Андрей Лысиков - Инфекция

• Название: Инфекция
• Автор: Андрей Лысиков
• Жанр: Ужасы и Мистика

Человек — венец природы. И он же — ее губитель. Что станет с миром однажды, когда человечество доиграется в свои «игрушки» до летального исхода?

---

— Я понял, доктор, — Денис уже был в шоке и готов был согласиться на любое предложение врача, лишь бы спасти жену и ребенка. — Вы говорили о двух вариантах…

— Да. Сейчас мы забираем обеих с собой и везем их в городскую больницу. По крайней мере, там они будут под постоянным наблюдением врача. Учитывая обстоятельства… В-общем, мы не будем разделять ваших жену и дочь, а положим обеих в одной палате. У вас пять минут, чтоб собрать все необходимое. Я подожду вас здесь.

Денис рванулся к шкафу и стал собирать вещи своим родным в больницу. В первую очередь в пакет было упаковано постельное белье, за ними настала очередь одежды для жены и дочери. Вскоре большой капроновый мешок был наполнен под завязку. Денис подошел к жене:

— Солнышко, ты как?

— Вроде бы живая, — она открыла глаза и попыталась оглядеться. — Только горло сильно болит. Доктор был? Я, кажется, задремала…

— Доктор в прихожей, ждет нас.

— Зачем?

— Вас положат в больницу. Врач сказал, что так будет лучше.

— Что? В больницу? С Лизой что-то серьезное?

— Не знаю. Врач не говорит ничего конкретного. Но он посоветовал вас обеих госпитализировать, в клинике вы постоянно будете под присмотром медиков. Ты сама идти сможешь?

— Не знаю… Может быть, если ты меня поддержишь.

— Ладно, одевайся. Давай, я тебе помогу.

Через десять минут все четверо вышли из квартиры. Ольга медленно-медленно шла, словно по минному полю, поддерживаемая под руку молодым врачом. Следом шел Денис, неся на руках спящую Лизу. Дверь за ними закрылась, и в замке дважды повернулся ключ.

Ирина очнулась от странного дремотного состояния, в котором пребывала последние пару часов. Ей показалось, что она слышала стон из комнаты, где спал ее муж. Она долго бродили по коридорам своего бессмысленного сна, не понятно, что разыскивая. Или непонятно кого. Вокруг было темно, и Ирина вынуждена была двигаться, вытянув руки вперед, ожидая каждое мгновение наткнуться на невидимую преграду. Однако еще страшнее для нее было заблудиться и остаться здесь навсегда. В этих темных закоулках эхо далеко разносило звук ее шагов. Где-то вдалеке слышались стоны. Стонал явно мужчина, хотя эхо спокойно могло исказить и сам звук, да и расстояние, с которого звук мог дойти до ее слуха. Наконец, Ирина поняла, что звук этот вовсе не из ее сновидения. Кто-то стонал наяву. Она вскинула голову, сбрасывая с себя последние остатки дремотного состояния, в которое она погрузилась, перенервничав с утра, и обнаружила себя все в том же кресле в гостиной с так и не открытой книгой на коленях.

Стон доносился из спальни. Пару часов назад она проверяла состояние своего мужа. Николай спокойно спал, лежа на спине, температура у него немного, но понизилась, и его жене даже показалось, что хрипы из груди стали звучать немного тише. Преисполненная надежды, что, быть может, эта болезнь, кроме того, что она быстро начиналась, еще и быстро заканчивалась, Ирина тихо вышла из комнаты и устроилась в гостиной. Там всегда, она, правда, не знала, почему, было немного прохладнее. И очень часто проводила там время с книжкой в руках, погрузившись в страсти, бушующие на страницах ее любимых произведений…

Стон повторился. На Ирину повеяло неясной, и оттого еще более пугающей, жутью. Теперь она была уверена, что стонет ее муж. Однако она, словно оцепенела и не могла подняться с кресла, чтобы пойти в комнату. Страх сковал ее сердце ледяными когтями. Она ведь была несколько часов назад практически уверена, что его болезнь была краткосрочной и уже начала отпускать его, видя удивительно умиротворенное выражение, написанное на его лице. Однако Ирина все же смогла побороть свой непонятно откуда взявшийся страх, встала и медленно направилась в спальню.

Глазам ее предстало зрелище, от которого она пришла в еще больший ужас. Николай уже не лежал спокойно на постели. Тело его выгнулось дугой, а руками он сжимал собственное горло, как будто хотел вырвать причину своих страданий. Глаза его были широко открыты, и в них стоял ужас и еще отчаяние. Внезапно он выпрямился и воздел руки к потолку. Это выглядело ужасно. Ее муж словно взывал к кому-то там наверху, прося освободить его от ужасающей боли, сжигавшей его изнутри. Ирина уже готова была сорваться с места, чтобы схватить телефон и звонить в больницу, но что-то ее удержало на месте.

Наконец, руки Николая бессильно упали вдоль туловища, и он вроде бы успокоился. Со стороны это выглядело так, словно он снова заснул. Но страхи с новой силой захлестнули его жену. Она тихо подошла, практически подкралась к кровати и вгляделась в лицо Николая. Оно снова казалось спокойным, как лицо спящего человека. Она протянула к нему руку и потрогала лоб: он был горячим, но начинал остывать.

