Леонид Кудрявцев - Мир крыльев (авторский сборник)

• Название: Мир крыльев (авторский сборник)
• Автор: Леонид Кудрявцев
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-002569-6

Это - миры. Миры странные. Иногда - страшные, иногда - смешные, и всегда - причудливые, притягательные, затягивающие, точно водоворот. Это - крылья. Крылья магии, крылья отваги. Крылья изысканной и беспредельной фантазии. Это - «Мир крыльев». Повести и рассказы Леонида Кудрявцева - одного из редчайших и лучших отечественных мастеров «черной фэнтези». Мир воображения поистине невозможного. Но «и невозможное возможно» в потрясающих историях Леонида Кудрявцева...

Содержание:

Леонид Кудрявцев. Дорога миров

 Остановка в пути (рассказ), с. 7-30

 Дорога миров (рассказ), с. 31-64

 Озеро (рассказ), с. 65-78

 Выигрыш (рассказ), с. 79-97

 Защитный механизм (рассказ), с. 98-136

 Фиолетовый мир (рассказ), с. 137-140

Леонид Кудрявцев. День без смерти

 День без смерти (рассказ), с. 143-154

 Вторжение (рассказ), с. 155-186

Леонид Кудрявцев. Рассказы белого крокодила

 Бессмертные (рассказ), с. 189-194

 Карусель Пушкина (рассказ), с. 195-210

 Вальхалла (рассказ), с. 211-228

Леонид Кудрявцев. Инспектор снов

 Инспектор снов (рассказ), с. 231-256

 Аппарат иллюзий (рассказ), с. 257-259

 Верный способ (рассказ), с. 260-263

 Два солнца (рассказ), с. 264-268

 Новичок (рассказ), с. 269-270

 Метаморфозы (рассказ), с. 271-272

 Злой дух (рассказ), с. 273-277

 Миссионер (рассказ), с. 278-286

 Фэнтизмы (микрорассказы), с. 287-288

Леонид Кудрявцев. «...и охотник»

 Почему... (эссе), с. 291-292

  ... и охотник вернулся с холмов (рассказ), с. 293-302

Леонид Кудрявцев. Мир крыльев

 Мир крыльев (повесть), с. 305-378

---

Он неожиданно для себя засмущался, но смерть как ни в чем не бывало продолжала вязать, размеренно отсчитывая петли.

Аким пожал плечами и, сунув сверток с книгами под мышку, пошел к выходу.

Смерть догнала его в прихожей.

– Глупый, – сказала она. – Ну конечно. Какой может быть разговор?

Она легонько прикоснулась губами к его щеке…

Дверь парадного гулко хлопнула за спиной Акима.

Проходя мимо полицейского самохода, он не удержался и постучал пальцем по толстому бронестеклу одной из дверок. Аким видел, как водитель дернулся, но тут же притворился, что ничего не заметил.

– Дурак! – крикнул ему Аким и потряс в воздухе свертком с книгами. – Вот я тебя сейчас этой штукой!

Но даже это не подействовало.

– Ну и шут с тобой, – сказал он водителю самохода, который, сохраняя каменное выражение лица, смотрел куда–то поверх его головы, безнадежно махнул рукой и пошел дальше, помахивая пакетом и чуть слышно напевая:

– Вот и все… тра–ля–ля–ля… Сегодня после обеда… тра–ля–ля… а так, как мы не сдадимся… пам–пам–пам… то будет… тра–ля–ля–ля… страшно представить… пам–пам–пам–пам–пам… и тут главное успеть… парам–парам–парам… пока не поздно… ля–ля–ля…

И вдруг остановился, неожиданно осознав, что действительно – все. И сегодня после обеда его уже не будет.

Наверное, Аким очень сильно побледнел. Какой–то головоногий, проезжавший мимо в ванне на пяти колесиках, остановился и сочувственно сказал ему:

– Милый, что–то ты неважно выглядишь. Вернись немедленно домой, хвати стакан аммиаку и сейчас же спать, желательно в вентиляционную трубу.

– Да пошел ты… со своим аммиаком, – сказал Аким, чувствуя, как постепенно приходит в себя. Через минуту он совершенно справился с собой и медленно пошел по направлению к базару.

Он посмотрел на голубых слонов, продававшихся за грош… На факиров в заляпанных печатями чалмах, которые молча глотали длинные, трехгранные, украшенные драгоценными камнями оскорбления. Прошелся мимо продавцов призрачного счастья и мимоходом убедился, что счастье у них действительно призрачное, без малейшего обмана. А потом поглядел на борьбу идей, абсолютно походивших друг на друга и поэтому сражавшихся отчаянно, шипя, пуская слюну и яростно сверкая глазами.

Потом Аким стал рассматривать тех, кто ходил по базару. Он видел почтенных, заслуженных купцов и их бесконечно преданных приказчиков. Важных, вроде бы безразличных ко всему, стражей порядка. Видел, как порой в глазах у них появлялся алчный блеск. Это означало, что им нравится какая–нибудь вещь. Они ее сейчас же получали за символическую медную монету.

Еще он видел зевак с затянутыми паутиной, вечно открытыми ртами. Жулики в белых халатах меняли медные деньги на серебряные, уверяя, что серебро вредно влияет на организм. И тут же, прямо на базаре, ссорились, дрались, торговали и валяли дурака простые люди. Дурак, которого они валяли, был одет в телогрейку и кирзовые сапоги.

Постепенно базарное сумасшествие Акиму надоело. Он собрался было уходить, но неожиданно наткнулся на стадо размножавшихся лозунгов. За ними присматривал солидный купец с тяжелым лицом и раскосыми глазами.

