Ирина Кнорринг - О чём поют воды Салгира

• Название: О чём поют воды Салгира
• Автор: Ирина Кнорринг
• Издательство: Кругъ
• Жанр: Поэзия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7396-0216-9

Поэтесса Ирина Кнорринг (1906–1943), чья короткая жизнь прошла в изгнании, в 1919–1920 гг. беженствовала с родителями по Югу России. Стихи и записи юного автора отразили хронику и атмосферу «бега». Вместе с тем, они сохранили колорит старого Симферополя, внезапно ставшего центром культурной жизни и «точкой исхода» России. В книге также собраны стихи разных лет из авторских сборников и рукописных тетрадей поэтессы.

---

А. Блок

Не широка моя дорога,
Затерянная в пыльной мгле…
Да что ж? Я не одна. Нас много,
Чужих, живущих на земле.

Нам жизнь свою прославить нечем,
Мы — отражённые лучи,
Апостолы или предтечи
Каких-то сильных величин.

Нас неудачи отовсюду
Заточат в грязь, швырнут в сугроб.
Нас современники забудут,
При жизни заколотят в гроб.

Мы будем по углам таиться,
Униженно простершись ниц…
Лишь отражением зарницы
Сверкнём на белизне страниц.

И, гордые чужим успехом,
Стихами жалобно звеня,
Мы будем в жизни только эхом
В дали рокочущего дня.

23 — II — 1924

Россия («Россия — плетень да крапивы…»)

Россия — плетень да крапивы,
Ромашка и клевер душистый;
Над озером вечер сонливый.
Стволы тополей серебристых.

Россия — дрожащие тени:
И воздух прозрачный и ясный,
Шуршание листьев осенних,
Коричневых, желтых и красных.

Россия — гамаши и боты,
Гимназии светлое зданье,
Оснеженных улиц пролёты
И окон замерзших сверканье.

Россия — базары и цены,
У лавок голодные люди,
Тревожные крики сирены,
Растущие залпы орудий.

Россия — глубокие стоны,
От пышных дворцов до подвалов,
Тревожные цепи вагонов
У душных и тёмных вокзалов.

Россия — тоска, разговоры,
О барских усадьбах, салазках…
Россия — слова, из которых
Сплетаются милые сказки.

9 — XI — 1924

«Я верю в Россию. Пройдут года…»

Я верю в Россию. Пройдут года,
Быть может совсем немного,
И я, озираясь, вернусь туда
Далёкой ночной дорогой.

Я верю в Россию. Там жизнь идет,
Там бьются скрытые силы;
А здесь у нас — тёмных дней хоровод,
Влекущий запах могилы.

Я верю в Россию. Не нам, не нам
Готовить ей дни иные:
Ведь всё, что вершится, так только там,
В далёкой Святой России.

5 — V — 1924

«В глухой горячке святотатства…»

В глухой горячке святотатства,
Ломая зданья многих лет,
Там растоптали в грязь Завет.
«Свобода, равенство и братство»…

Но всё ж восстанет человек,
Воскреснет он для жизни новой,
И прозвучит толпе калек
Пока не сказанное Слово.

И он зажжёт у алтаря
Огонь дрожащими руками.
И вспыхнет новая заря,
Взойдёт поруганное знамя.

8 — V — 1924

«Я девочкой уехала оттуда…»

Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой.

Анна Ахматова

Я девочкой уехала оттуда,
Нас жадно взяли трюмы корабля,
И мы ушли — предатели-Иуды,
И прокляла нас тёмная земля.

Мы здесь всё те же. Свято чтим обряды,
Бал задаем шестого ноября[11].
Перед постом — блины, на праздниках — парады:
«За Родину, за Веру, за Царя».

И пьяные от слов и жадные без меры,
Мы потеряли счёт тоскливых лет,
Где ни царя, ни родины, ни веры,
Ни даже смысла в этой жизни нет.

Ещё звенят беспомощные речи,
Блестят пол солнцем Африки штыки,
Как будто бы под марш победный легче
Рассеять боль непрошенной тоски.