— Коля…

Ответа не было. Ирина схватила его за пугающе холодную руку и начала ее трясти. Реакции не было. Она уже чувствовала не просто страх. Ужас электрическим разрядом пронзил ее нервные окончания.

— Коля, проснись, пожалуйста.

Мужчина спокойно лежал на кровати без единого движения. Она перевела взгляд на его грудную клетку и не увидела, как она ритмично поднимается и опускается в такт его дыханию. Набравшись смелости, она положила указательный и средний пальцы на его сонную артерию — пульса не было. Николай был мертв.

— Коля… — ее поразил собственный шепот, как будто она боялась, что их разговор кто-то может подслушать. — ты же мне обещал…

Ее муж действительно несколько часов назад ей обещал, что все будет в порядке, что его болезнь — это обычная простуда, и не стоит уделять ей такое внимание. А теперь он лежал на своей кровати и не дышал, и пульса у него не было. Крепкий мужчина в расцвете лет. Можно даже сказать, еще совсем молодой парень. В двадцать восемь жизнь ведь только начиналась. Они уже подумывали о том, чтобы завести ребенка, чтоб их семья приняла, наконец, ту завершенную форму, когда есть любящие друг друга супруги, есть ребенок, есть друзья, которые могли бы их постоянно навещать. В будущем дружили бы и их дети, пошли бы в одну школу. Если бы и у тех, и у других были бы сыновья, может они бы напоминали самих Николая с его другом Толиком, какими они были в детстве. Такая дружба тоже была бы сродни преемственности поколений… Она вспоминала сейчас их совместное прошлое. Вспоминала, как в тот день, казалось, что это было в другой жизни, когда он пригласил ее в первый раз на свидание, она испугалась, думая, что это лишь издевка с его стороны. Вспомнила, как Николай пришел к ней домой с цветами и, встав на одно колено, сделал ей предложение, доведя этим ее родителей до полуобморочного состояния. Вспоминала день их с Николаем свадьбы, прекрасный солнечный день, когда Анатолий, бывший его свидетелем, раз за разом выпивал за здоровье молодых, но совсем не пьянел, словно алкоголь в тот день потерял для него свою силу. Вспоминала, как она сидела в кресле, погруженная в чтение очередного детектива, но при этом постоянно ловя себя на мысли, что прислушивается, не доносятся ли еще с лестничной клетки шаги ее любимого человека, возвращающегося с работы в ожидании объятий своей любимой жены. Вспоминала, как они с мужем иногда сидели в обнимку на ее любимом кресле и строили планы счастливой жизни. Особенно хорошо было так сидеть, когда за окном выл ветер, и ярилась метель. Им это все не мешало чувствовать себя самыми счастливыми супругами во всем мире. Им обоим было тепло от осознания того, что самый близкий человек рядом, сжат в объятиях, и ничто их не сможет разлучить, никогда. Вспоминала она также и о том, что в последние несколько месяцев они с Николаем уже несколько раз серьезно обсуждали идею завести ребенка, и он соглашался с ней, что это было бы просто чудесно.

Но теперь все мечты рассыпались, разбились как тонкий хрусталь, на тысячи, а может быть даже миллионы, мелких осколков. Оказались уничтожены непонятной болезнью с простудными симптомами, которая свела здорового и крепкого мужчину в могилу всего лишь за несколько часов.

Ирина закричала, вцепившись руками себе в волосы. Крик в пустой комнате звучал оглушительно громко, но она не останавливалась. Ей хотелось кричать, пока голосовые связки не лопнут, не выдержав нагрузки, кричать, пока она не сойдет с ума от боли, которая словно ржавая пила распиливала ее сердце на части. Крик вознесся к потолку комнаты и рухнул обратно, придавив ее осознанием случившегося. Она потеряла сознание и упала в обморок.

Ребенка в больницу доставить не успели. Хотя водитель «скорой» мчался, очень часто превышая скорость и игнорируя запрещающие сигналы светофора, включив сирену, лавируя между машинами с мастерством высококлассного гонщика «Формулы 1» (в такие минуты он и представлял себя за рулем болида, блистающего на солнце своей совершенной обтекаемой формой где-нибудь на трассе в Монако), они не успели. Маленькая Лиза проснулась, попыталась заплакать, но плач перешел в кашель. Она поперхнулась, сделала резкий вдох, ее грудная клетка поднялась, опустилась… и больше не поднималась. Врач посмотрел на нее, пощупал пульс и со вздохом накрыл маленькое тельце невинного ребенка белой простыней, сосредоточившись на матери. Денис сделал попытку приблизиться к дочери, но остановился, когда врач мрачно покачал головой. Тогда он отвернулся и часто задышал, борясь с подступившими слезами. Но слезы все-таки нашли выход и прочертили две сверкающие в свете медицинских аппаратов дорожки на его лице. Он не заметил, что жена пришла в себя, увидела укрытое с головой тельце своей дочурки, в котором уже не было жизни, попыталась приподняться, но упала обратно на кушетку и потеряла сознание. Врач обернулся к водителю и сказал тому немного сбавить скорость и выключить сирену. Состояние женщины у него не вызывало серьезных опасений в данный момент, а ребенка спасти не удалось. Он снова посмотрел на тело маленькой девочки. В глазах у него стояли слезы.