Юрий Леж - Искажение[СИ, роман в двух книгах]

• Название: Искажение[СИ, роман в двух книгах]
• Автор: Юрий Леж
• Жанр: Научная Фантастика

"Среди вероятностных миров, порождаемых Искаженным Миром, один в точности похож на наш мир во всем, кроме одной-единственной частности, третий похож на наш мир во всем, кроме двух частностей, и так далее." Теорема Дургэма в изложении Р.Шекли ("Обмен разумов")

---

Вспоминая прошедшее, боевое время, Анька и не заметила, как уплела осетрину, помидорно-огуречный салат и принялась уже за "Мимозу", когда в столовой появились новые посетители. Паша, не обративший особого внимания на чувство безопасности, возникшее при входе в помещение, и привычно занявший место спиной к стене и лицом ко входу, тоже заметил их. На первый взгляд, обычнейшие мужчина и женщина. Он — лет сорока, невысокий, "без особых примет", блондин, в неплохом, но необычного покроя, костюме и рубашке без галстука. Она — совсем маленькая, миниатюрная блондинка, кудрявая, голубоглазая, в узких брючках, в просторной блузе мужского покроя, в курточке на "рыбьем меху" и — на высоченных каблуках, которые бросались в глаза больше, чем все остальное из её одежды.

Может быть, для всех сотрудников этой гостиницы, и не только гостиницы, и не только этой, новые гости и были людьми обычными, приехавшими по каким-то производственным, чиновничьим или даже личным нуждам в белуджистанское захолустье, но — Паша, многоопытный, старый подпольщик с нелегальным стажем, каким-то внутренним, звериным чутьем ощутил веющий от этой парочки, ни кем другим не замечаемый, легкий ветерок властной уверенности в себе и своем праве, приобретенный не от рождения, как у монархов или наследственных миллионеров, а в процессе работы, служения то ли обществу в целом, то ли отдельным его группам или даже личностям.

Блондин и блондинка заняли столик поодаль от Аньки и Паши, будто стараясь не мешать уже обедающим, но скорее это было желание, что бы не мешали им, потому как, едва усевшись, парочка завела между собой какой-то явно деловой, в меру скучный, но для них необходимый разговор, который прервался с появлением у их столика всё той же Нади.

Негромко, вежливо и коротко переговорив с официанткой, блондин достал из внутреннего кармана пиджака небольшую, размером с сигаретную пачку, коробочку и приложил её к псевдоблокноту в руках Нади. Та кивнул и по-прежнему быстро и в охотку убежала за раздачу, выполнять полученный заказ. Казалось, ничего в ее поведении не изменилось и властная сущность новых клиентов вовсе не коснулась официантки.

— Думаешь, это и есть их пресловутая "элка"? — просил Паша, заметив, что и Анька вроде бы небрежно, тыкая вилкой в остатки салата, но при этом очень внимательно наблюдает за нежданными соседями.

— Похоже, — протянула девушка, — тут, значит, что-то вроде электронного удостоверения личности… и одновременно — платежного средства… ну, и средства учета и контроля, если, конечно, данные с "элки" идут во всеобщую базу данных…

— Какого платежного, если денег тут нет? — уточнил Паша, прерывая специфические, ему непонятные рассуждения девушки.

— Ты не въехал в то интервью? — подозрительно покосилась на него Анька. — А может, и не только в интервью… Денег нет в метрополии, а в остальном мире, похоже, есть. Поэтому и идет строгое разграничение на русских и нерусских. Русским — задаром, остальным — за деньги.

— А зачем русским деньги от других, если у них всё задаром? — ступил Паша, пожимая плечами.

Анька вздохнула, вытирая губки салфеткой и откладывая в сторону вилку. Она уже полностью насытилась, а переедать и в самом деле перед баней не стоило.

— Паштет, ты меня умиляешь, — сказала она. — Сам подумай, а пока думаешь — доедай, что осталось и пойдем-ка, все-таки попаримся…

Паша, молча, отодвинул от себя тарелку с остатками салатов, допил морс из своего стакана и поднялся из-за стола. Вслед за ним встала и Анька, стараясь смотреть мимо блондинистой пары, так привлекшей её внимание.

Они успели дойти почти до выхода из столовой, когда их догнала легкая на ногу Надя.

— Ну, что ж это вы? — укоризненно спросила официантка. — Уходите втихомолку, а пиво?

— Какое пиво? — удивилась Анька.

— В баню-то вы пиво себе не выбрали, — пояснила официантка. — Смотрите…

На протянутом планшете-меню светился список из двенадцати сортов светлого и четырех темного пива. Напитки были расположены исключительно в алфавитном порядке, но с подробнейшей, рекламной расшифровкой качеств и достоинств каждого, стоило только ткнуть пальцем в его наименование.