Мы верим, ничего не замечая,
В свои мечты. И если я вернусь
Опять туда — не прежняя, чужая, —
И снова в двери наши постучусь, —

О, сколько их, разбитых, опалённых,
Мне бросят горький и жестокий взгляд,
За много лет, бездельно проведенных,
За белые дороги, за Сфаят;

За жалкие безпомощные стоны,
За шёпоты у маленькой иконы,
За тонкие, блестящие погоны,
За яркие цветы на пёстрых склонах,
За дерзкие улыбки глаз зеленых…

И только вспоминая марш победный,
Я поклонюсь вчерашнему врагу,
И если он мне бросит грошик медный —
Я этот грош до гроба сберегу.

7 — V — 1924

«Забывать нас стали там, в России…»

Забывать нас стали там, в России,
После стольких незабвенных лет.
Даже письма вовсе не такие,
Даже нежности в них больше нет.

Скоро пятая весна настанет,
Весны здесь так бледны и мертвы…
Отчего ты мне не пишешь, Таня,
Из своей оснеженной Москвы?

И когда в октябрьский дождь и ветер
Я вернусь к друзьям далеких дней —
Ведь никто, никто меня не встретит
У закрытых наглухо дверей.

14 — XI — 1924

Из сборника «После всего» (Париж, 1949)

«В тот час, когда опять увижу море…»

В тот час, когда опять увижу море
И грязный пароход.
Когда сверкнет надежда в робком взоре,
И якорь поползет;

В тот час, когда тяжёлый трап поднимут,
И просверлит свисток,
И проскользнёт, уж невозвратно, мимо,
Весь белый городок;

И над рулем, журча, заплетет ровно
Зелёная вода, —
Я всё прощу, я всё прощу любовно,
Как прежде никогда.

И, пробегая взглядом крест костела,
Бак и маяк большой, —
Я снова стану девочкой весёлой
С нетронутой душой.

11 — VII — 1924

«Ахматова сказала раз…»

Ахматова сказала раз:
«Мир больше не чудесен!».
Уже теперь никто из нас
Не станет слушать песен.
И день настал, и пробил час,
И мир покрыла плесень.

И Гиппиус в статье своей
С тоской твердит в газете,
Что все поэты наших дней —
Сплошь — бездарь или дети;
Что больше нет больших людей,
Нет красоты на свете…

Скребутся мыши. Ночь молчит,
Плывет в тоске бессвязной.
Несмелый огонёк свечи
В углу дрожит неясно…
О, злое сердце, не стучи:
Жизнь больше не прекрасна!

27 — II — 1925

РОЖДЕСТВО

Я помню,
Как в ночь летели звёздные огни,
Как в ночь летели сдавленные стоны,
И путали оснеженные дни
Тревожные сцепления вагонов.
Как страшен был заплеванный вокзал,
И целый день визжали паровозы,
И взрослый страх беспомощно качал
Мои ещё младенческие грёзы
Под шум колёс…

Я помню,
Как отражались яркие огни
В зеркальной глади тёмного канала;
Как в душных трюмах увядали дни,
И как луна кровавая вставала
За тёмным силуэтом корабля;
Как становились вечностью минуты,
А в них одно желание: «Земля!»
Последнее — от бака и до юта.
Земля… Но чья?..

Я помню,
Как билось пламя восковых свечей
У алтаря в холодном каземате;
И кровь в висках стучала горячей
В тот страшный год позора и проклятья;
Как дикий ветер в плаче изнемог,
И на дворе рыдали звуки горна,
И расплывались линии дорог
В холодной мгле, бесформенной и чёрной.
И падал дождь…

24 — XII — 1925

Из сборника «Стихи о себе» (Париж, 1931)

«По садам пестреют георгины…»

По садам пестреют георгины —
Яркие осенние цветы.
С невесёлым именем Ирины
Все светлей и радостнее ты.

Оттого ли так светло без меры,
Оттого ль так знойны эти дни!..
Эту лёгкость, эту боль и веру,
Господи, спаси и сохрани.

19 — VIII — 1926

Из сборника «Стихи о себе» (Париж, 1931)