Джон Нейхардт - Говорит Черный Лось

• Название: Говорит Черный Лось
• Автор: Джон Нейхардт
• Жанр: Биографии и Мемуары

Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.

В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.

Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам. Так постепенно складывалась книга, которая теперь известна под названием «Говорит Черный Лось».

---

В это время к солдатам на помощь подоспел большой отряд кавалеристов, двигавшийся вверх по реке. Последовала жаркая схватка. Поскольку нас было мало, пришлось с боем отойти назад. Вдруг сзади я увидел бегущего Красную Кору, одного из наших товарищей. Он крикнул мне: "Племянник, у меня убили лошадь!" Я быстро поймал для него одну из солдатских лошадей и под сильным обстрелом солдат придержал ее для него. Так ненадолго я сам послужил Ванекией-спасителем. В этом бою тяжело ранили Длинного Медведя и еще одного лакота, имя которого я уже не помню, но нам удалось спасти их, унеся с собой. Солдаты не стали преследовать нас далеко в Дурные Земли и когда наступила ночь, мы благополучно вместе с ранеными въехали в О-она-гази.

Нам не терпелось собрать военный отряд побольше, чтобы наутро выйти и рассчитаться с солдатами, но сделать это было трудно, поскольку другие, сломленные голодом и холодом, не соглашались с нами. Тогда мы устроили совет, после которого все уже было согласились выступить большим военным отрядом, как вдруг из Пайн-Риджа приехал Боится-Своих-Лошадей, чтобы заключить мир с Красным Облаком, который в это время находился в нашем лагере.

Наш отряд несмотря ни на что хотел пойти и сразиться с солдатами, но Красное Облако обратился к нам с такой речью: "Братья, зима выдалась очень суровая. Женщины, дети голодают и замерзают. Если бы сейчас было лето, я бы сказал — сражайтесь до конца. Теперь же, однако, мы не можем решиться на это. Надо подумать о женщинах и детях, о том, что для них все это обернется большим несчастьем. Поэтому мы должны заключить мир, а я позабочусь о том, чтобы солдаты никого не тронули". Мы согласились с этим, потому что в его словах была правда. Поэтому на следующий день мы свернули лагерь и двинулись из своего укрытия в Пайн-Ридж, где уже было много лакотов. Там также было и очень много солдат. Они стояли двумя рядами, держа перед собой ружья, а мы в это время шли между ними к месту нашей стоянки. Так вот все и закончилось. Тогда я еще не все понимал, не знал, что с этими событиями еще что-то ушло. Теперь же, когда я оглядываюсь назад с этого высокого холма своей старости, перед моими глазами все еще лежат растерзанные женщины и дети в той извилистой лощине. До сих пор они стоят у меня перед глазами так же ясно, как в пору молодости. Я знал также, что там, на окровавленной земле, погибло что-то еще и было захоронено в снежном буране. Там умерла мечта народа. Это была прекрасная мечта.

А я, на которого в молодости снизошло такое великое видение — ты видишь сейчас, кто я — жалкий старик, который так ничего и не совершил, ведь круг жизни народа разорван и рассеян. Нет больше центра, и священное древо мертво.

ОТ АВТОРА[50]

Черный Лось закончил свое повествование. Мы сидели на северной оконечности Кани Тейбл, окидывая взглядом "Дурные Земли" ("красоту и таинство земли") — как повторял старик. Указывая на пик Харни, черная глыба которого вырисовывалась на горизонте, он сказал: "Туда в пору моей юности духи повели меня в видении к центру земли и показали все добро в священном кругу мира. Как хотелось бы мне встать там, на вершине, перед своей смертью; я хочу поговорить с Шестью Праотцами".

И тогда мы устроили восхождение на Пик Харни, и через несколько дней добрались до ее вершины. На пути к ней Черный Лось заметил своему сыну Бену: "Сегодня что-то должно случиться. Если у меня осталась хоть какая-нибудь сила, громовые духи услышат мой голос: по крайней мере должен быть небольшой гром и дождь". То, что произошло потом, для читателя-васичу покажется всего лишь поразительным совпадением. День был солнечным и безоблачным. Когда мы достигли вершины, небо по-прежнему было совершенно ясным. Стояла засуха, одна из сильнейших на памяти старика. Небо оставалось ясным до самого окончания обряда.

— Вон там стоял я во время своего видения, — указывая на оконечность скалы, сказал Черный Лось. — Только мир, что раскинулся внизу по кругу, был иным, ибо наблюдал я его глазами души.

Одевшись и раскрасив себя как во время своего великого видения, старик повернулся лицом к западу, держа в правой руке перед собой священную трубку. Потом он заговорил; тонко и жалобно прозвучал этот голос в безбрежном пространстве.

— Хей-я-я-хей! Хей-я-я-хей! Хей-я-я-хей! Праотец, Великий Дух, еще раз узри меня на земле и склонись, дабы услышать слабый мой голос. Ты начало начал, ты древнее любой нужды, старше всякой молитвы. Все живые существа принадлежат тебе — все двуногие, четвероногие, крылатые, вся зелень, имеющая жизнь. Силы четырех сторон света заставил ты пересекать друг друга. Дорогу добра и дорогу бедствий заставил ты пересечься — и место это священно. В тебе ежедневно и извечно жизнь всех вещей.