Анька тяжело вздохнула. Как тут выбрать и не промахнуться, если даже на слух ей знакомо только "Жигулевское"? да и то — это слово у девушки никак с пивом не ассоциировалось.

Надя, по-своему поняв вздох клиентки, чуть виновато сказала:

— Конечно, маловато, но тут у нас…

— … не там у вас, — продолжил Паша и наугад потыкал в названия: — Пусть будет вот это, это и это, по пол-литра каждого… и еще вот эти два, тоже пол-литра.

— Не обопьемся? — спросила его Анька. — Мы же туда только попариться идем, а не всю ночь сидеть…

— А на пробу… — начал было Паша, но тут же прикусил оказавшийся длинноватым собственный язык.

— Я всё поняла, — успокоила их Надя, тыкая карандашом в свой блокнотик. — Все готово, пиво уже там, в холодильнике…

Паша и Анька переглянулись, стараясь скрыть свое недоумение от официантки.

— Спасибо, — только и сумел ответить Паша, легонько подталкивая Аньку к выходу.

Уже в коридоре девушка язвительно бросила через плечо:

— Ну и рожа у тебя была, Паштет, как после команды "Всем на пол! Руки за голову!"

— Это ты себя в тот момент в зеркале не видела, — мстительно отозвался Паша.

Всё в том же маленьком, домашнем холле гостиницы всё та же кустодиевская администраторша перенацелила своих нежданных постояльцев в подвал. Там, из уютного, обставленного исключительно деревом, предбанника и соседней раздевалки, предназначенной для крупногабаритных вещей и тяжелой верхней одежды, открывался упоительный путь сразу в три стороны света: в финскую сухую парилку, в русскую, с подготовленными, размоченными вениками и мокрым паром, и турецкую.

И неведомое пиво в стеклянных зеленоватых бутылках уже стояло в небольшом холодильничке, в углу предбанника. Вот только так же, как в номере, не горел экран то ли телевизора, то ли иного какого устройства, вмонтированного в обшитую деревянными панелями стенку. И ничего, похожего на пульт ни Паша, ни Анька не смогли обнаружить, зато нашли небольшой, встроенный в стену, сервантик с самой разнообразной посудой.

И тут желание просто отдохнуть, попариться, попить пива, да еще и заняться любовью превозмогло и любопытство, и некую встревоженность встречи со странной блондинистой парой в столовой. После сухой и горячей пустыни влажная, обжигающая русская парная оказалась лучшим лекарством для души и для тела. И еще — холодное пиво… и жесткая, но такая, как оказалось, удобная скамейка возле высокого, полированного стола. И сам стол… и стулья вокруг него…

— А если я в номер так и пойду? — спросила замученного, но довольного Пашу, распластавшегося, размякшего и расплывшегося на стуле Анька, накинув на плечи маленькое полотенце, концы которого едва прикрывали её грудь.

— Я думаю, здесь этому никто не удивится, — сказал Паша, — но вот кто за тобой твои вещи понесет?

— А ты у меня на что? — притворно удивилась девушка.

— Как-то я на мальчика-пажа не очень-то похож, — хмыкнул Паша.

И в самом деле, он больше был похож на недавно вышедшего в тираж борца-тяжеловеса, с еще не успевшими заплыть жиром мускулами, но уже явно не годного к соревнованиям высшего уровня. Впрочем, кое кому из таковых борцов Паша еще вполне мог дать фору в схватке вне ковра.

— Вот так всегда, — пожалела себя Анька. — Никто бедной девушке помочь не хочет…

— Да я уж тебе помогал-помогал, аж сам устал, — удовлетворенно засмеялся Паша. — Ну, что — одеваемся и наверх?

А возле администраторской стойки на первом этаже их поджидала вездесущая, как оказалось, официантка Надя. С маленьким подносиком, содержимое которого было укрыто белоснежной салфеткой.

— Стой-стой, — попросила она, когда Паша и Анька готовы были поравняться со стойкой. — Это же вам…

Салфетка была залихватски сорвана умелой рукой, и открылся натюрморт из двух запотевших стаканов с водкой и парочки бутербродов с черной икрой.

— После бани… — успела сказать Надя.

А Анька, первоначально собиравшаяся от неожиданности и восхищения длинно и матерно выругаться, первой схватила стакан и залпом выпила пронзительно холодную жидкость, взорвавшуюся в желудке теплым, добрым огнем. Паша, помотав головой, как лошадка, в знак благодарности, свою порцию выпил не спеша, почти смакуя напиток. И, следом за Анькой, зажевал водку свежайшим бутербродом.

Им обоим показалось, что любые слова благодарности будут в такой ситуации какими-то лишними, казенными, поэтому Паша просто еще разок кивнул, а Анька неожиданно чмокнула официантку в щечку и получила ответный легкий поцелуйчик. Пока девушки миловались, Паша обратился к сидящей за барьерчиком и наблюдающей за этой сценкой администраторше: