Борис Азбукин - Пять Колодезей

• Название: Пять Колодезей
• Автор: Борис Азбукин
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Детская проза
• Год: 1957

Герои этой повести живут в засушливой крымской степи на берегу Азовского моря. Помогая взрослым отыскивать источники воды, ребята испытывают немало трудностей и бед; с ними происходят интересные и необычайные приключения. В конце концов поиски увенчиваются успехом: в селе Пять Колодезей будет своя вода.

---

Ребята как завороженные не сводили глаз с плиты. Ожидание и сомнение застыли на лицах.

— Ой, боюсь, — шепнула Любаша, — вдруг воды не окажется? Засмеют нас…

— Не бойся, окажется, — успокаивал Степа, хотя его самого охватила тревога. — А не будет здесь, в другом колодце найдем. У дедушки еще есть на примете, возле коровника. — Степа говорил это не столько для Любаши, сколько для собственного успокоения.

Саша вылез из колодца и забрался на трактор. Дед Михей, взяв длинный шест, стал у ворота и приготовился направлять плиту.

— Трогай! — скомандовал старик.

Трактор заурчал, и трос пополз, все туже и туже затягивая петлю. Ребята замерли.

— Давай, давай! — покрикивал дед Михей.

Трос натянулся струной. Мотор натужно взвыл. Вал жалобно скрипнул и повернулся, столбы под ним качнулись.

Плита слегка дрогнула, один краб ее отделился от земли и начал медленно подниматься. Комья глины и песок поползли с него вниз. Другой край плиты тоже шевельнулся и приподнялся. И в тот же миг что-то зарябило и забулькало внизу.

— Вода! Вода! — крикнул Степа еще прежде, чем увидел под плитой небольшой круглый колодец.

Вопль торжества вырвался из десятков мальчишеских глоток и далеко разнесся над степью:

— Ур-р-а-а! Колодец!

Крики, смех, визг, гул трактора, заливистый свист — все слилось в сплошной ликующий рев.

Степа сгреб Пашку в охапку, крутанул вокруг себя и вместе с ним повалился на землю. Они покатились по траве. Фомка и Семка с разбегу перепрыгнули через них и во весь дух понеслись в село сообщать новость. А Митя не выдержал и колесом прошелся вокруг колодца.

Саша успел уже оттянуть плиту в сторону и опустить на дно цибарку. Возле него крутились девочки с кружками и бутылками.

— Нам, нам первым! — кричала Любаша.

— Первая проба дедушке: он открыватель, — крикнул Степа, — а потом уже тем, кто копал!

— Правильно, — поддержал его Саша. — Получай, старина.

Дед Михей бережно взял ведро, словно это была не простая цибарка, а драгоценная чаша с редким напитком. Несколько секунд он с благоговением смотрел на прозрачную, искрящуюся на солнце жидкость и, казалось, не в силах был отвести от нее глаз.

— Наконец-то и у нас своя водичка, — прошептал он.

Степе почудилось, будто что-то сверкнуло в уголках воспаленных старческих глаз. Дед Михей сделал глоток и почмокал губами. Все в напряженном ожидании следили за ним.

— Ну, как? Не соленая? — не вытерпел Степа.

Старик сделал еще глоток, опять почмокал и удовлетворенно крякнул:

— Ох, и сладкая! Вкусная!

Дед Михей тянул теперь воду небольшими глотками. Он пил не спеша, смакуя; пил так, как пьют знатоки дорогое искристое вино определяя на вкус и по аромату его топкий, только ему присущий букет. Наконец старик оторвался от ведра, крякнул и опустил его на землю.

— Ну и води-ица! В жизни еще такой не пил! — Он весело подмигнул смотревшим ему в рот ребятам. — Пейте, мальцы, досыта. То не беда, коли пьется вода.

Степа, Пашка, Митя и Любаша первыми зачерпнули кружки, а за ними потянулись к ведру и остальные. Степа сделал первый глоток. Вода была студеная, приятная на вкус. Он выпил кружку залпом и зачерпнул другую.

— Наша вода получше нарзана! — восторженно воскликнул он.

— А как же! Она вами добыта, потому и вкусней всяких лимонадов и нарзанов. — Дед Михей затрясся от смеха.

Ребята, утолив жажду, пили теперь не торопясь и, подражая старику, чмокали и крякали.

Пили много и долго, а насытившись, наливали фляги, котелки и бутылки, чтобы дома похвастать добытой водой. Степа с Санькой доставали из колодца ведро за ведром, а Митя с Пашкой щедро угощали «гостей», сбежавшихся со всего села.

— Глянь, кто пришел! — толкнул Санька Степу и Пашку.

Они увидели в толпе тонкое лицо Артюхи Черткова, который, вытянув по-журавлиному шею, заглядывал через головы ребят в ведро. По всему было видно, что ему очень хотелось попробовать воды, но просить он не решался.

— Ишь ты, сам плевал в колодец, а теперь захотел напиться! — кольнул Артюху Санька. — Гляньте, пристраивается.