Вот почему я обращаю к тебе свой голос, Великий Дух, праотец, помня обо всем, что создано тобою — звезды Вселенной и травы земные.

Когда я еще был молод и мог надеяться, ты сказал мне, что в трудную минуту я должен четырежды воззвать к тебе, поочередно к каждой из частей света, и ты услышишь. Сегодня я шлю к тебе свой голос во имя отчаявшегося моего народа.

Ты дал мне священную трубку и с ее помощью я совершаю свое подношение. Ты видишь ее сейчас.

С запада ты дал мне чашу живой воды и священный лук, власть оживлять и уничтожать. Ты дал мне священный ветер и траву из той страны, где живет белый великан — силу обновления и исцеления. Утреннюю Звезду и трубку, ты дал с востока, а с юга — священный круг жизни народа и древо, предназначенное к цветению. К центру земли повел ты меня и показал добро и красоту, и таинство зеленеющей земли, единственной нашей матери. И там же духовный облик всех вещей, какими они должны быть, ты показал мне — и я увидел. Ты сказал, что в центре священного круга я должен заставить это древо зазеленеть.

Струятся слезы, о Великий Дух, Великий Дух, праотец мой — слезы струятся, когда я признаюсь тебе в том, что то древо так и не зацвело. Жалким стариком видишь ты меня, сломленным тяжестью лет, стариком, который так ничего и не совершил. Здесь в центре земли, куда ты водил меня в дни моей юности и наставлял, здесь я стою стариком, а древо иссохло, о дед мой!

— Снова, и быть может, в последний раз на этой земле вспоминаю я о великом видении, что ты послал мне. Может быть, какой-нибудь малый корень священного древа жив еще. Тогда вдохни в него жизнь, чтобы он оделся листвою и зацвел, и наполнился поющими птицами. Услышь меня, ведь не о себе я молю, а о своем народе — я стар. Услышь меня и сделай так, чтобы народ мой снова смог вернуться к священному кругу жизни и найти красную дорогу добра, и ограждающее древо!

Мы, слушавшие его, обратили внимание, что в небе появились небольшие облачка. Стал накрапывать редкий холодный дождь. Послышались низкие раскаты грома. Слезы ручьями текли по щекам Черного Лося. Старик повысил свой голос и с тонким надрывным причитанием молвил:

— В печали обращаю я к вам слабый свой голос, о Шесть Мировых Сил! Услышьте меня в моем горе, ибо я могу уже больше никогда не воззвать… О дайте жизнь моему народу!

Старик еще некоторое время стоял молча, с поднятым кверху лицом, весь в слезах, под каплями дождя.

Вскоре небо очистилось и опять стало ясным…

Конец

Примечание

Черный Лось (1863–1950) или Черный Олень, Эхака Сапа. был шаманом и провидцем из племени тетон-дакотов; принадлежал к роду оглала. Черный Лось явился свидетелем битвы при Литтл Биг-хорн в 1876 г., когда ему было 13 лет. Прочие события его жизни достаточно подробно изложены в книге "Говорит Черный Лось", надиктованной американскому поэту Джону Гнейзенау Нейхардту в 1932 г. Стоит только уточнить, что Черный Лось побывал в Европе в составе "Шоу о Диком Западе", развлекательной программы, возглавленной известным пионером Американского Запада Баффало Биллом. Во время этой поездки вождь явился свидетелем так называемого Брильянтового Юбилея королевы Виктории в 1897 г.

Умер Черный Лось 17 августа 1950 г. в Мандерсоне, штат Южная Дакота, в возрасте 87 лет. У него было две жены: Кейт и Ангелина Биссонетте и двое сыновей: Ник и Бен Черный Лось.

Публикация и впоследствии широкая известность "Автобиографии" Черного Лося привлекла к его личности внимание этнографа Джозефа Эйпса Брауна, который встретился с ним в Небраске в 1947 г., когда Черный Лось был уже почти слепым и немощным старцем. Черный Лось надиктовал Экпсу свою вторую книгу: "Священная трубка: рассказ Черного Лося о семи обрядах оглала сиу" (1953). Переводчиком при создании книги служил Бен Черный Лось. По стилю и содержанию эта книга весьма близка "автобиографии" Черного Лося и служит важным вкладом в этнографию степных племен, особенно сиу.

Как и в случае с большинством "надиктованных" индейских автобиографий, в связи с книгой "Говорит Черный Лось" возникал вопрос о том, в какой мере рассказчик может считаться автором этого произведения. В первом издании Нейхардт поставил подзаголовок "рассказанная Джоном Г. Нейхардтом". В последующих, после обсуждения этой проблемы в печати и отдавая дань Черному Лосю, Нейхардт счел необходимым видоизменить заголовок, отводя себе роль переводчика: "рассказанная через (посредством) Джона Г. Нейхардта".