Александр Бушков - Анастасия (сборник)

• Название: Анастасия (сборник)
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0092-3, 5-7654-0039-6

Отважный солдат-десантник, силою магии вырванный из кровавой афганской бойни, попадает в далекое будущее Земли.

На его пути встают руины давно заброшенных городов, открывают свои чудеса удивительные королевства, появившиеся в непроходимых чащобах Сибири. И самое главное - он встречает гордую воительницу-амазонку по имени АНАСТАСИЯ.

Содержание:

Лабиринт (повесть), стр. 5-124

Провинциальная хроника начала осени (повесть), стр. 125-240

Анастасия (повесть), стр. 241-420

Господа альбатросы (повесть), 421-498

Первая встреча, последняя встреча (повесть), стр. 499-532

Пересечение пути (рассказ), стр. 535-539

Наследство полубога (рассказ), стр. 540-550

Как рыцарь средних лет собрался на дракона (рассказ), стр. 551-561

Костер на сером берегу (рассказ), стр. 562-567

Домой, где римская дорога (рассказ), стр. 568-570

Примостившийся на стенке гусар (рассказ), стр. 571-578

Лунные маршалы (рассказ), стр. 579-582

Последний вечер с Натали (рассказ), стр. 583-587

Планета по имени Артемон (рассказ), стр. 588-591

---

– Ты плохо спала? – спросила я.

– Хорошо, – ответила она быстро. – Говорят, он сегодня идет в Лабиринт…

Бедная девочка, подумала я, нельзя намекнуть ей пока и словом, ей предстоит еще несколько часов провести в тревоге.

– Он настоящий мужчина, – сказала я. – А их участь – идти в бой для счастья других.

– Такие запутанные коридоры… – жалобно, совсем по–детски сказала она.

– Но ты ведь можешь ему помочь сократить путь, – сказала я. – Хочешь?

– Как?! – Она верила и не верила.

– Ты отдашь ему вот это. – Я открыла шкатулку. – Запомни хорошенько – начать он должен с этого знака.

На тяжелой золотой цепочке – два десятка золотых дисков с выгравированными на них разнообразными знаками. Коридоры Лабиринта неимоверно запутанны и длинны, но с помощью этой цепочки до центра можно добраться в считанные минуты. Когда из круглого зала (их двадцать в Лабиринте), расходится несколько коридоров, идти следует по тому, что отмечен соответствующим диску знаком. Вот и все, просто до гениальности – еще одно изобретение Дедала, созданное им на прогулке в саду, в час отдыха.

– Ты отдашь ему это сейчас же, – сказала я. – Запомни и не перепутай – начинать следует с этого знака…

Она убежала, забыв поблагодарить, и я подумала, что она чересчур уж увлечена Тезеем. Даже подозрения стали закрадываться по поводу этой ее бледности.

– Ну да, и что это меняет? – раздался насмешливый голос.

Я отдернула полог. Рино сидел на ложе, и от его взгляда мне самой стало смешно – неужели и он, при всем своем опасном уме, полагает, что приобрел теперь какие–то права и привилегии, хотя бы право на этот тон? У многих из тех, кто побывал здесь, почему–то возникали такие мысли, и я умела тут же пресекать грубые поползновения на власть надо мной, у меня был большой опыт.

– Я говорила вслух? – спросила я холодно.

– Вот именно. – Он встал и упругим звериным шагом прошелся по комнате. – Видимо, это от радости, ты сияешь, как облапошивший клиента финикийский ростовщик.

– Ты думаешь, что…

– Ничего я не думаю, я знаю. – Он кивнул, зевая. – Твоя дочь сегодня ночью узнала много нового о мужчинах. Дело житейское. Смотришь, бабушкой станешь вскоре…

Почему–то прежде всего я почувствовала злость не на него:

– Клеон совсем обленился…

– Да все он знает, – сказал Рино. – Только, разумеется побоялся тебе доложить. Жалкий все же человечек, никак не в состоянии быть беспринципным до конца.

– Может быть, ты рассчитываешь занять его место?

– Никоим образом. Заниматься мелкими делишками вздорной бабы… – Он рассмеялся. – Ты потянулась к колокольчику? А ты не думаешь, что я тебе еще нужен?

– Нужен, – сквозь зубы сказала я. – Но если ты вообразил, что теперь можешь…

– Я никогда ничего не воображаю, – сказал Рино спокойно и серьезно. – Я всего лишь хочу потешить свое самолюбие и лишний раз вспомнить, что сын гончара с нищей окраины Кносса провел ночь с царицей Крита. Правда, мое торжество омрачено количеством моих предшественников. Впрочем, не бывает худа без добра – благодаря этой сотне моих предшественников с тобой не скучно.

– Ты надо мной издеваешься?

– Нет, – сказал Рино. – Позволю роскошь думать вслух и не скрывать своих недостатков, к коим относится и необходимость тешить иногда ущемленное нищим детством и трудной молодостью самолюбие. Твои недостатки, выставленные тобой же на всеобщее обозрение, перестают быть недостатками.

Жаль, что придется его убить через час–другой, подумала я. Но иначе нельзя – талант, который служит тебе для тайных дел, не должен вырасти выше определенной высоты, обязан иметь свой предел. Клеон коварен, но недалек, Рино коварен и талантлив – Клеон предпочтительнее.