Лозунгов было много. Яростно взрывая копытами землю, извиваясь матерчатыми телами, они прыгали друг на друга и сливались. Рано или поздно одна из пар лозунгов исчезала. На ее месте тут же появлялись новые две, которые мгновенно вырастали до размеров взрослых особей.

Ради развлечения Аким прочитал несколько из них:

«Труд – высшая форма развития души», «Тот, кто трудится хорошо, – получит свое», «Вера в будущее – вот наш козырь», «Тот, кто шагает вперед, – придет», «Тот, кто идет, – придет куда надо», «Главное не дорога – главное путь», «Путь души непонятен и неизмерим», «Непонятное и обязательное должно вести вперед», «Все, что не ведет вперед, ведет назад», «Тот, кто идет вперед, – никуда не придет».

Аким усмехнулся и пошел дальше. Он ушел с базара и долго бродил по улицам, вдыхая восхитительный запах орхидей, которые росли буквально на каждом шагу. А нанюхавшись чуть не до одурения, зашел и оставил у одного из своих старых друзей сверток с книгами.

И снова гулял по городу, пытаясь ловить солнечных зайчиков, которые увлеченно грызли вышедшие в тираж цитаты, и даже встретил бродячий плетень. Аким сейчас же попытался навести на него тень, но плетень ускользнул, так как был старый и опытный.

А потом вышло время. Из любезности оно еще немного постояло возле Акима, но потом сказало, что пора. Не может же оно тянуться вечно – и так на целых полквартала вытянулось. И Аким понял, что действительно – пора…

Возле его дома уже собралась порядочная толпа зевак. Аким протолкался к подъезду и вошел в дом. Толпа за его спиной привычно ахнула.

Войдя в квартиру, он аккуратно повесил пальто на вешалку и пошел посмотреть на смерть.

Она сидела в гостиной и задумчиво протирала промасленной тряпочкой косу, Аким тяжело вздохнул и сел рядом с ней.

Когда в дверь заколотили приклады, смерть положила косу возле себя и повернулась к Акиму. Их глаза встретились.

– Да? – сказала смерть…

– Да, – ответил Аким.

– Хорошо. Я помню твою просьбу.

Она провела ладонью по его груди и, услышав, как последний раз дрогнуло сердце, потянулась за косой.

Дверь упала минут через пять. Еще через несколько секунд полицейские были в комнате и ошарашенно разглядывали смерть, которая стояла перед ними, насмешливо улыбаясь и подняв косу.

– Ну? Что же вы стали? – спросила она. – Уж не труcите ли?

– Огонь, – приказал поручик, у которого на шее поблескивал посеребрённый хомут.

Но выстрелить никто не успел. Смерть взмахнула косой и срезала передних троих. А потом поручика. И еще одного, того, который судорожно дергал затвор винчестера. А потом того, рыжего, с бородавкой на носу. Этого оказалось достаточно. Они побежали.

Они скатились по лестнице, как горох, и мгновенно рассыпались по улице.

А смерть высунулась в окно и, засунув два пальца в рот, насмешливо засвистела.

И тут ей в лоб попала пуля, которую выпустил снайпер с крыши соседнего дома.

А потом началось!..

Газеты вышли с аршинными каракулевыми шапками, и в них провозглашалась Эра Бессмертия. На улицах было настоящее столпотворение. Все смеялись, танцевали и кидали в воздух валенки. По карнизам домов скакали абсолютно свежие лозунги, рассыпая фейерверки красивых слов. На всех углах раздавали леденцы на палочках. Скоморохи прославляли мудрость Верховного Предводителя, и народ им вторил. На радостях подожгли три оперных театра и восемь домов терпимости. А потом забегали в дома и дружно плевали в потолки, да так, что их обрушилось несколько тысяч.

С экранов телевизоров зачитывали противоестественные телеграммы из других стран. А еще сообщили, что по просьбе народа, дабы увековечить это знаменательное событие, трем городам и семидесяти улицам присвоено имя Верховного Предводителя.

По улицам ходили маленькие девочки в национальных костюмах и целовали всех подряд. Ветераны картофелеуборочных кампаний на радостях объявили было войну тараканам, но те вовремя ушли в подполье, и воевать стало не с кем. Поэтому просто обнимались, целовались, ходили по улицам, распевая старинную патриотическую песню: «Эх, железною лопатой да врага по голове!»

А сверху падали звезды и беззвучно гасли, не достигнув земли. Старухи выкидывали из окон приготовленные для себя саваны и устраивали из них на площадях костры. Половина владельцев похоронных обществ сбежала, прихватив с собой в качестве сувениров чемоданчики, битком набитые деньгами. Другая половина попыталась покончить с собой, но потерпела неизбежный крах. А народ веселился и развлекался, пел и танцевал. Все чувствовали себя так, будто с плеч упал огромный тяжелый груз и в будущем ожидается все только хорошее и никакого повышения цен больше не будет.

Никто не знал, что в это самое время в одной из секретных лабораторий с лихорадочной поспешностью пытаются создать синтетическую смерть. В первую очередь для того, чтобы отправить в страну теней Верховного Предводителя, бессменного борца за демократию, человека, укравшего Созвездие Павлина, который восьмой час бился в агонии и никак не мог умереть.

Вторжение

Розовые колонны дворца право–и прямо–и левосудия медленно тонули во тьме. Наконец с тихим плеском они исчезли окончательно, и наступила тишина. Сначала на ногу Ипату, а потом на хвост сиамской, с отрезанными ушами и блудливой мордочкой кошки. Ее вой прорезал темноту и затерялся в кривых переулках в ожидании того, кто пожелает его найти. Между тем половинки темноты рухнули и пришел день. Он был очень вежливый, этот день, даже не забыл вытереть о горизонт ноги.