Ребята оглянулись. Артюха покраснел до слез и попятился. Степе стало жаль его. В порыве сочувствия и великодушия он зачерпнул кружку и протянул ему через головы ребят:

— На, Артюх, пей!

Артюха недоверчиво покосился на Степу.

— Бери, пей! Говорят тебе, пей!

Еще какой-то миг Артюха колебался, но, видимо поняв, что над ним не смеются, с благодарностью взглянул на Степу и потянулся за кружкой.

— А где же Федька? — полюбопытствовал Степа, наблюдая, как торопливо он пьет.

— Не знаю. Я с ним больше водиться не буду.

— На, пей за это еще! — И Пашка зачерпнул свою кружку.

На этот раз Артюха, не колеблясь, взял, поняв, что отныне между ним и «изыскателями» установлен прочный мир.

К колодцу подкатила грузовая машина. В кузове ее стояло несколько женщин, укутанных платками так, что видны были только глаза. В руках у них были папки. И тут же Степа заметил отца, выскочившего из кабины. Вчера он охотно согласился дать трактор, но приехать не обещал. Степа рванулся было к отцу, но сдержал себя. Что он, девчонка, чтобы прыгать от восторга? И он только помахал рукой и закричал как можно басовитей:

— Папка-а! Иди скорей!

Николай Иванович, заметив его, весело кивнул головой.

Женщины спрыгнули с машины.

— Глянь, и моя мамка тут, — удивился Митя и вместе с другими ребятами, узнавшими матерей, бросился к машине.

Любаша с котелком в руках побежала за ним.

— Ой, тетенька Марфа, дяденька, поглядите, какую мы воду нашли! — Она загородила дорогу Николаю Ивановичу. — Вы попробуйте, попробуйте… Такой у нас сроду еще не было.

— Давай, давай!

Николай Иванович разгладил ровно подстриженные усы и, приняв из ее рук котелок, начал пить. Пил он большими глотками, без передышки, и при этом кадык на горле перекатывался то вверх, то вниз. Любаша подпрыгивала на месте и хлопала в ладоши, а Степа не спускал с отца восхищенного взгляда. Вряд ли когда еще в жизни он испытывал такое торжество и чувство удовлетворения, как в этот миг.

— Хороша-а! — Николай Иванович вернул Любаше почти пустой котелок.

— Ай да изыскатели! Вот это настоящая помощь! И как раз впору, к уборочной, — сказал он. — Спасибо, дед, спасибо всем! — Он крепко потряс руку старого пастуха.

— Нешто это я? Это все мальцы тут шуровали, а я только показывал, где копать, — смутился дед Михей. — Кабы не они, ничего бы и не было.

Ребята смотрели на улыбающегося Николая Ивановича, и каждому казалось, что это их он благодарит при всем народе.

— Ну, давай покрутим вместе! — Николай Иванович взялся за ручку вала с одной стороны, а Степа зашел с другой. — Только ты, брат, считай, — продолжал он, подхватывая болтавшееся на веревке ведро. — Нужно точно знать, сколько воды в колодце. Это очень важно.

Степа показал отцу сделанные на столбе ворота отметки и, вытащив из кармана уголек, приставил еще одну палочку.

Николай Иванович окинул Степу внимательным взглядом: его поцарапанные ноги, болячки и синяки на руках, обгорелое и шелушащееся, но уже теряющее детскую пухлость и по-мужски твердеющее лицо.

— Как управишься тут, приходи, купаться вместе будем, — сказал он, и глаза его затеплились улыбкой. — А это где ж тебя так угораздило? — Он указал на разорванный ворот. — Зашил бы или мать, что ли, попросил…

Степа хотел было во всем признаться отцу, но, заметив, с каким вниманием Пашка и Санька прислушиваются к разговору, удержался. «Подумают, что хвастаюсь».

— Ладно, зашью, — как можно солидней ответил он и покосился на ребят.

Пашка и Санька усмехнулись.

Все напились вдосталь и запаслись водой впрок. Многие уже ушли. Уехал и Николай Иванович. Саша, перед тем как отправиться в село, подтащил трактором колоду поближе к колодцу.

— Пусть и скотинка попьет, порадуется, — приговаривал дед Михей, выливая в нее воду.

Уже вытаскивали сорок третье ведро, когда вдруг Степа заметил, что вода стала мутной. А в следующем ведре она оказалась наполовину с илом и грязью. Степа заглянул на дно.

— Дедушка! Смотрите, смотрите, вода уже вся! — Растерянный и огорченный, он глядел на старика.

Притихшие ребята обступили колодец. В знойной, тоскливой тишине слышался теперь лишь шорох ветра в траве и надоедливый треск цикад.

С минуту дед Михей стоял над колодцем с поникшей головой, погруженный в свои мысли.

— Вот что, мальцы, — наконец сказал он. — Вы сейчас колодец не трожьте. А к утру, глядь, вода сызнова набегать и отстоится.

Но никакие слова не могли уже успокоить Степу и его товарищей и заставить их лица вновь загореться радостью и торжеством.

Федька задумал мстить