонился к Кейну.

— Уж вы, конечно, знаете эту важную леди, раз вам приходится иметь дело с людьми такого сорта. Может, вы не откажетесь вразумить меня, новичка… Если только вы ничего не имеете против, — добавил он торопливо, с умоляющим жестом.

Мистер Кейн действительно заколебался. Он знал понаслышке, что мадам ле Блан — владелица известного ресторана, при котором есть нечто вроде игорного дома, где идет крупная игра. Говорили также, что ей покровительствуют один известный игрок и молодчик, пользующийся дурной славой. Щепетильность мистера Кейна подсказывала ему, что он не вправе выдавать секреты своей случайной клиентки. Он промолчал.

На лице старателя появилось понимающее и виноватое выражение.

— Ясно. Больше ни слова, приятель. Некрасивое это дело — выдавать чужие тайны, и не следовало мне спрашивать. Ну, пока! Я, пожалуй, двину к себе в гостиницу. Я вот в Сан-Франциско не больше трех часов, а так думаю, дружище: уже отведал красивой жизни, сколько иной за год здесь не увидит. Ладно, счастливо, «много хорошего», как говорят мексикашки. Завтра загляну. Я Рубен Аллен из Марипозы. А ваше имя я знаю; оно есть на вывеске, и вы не Спарлоу.

Он снова долгим взглядом окинул комнату, как будто ему не хотелось расставаться с ней, и медленно пошел к выходу; постоял еще мгновение на улице, озаренный красным светом, и исчез во тьме. Сам не зная почему, Кейн вдруг почувствовал, что у этого человека нет в Сан-Франциско ни одной знакомой души и, выйдя из аптеки, он очутился в полном одиночестве и мраке.

Через несколько минут доктор Спарлоу пришел сменить своего усталого компаньона. Подвижный, полный энергии, он нетерпеливо выслушал рассказ Кейна о смелом лечении мадам ле Блан, мало внимания обратив на примененные им методы.

— Вам следовало взять с нее подороже, — решительно сказал старший компаньон. — Она заплатила бы без разговоров. К нам она обратилась только потому, что ей стыдно было показаться в большой аптеке на Монтгомери-стрит. Больше мы ее не увидим.

— Но она хочет, чтобы вы осмотрели ее завтра, — возразил Кейн, — и я обещал, что вы приедете.

— Да вы же говорите, это просто царапина, — сказал доктор, — и вы залепили ее пластырем. Хм! Зачем же я ей понадобился? — Однако второй клиент, Аллен, заинтересовал его больше. — Когда он зайдет опять, покажите его мне.

Мистер Кейн обещал; почему-то в тот вечер он возвращался домой со смутным и неуловимым чувством недовольства собой.

На другой день его ждало более серьезное огорчение. Он сменил доктора, который отправился на обычный утренний обход своих пациентов, но через час вдруг вернулся. Вид у него был встревоженный и взволнованный, хотя сквозь волнение пробивался юмор, свойственный калифорнийцам того времени даже в самых затруднительных случаях жизни. Засунув руки глубоко в карманы брюк, он встал у прилавка прямо перед своим молодым компаньоном.

— Сколько вы взяли с этой француженки? — спросил он сурово.

— Двадцать пять центов, — робко ответил Кейн.

— Так вот, я вернул бы их ей обратно и дал бы в придачу еще двести пятьдесят долларов, только бы она не переступала порога нашей аптеки.

— В чем дело?

— Воображаю, как будет выглядеть ее голова после всего этого! Чудак, вы налепили на нее столько пластыря, что его хватило бы на оклейку всего купола Капитолия. Вы стянули ей кожу так, что она как закроет глаза, сразу на стену лезет от боли. А волосы вы просто выкосили, придется ей носить парик по крайней мере два года, и отдали эти волосы в изящной упаковке. Они хотят подать на меня в суд, а вас прирезать без разговоров.

— Она истекала кровью и потеряла сознание, — сказал младший компаньон, — я думал только о том, чтобы ей помочь.

— Вот и помогли, черт возьми! А по мне, лучше дать ей испустить здесь дух, чем обработать и залепить ее таким образом! Впрочем, — прибавил он со смехом, увидев злой огонек в глазах своего компаньона, — она, по-видимому, обо всем этом иного мнения: вся беда в них. Ей самой даже нравится ваш стиль работы, она вас хвалит, вот что меня поразило! Вы что ж, занимали ее разговорами? — добавил он, бросив испытующий взгляд на своего компаньона.

— Я сказал ей только, чтоб сидела спокойно, иначе истечет кровью, — коротко ответил Кейн.

— Хм! Она там болтала: какой-де вы молодчина и как вы хорошо с ней справились. Ладно, теперь уж ничего не поделаешь. Кажется, я пришел туда как раз вовремя, чтобы предотвратить худшее и умерить их пыл. Больше никогда так не делайте. В следующий раз, если сюда ввалится длинноволосая женщина с порезом головы, пустите в ход корпию и танин да спровадьте ее в какую-нибудь большую аптеку, пусть уж там с ней разделываются, как хотят.

И, благодушно кивнув Кейну, он отправился продолжать свой обход.

Мучимый глухими угрызениями совести и все же чувствуя, что с ним обошлись несправедливо, мистер Кейн вернулся к своим фильтрам, ступкам, пестикам и порошкам. Он углубился в работу с такой мрачной сосредоточенностью, что не поглядывал вопреки обыкновению в окно, иначе он заметил бы на улице того самого старателя, который заходил сюда накануне. И только когда чья-то сутулая фигура заслонила свет в двери, он поднял голову и узнал вошедшего. Кейн был вовсе не расположен радоваться его появлению. Приход незнакомца к тому же слишком живо напомнил события минувшей ночи, свидетелем которых, хотя бы и сочувствующим, он был. Кейн удержал грубые слова, готовые сорваться у него с языка. После своей неудачи с француженкой он не был уверен, что применил правильное лечение даже к этому клиенту. Но приветливый взгляд незнакомца и добродушное выражение его лица сразу рассеяли это подозрение. И все же Кейну было как-то не по себе, и скрыть это он не мог. Ему не приходило в голову, что самые простые люди бывают подчас особенно чутки и от незнакомца действительно не укрылось его состояние.

— Я позволил себе заглянуть к вам, — начал он, как бы оправдываясь, — чтобы сказать, как ваши лекарства здорово помогли мне. И, может, надо сказать об этом другим, так я и сделаю.

Он помолчал и, понизив голос, продолжал смущенно:

— Но первым долгом я должен просить у вас прощения за все мои вчерашние расспросы о той важной леди. Не моего ума это дело. Я просто отпетый дурак.