Елена Лобанова - По обе стороны любви

• Название: По обе стороны любви
• Автор: Елена Лобанова
• Издательство: М.: ACT: ACT МОСКВА
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9713-8692-6

Подруги считают учительницу Веронику «человеком не от мира сего». Скажите, какая семейная женщина, мать двоих детей, станет тратить свое свободное время не на стирку и готовку, а на написание пьесы о судьбе великого Данте Алигьери, которую никто никогда не опубликует?

Все так, но однажды удача приходит и к Веронике.

Режиссер провинциального театра решается поставить ее пьесу на сцене.

Итак, до счастья и успеха — уже подать рукой?

Увы. Жизнь не пьеса — и в ней ничего не дается легко и просто…

---

И вот теперь, если верить старухе Брунеллески, громадное лицо хозяйки занимает почти всю парадную стену и бесстыдно улыбается каждому входящему в верхний зал!

Глава 8

— Совсем раздружилась ты с головой, подруга, вот что я тебе скажу, — высказалась Светлана и оглядела Веронику в соболезнующем недоумении.

Подумала и добавила:

— Хотя чего удивляться! Вот где-то в развитой стране, я читала, учителя после семи лет работы не допускаются к свидетельским показаниям.

Все произносимое в учительской звучало совсем по-другому, чем в коридоре. Симметрично расставленные столы, мощный фикус в углу и аккуратно собранные в складки кружевные маркизы на окнах как будто придавали каждому слову легкое эхо. А может, наоборот, — подтверждали все сказанное уважительным безмолвием.

А может, просто в тишине урока здесь был четче слышен любой звук.

Вдруг Вероника заплакала. Слезы полились ни с того ни с сего — будто труба прорвалась, так что она сама изумилась и даже испугалась, поскольку такого с ней на рабочем месте ни разу не случалось.

Светлана тоже изумилась, а потом всполошилась.

— Ну ты чего, в натуре? — засуетилась она, отрывая Вероникины руки от лица и подсовывая ей бумажный носовой платок. — Счас же явится кто-нибудь! И на урок зареванная пойдешь? Прям как маленькая, честное слово… Я ж для твоей же пользы! Кто вообще в наше время пишет? Зачем?! Ты как на Луне живешь, ей-богу! Кругом компьютеры, видео! Ну, я еще понимаю — детектив или там триллер, в дороге почитать куда ни шло… И что тебе вообще в голову ударило?

В коридоре послышались каблучный перестук и голоса. Вероника поспешно высморкалась.

— Еще эротика в крайнем случае, — зашептала Светка, косясь на дверь. — В подарок могут взять, если в красивой обложке. Так ты ж такое не потянешь!

— Почему это не потяну? — осведомилась Вероника и устремила на подругу красные глаза.

Светлана развела руками и воздела глаза кверху.

Вероника продолжала недоумевающе хлопать мокрыми ресницами.

— Ой, ну ты спросишь тоже! — наконец фыркнула Светка. — Как бы тебе объяснить? Ну, ты у нас женщина вся из себя положительная, благонравная… только отсталая малость. Лет так примерно на двести! Вот при крепостном праве, к примеру, тебе б цены не было! При купце Калашникове…

— Но я же не нарочно! — одновременно со стуком распахнувшейся двери взмолился нежный голосок, и физкультурница Людочка, вся в бело-голубом, стройная, как лыжница из рекламы жвачки «Орбит», впорхнула в учительскую.

— Так что из этого? Вами исправлено одиннадцать оценок. Одиннадцать! — прокурорским голосом вымолвила завуч, держа Людочку под локоть крепкой рукой и ведя ее, как конвоир, к журнальным ячейкам. — И это только за первую четверть. А точнее, за первый месяц! Полюбуйтесь! — И, как фокусник, мгновенно вытащила и открыла журнал.

— Но, Татьяна Сергеевна! — опять взмолилась Людочка и отшатнулась.

— Нет уж, вы не отворачивайтесь! — неумолимо подступала к ней завуч. — Вы вообще-то в каком состоянии берете журнал?

— Я?.. В каком смысле? — Хорошенькое Людочкино личико пошло пятнами.

— В самом прямом, дорогуша! Я вам на будущее горячо советую: если чувствуете, что у вас сегодня спад интеллектуальной активности — не трогайте журнал вообще, я вас очень прошу! И даже из спортзала в этот день не выходите.

Людочка безмолвно рисовала в воздухе руками какие-то разводы. Выглядело это грациозно, как в балете.

Вероника украдкой кивнула ей ободряюще: мол, обойдется!

И тут же грянуло металлическое:

— А вот вас, Вероника Захаровна, я бы попросила выбирать выражения при общении с родителями! А то входишь в учительскую — что такое? Сидит какая-то мамаша, в шортах, развалясь, нога на ногу, журнал полистывает да еще и жвачку жует. А учительница перед ней навытяжку в чем-то оправдывается! Она в вас хоть не плюнула своей жвачкой?!

— Что вы, Татьяна Сергеевна! И не оправдывалась я, а просто… ну…

— Просто умоляли ее чуть не на коленях: «А может быть, все-таки сможете?» Что это вы там выпрашивали, интересно, — окно помыть? Да чтобы она что-нибудь смогла, ей надо ультиматум поставить: «А иначе забирайте документы, и точка!» Да она всю школу должна генералить раз в неделю за то, что мы ее бандита который год по пять часов в день терпим!