Да и стоит ли сердиться на человека, который не увидит сегодняшнего заката, на живого мертвеца? Можно даже из блажи снести его грубости и быть с ним поласковее – в этом, ко всему прочему, есть что–то пикантное.

– Интересно все же знать, как ты рассчитываешь уговорить Миноса? – спросила я.

– Секреты ремесла, – сказал Рино. – Твой Минос – большая умница и большая сволочь.

– Во втором я никогда не сомневалась.

– А я исхожу из первого. Знаешь ли, в том случае, когда человек, обладающий качеством большой сволочи, применяет эти качества лишь на ниве государственных дел, обычный эпитет «большая сволочь» уже никак к нему не подходит. Нужно выдумать что–то новое.

– Не испытываю желания этим заниматься, – сказала я.

– Дело твое… Точно так же эпитет «ужасная шлюха» для тебя не годится, потому что все твои мужики – лишь средство поднять тебя в своих собственных глазах. Действительно, в чем тебе еще самоутверждаться? На войну не отправиться – ты не мужчина и не амазонка. Государственной деятельностью женщины у нас не занимаются, не принято. Вот и остаются бесконечные любовники.

Пожалуй, он заслужил легкую смерть, подумала я. Обойдемся без глупых пыток – никакого удовольствия мне не доставят его страдания. Пусть уж мгновенный и милосердный удар кинжала. Он заслужил, право.

– Кстати, – сказал Рино. – Как получилось, что мы ни словом не упомянули о сумме, в которой выразится мое вознаграждение за работу?

– Подразумевалось, что оно будет достаточно велико, – сказала я, ничуть не растерявшись, села рядом с ним на ложе и ласково погладила по щеке. – Ты сомневаешься в моей благодарности за долгожданное избавление?

– О, ничуть. – Он не улыбнулся, просто обнажил зубы. – Твоя благодарность будет горячей. Кстати, сколько у тебя дочерей?

– Ты же знаешь, – сказала я, внутренне сжавшись от неожиданности.

– Ну да, две, прекрасные царевны Ариадна и Федра. Рассказать тебе сказку? В Аргилатори под присмотром одной молчаливой и нелюдимой женщины живет очаровательная девочка пяти лет. Неизвестно, кто ее отец и мать и где они, неизвестно, кем ей приходится эта женщина и откуда они приехали в город. Одно несомненно – это милая крошка ни в чем не нуждается. Описать тебе, как выглядит она, ее дом, ее угрюмая няня? Сказать, кто был ее отцом? Сама знаешь… Сиди, паршивка!

Я рванулась – плечи словно палаческими клещами сжали. Я склонилась к его руке, чтобы вцепиться в нее зубами и с наслаждением почувствовать во рту его кровь, но Рино наотмашь ударил меня, потом разжал пальцы, и я зарылась лицом в подушки, задыхаясь от ярости и страха. Рино тут же перевернул меня лицом вверх.

– Пока жив я, жива она. – Его голос проникал под череп, иглами входил под кожу. – Она жива, пока жив и здоров я. Тебе понятно? Понятно, спрашиваю?

– Да, – сказала я. По лицу ползли слезы. – А теперь убирайся, слышишь?

– Потом, у меня еще есть время. – Он с бесцеремонностью, в которой было обдуманное оскорбление, расстегнул застежку моего хитона. – Могу я немного себя потешить перед столь важной беседой в тронном зале?

И тогда я заплакала навзрыд, в голос – от унижения и бессилия. Ничего нельзя было сделать, впервые появился человек, который был сильнее меня.

Слезы текли по щекам, и я прошептала:

– С каким удовольствием я бы тебя задушила собственными руками…

– До чего банальная реплика, – сказал Рино. – Охотно верю. Это–то и делает наше свидание чрезвычайно романтичным, дорогая моя высокая царица. Перестань хныкать, стерва…

Сгурос, помощник Горгия, начальника стражи Лабиринта

– Зачем это понадобилось Горгию, я не знал, но приказ есть приказ, и я расставил тридцать человек на дворцовых лестницах, в коридорах и вокруг тронного зала.

Что–то назревало, воздух стал тяжелым и густым. Всех стражников, даже тех, кому полагался отдых, собрали в казарме, куда–то ускакал лучший и преданный гонец Горгия, караулы велено было удвоить.

А с восходом солнца меня позвал Горгий, объяснил, что я должен делать, услышав условный сигнал. Он ничего не сказал более, но все было ясно: план рассчитан на то, чтобы обезвредить отряд телохранителей Пасифаи и защищать дворец так, словно ему угрожала осада, причем наши люди должны были опираться на поддержку каких–то других войск, которых в настоящее время в Кноссе не имелось.

Можно было догадываться, что должно произойти, – я достаточно долго пробыл при дворце и на этой должности. Против кого мы должны драться, я мог сказать с уверенностью, но не совсем понимал, за кого.

И вдруг все головоломные сложности, загадки отлетели прочь – передо мной стояла Ариадна. Я невольно потянулся к ней, но она отстранилась:

– Пропусти, я спешу.

Но остановилась все же. Что–то новое я увидел в ней – в повороте головы, во взгляде, в легкой улыбке, обостренным чутьем я улавливал перемену, но понять ее не мог.

– Ариадна…

– Считай, что ничего не было, – сказала она. – Понимаешь? Ровным счетом ничего.