Стул под Светкой предательски скрипнул.

И тотчас в ее сторону раздалось:

— Кстати, заодно и вы, уважаемая Светлана Петровна, поработайте над лексиконом. А то воспитательная работа, нечего сказать — кричите на уроке на весь коридор: «Какого ты здесь торчишь, когда у вас контрольная!» Все-таки, может, стоит подумать и о чувстве собственного достоинства!

И далее при оцепенелой тишине все выслушали щелчок двери и удаляющийся цокот начальственных каблучков.

— Между прочим, чувство собственного достоинства — категория сословная, — спустя минуту сообщила Светлана в сторону двери.

Все медленно очнулись от оцепенения.

— Ну и что? К чему это? — вяло поинтересовалась Вероника.

— Да так, обществознание… А вообще-то, коллеги, я вам так скажу: дергать надо в Арабские Эмираты, вот что!

— В Эмираты? Зачем? — удивились в один голос Людочка с Вероникой.

— А затем, красавицы мои, что там эмират. Э-э-ми-и-рат! Шикодам, шикодам! — пропела Светлана и, поднявшись, прошла к окну, игриво покачивая бедрами.

Приоткрыла окно, выглянула и протяжно вздохнула.

Красавицы провожали ее недоумевающими взглядами.

— Ну и что ж, что эмират?

— А вот то самое, что надо! Ни тебе завучей, ни журналов, ни фронтальных проверок. Ни зарплаты сто долларов! Ибо другой менталитет. «Тысячу и одну ночь» в детстве читали? Так имейте в виду, это совсем даже не сказки! «Дошло до меня, о великий калиф…»

— А до меня чего-то не дошло, — призналась Людочка, — куда мы там со своей профессией? Языков не знаем.

— Молодая ты еще. Дойдет! — пообещала Светка, возвращаясь к своему столу. — Только, может, поздновато будет. А жаль — фактура перспективная!

Она вынула пудреницу, обмахнула нос, вздохнула.

— Совки мы совки! Жертвы народного образования. А туда же: некоторые пи-э-сы вздумали писать! Или романы? Ну ладно, молчу, молчу… Но ты мне скажи, синьора Вероника, если уж на то пошло: ты вообще-то с мужиками как? Это к вопросу об эротике. Сознавайся: запала на кого-нибудь хоть раз в этом году?

— Э-э… В каком смысле — запала?

— Ой, не могу! — Светка опять воздела глаза к потолку. — Хорошо хоть ученики не слышат… Я говорю, глаз положила? Ну, понравился хоть один? Прям детсад, честное слово!

— А-а, нет! То есть… ну конечно, иногда нравились некоторые, — оправдывалась Вероника. — Но чисто внешне. Ну честно, девчонки: вот смотришь иногда — вроде мужчина положительный, с интеллектом, симпатичный, а как брякнет глупость! Родитель чей-нибудь, например: я, говорит, сам такой же двоечник был — и ничего, вышел в люди! Ну и как после этого к нему относиться?!

— Угу, с тобой все ясно. Тяжелый случай… Вот слушай, Людка, и запоминай: такое же и тебя ждет! Если не поумнеешь.

— Спасибо!

— Света, ну ты правда, сразу такой диагноз… Онколог! Патологоанатом!

— Да ладно тебе обижаться, Верка! Тяжелый случай — это когда женщине тяжело поднять глаза. Ну, если забот много или просто она не догадывается… А ты попробуй, попробуй! Увидишь вокруг много интересного. Улицы, мужчины, магазины! Я вот вчера перехожу Красную, и стоит малиновая такая иномарочка, «ауди», по-моему. И симпатичные такие два мужичка спрашивают: девушка, не подскажете, как проехать к ресторану «Пекин»? И кстати, не составите ли нам компанию? Я уже подумала было, но тут вспоминаю: дома бульон варится, Надька вот-вот из школы явится…

— Интере-е-есно! А как же Геннадий? Про мужа ты не вспомнила?

— Так я замуж за них и не собиралась! И вообще супруг мой не обижен, не переживай! До «ауди», правда, нам еще далеко, но колымагу свою на «калину» сменили, два года всего. На той неделе туфли ему купила английские. Такие классные, цвет маренго. Ну, говорю, Генка, теперь все девчонки — твои!

Вероника таращилась на Светку во все глаза. Как на фигуристку по телевизору, когда та делает прыжок в три оборота. А телезрители по большей части и катка-то вблизи не видели.

— Девочки, а что я в раздевалке слышала! — вспомнила Людочка. — Представляете, переодевается десятый класс, и там такая Косач, ну, волосы разноцветные, знаете? Я ключ ищу раздевалку закрыть, а она при мне рассказывает: была, говорит, в ночном клубе с друзьями, а там стриптиз! А стриптизерша, говорит, прикиньте, такая толстая корова, повернуться толком не может, с ноги на ногу еле переступает. Так я, говорит, тоже влезла на сцену и стала рядом с ней танцевать. Она блузку расстегивает — и я, она колготки стягивает — я тоже, все под музыку, типа синхронное плавание! Главное, рассказывает все вслух, меня даже не стесняется…