Валерио Массимо Манфреди - Пропавшее войско

• Название: Пропавшее войско
• Автор: Валерио Массимо Манфреди
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-061635-0, 978-5-403-02171-5, 978-5-17-060588-0, 978-5-403-02170-8

«Анабасис» Ксенофонта. Самые известные военные мемуары Древней Греции — или первый приключенческий роман мировой литературы?

Загадочная история десятитысячной армии греческих наемников, служивших персидскому царю, их неудачного похода в Месопотамию и кровавого, неистового прорыва к Черному морю до сих пор будоражит умы исследователей, писателей и кинорежиссеров.

Знаменитый автор историко-приключенческих романов Валерио Массимо Манфреди предлагает читателям свою версию этих событий.

Историю увлекательных приключений, великого мужества — и чудовищного предательства.

Историю прекрасных смелых женщин — и не знавших страха мужчин.

Историю людей, которые, не дрогнув, смотрели в лицо смерти — ибо знали: утрата чести для воина много страшнее гибели в бою.

---

— Смотрите! Что там происходит? — закричал четвертый.

Многие побежали к хребту, возле которого остановились всадники. Я тоже направилась в ту сторону, с кувшином в руках, делая вид, что собираюсь набрать воды в реке. И от того, что увидела, добравшись до гребня, сердце замерло у меня в груди: впереди текла река, пересекавшая долину с запада на восток, в которую впадала та, что струилась возле нашего лагеря. А на том берегу выстроилась целая армия!

Не дикие пастухи, а хорошо вооруженные воины, пешие и конные, в кожаных панцирях и поножах, в конических шлемах с гребнями из конского волоса, черных с охрой. Их были тысячи. Крупные скакуны перебирали копытами, выдыхая клубы пары.

Мы оказались в ловушке, зажатые между горами и могучей рекой, с ордой неумолимых врагов за спиной и могущественной армией впереди, на противоположном берегу реки. Они явились как раз вовремя, чтобы помешать нам двигаться дальше, а кардухов, от которых, как мы надеялись, удалось оторваться, стало еще больше, и они вели себя воинственнее. Как это возможно? Кто устроил так, чтобы армии двух враждующих между собой народов действовали столь слаженно? Тысячи тревожных мыслей и подозрений мгновенно пронеслись в моей голове, и одновременно меня охватило еще более тревожное ощущение бессилия: даже если бы наши полководцы думали так, как я, это ни к чему бы не привело. Только боги, если они, конечно, существуют и заботятся о нас, могли вывести нас из тупика.

Неподалеку, на фоне пасмурного неба, ясно выделялись фигуры двух всадников с мрачными лицами, в развевающихся на ветру плащах. Их речи словно повторяли ход моих мыслей.

— На сей раз деваться нам некуда.

— Не говори так: накликаешь беду. Но кто это такие? Не персы и тем более не мидийцы или ассирийцы.

— Это армены.

— Откуда ты знаешь?

— Так сказал наш военачальник.

— Наше оружие лучше и тяжелее.

— Да, но позади нас — кардухи, готовые биться до последнего.

— Мы тоже.

— Да. Мы тоже.

Галопом прискакал Тимасий-дарданец.

— Что происходит? — спросил его первый всадник.

— Все не так ужасно, как кажется.

— Нет?

— Нет.

— Кто это говорит?

— Наш главнокомандующий, Хирисоф.

— У него есть чувство юмора, об этом всем известно. Мне кажется, дело плохо.

— Мне тоже, — согласился второй всадник.

— Погодите, послушайте меня, — заговорил Тимасий. — Кардухи хорошо знают, что, если они спустятся с гор, мы разрубим их на куски. Более того, нам только того и надо: пусть попробуют, и мы раз и навсегда положим конец их бесконечному преследованию. Кроме того, долина довольно большая, и они не смогут бросать в нас свои камни. А вот с другой стороны у нас армия, и это действительно проблема.

— А река? Река — тоже проблема.

— Верно, — ответил Тимасий. — Хирисоф говорит, что единственный выход — пересечь ее вброд, напасть на арменов и разгромить их, прежде чем кардухи решатся спуститься. Когда мы окажемся на том берегу реки, дикари больше не смогут нам докучать.

— Когда?

— Сейчас же. Завтракаем и выступаем; силы нам понадобятся.

Тимасий развернул коня и поскакал в сторону лагеря. Труба возвестила о том, что еда готова.

— Ладно, завтракаем, переходим на ту сторону, расправляемся с этими и идем дальше. Всего-то? Да, легко сказать. Но насколько глубока река?

— Сейчас посмотрим, — ответил второй всадник, спешился и стал спускаться. Первый последовал за ним, и, прикрываясь щитами, они ступили в воду и двинулись к середине потока. Армены держались на некотором расстоянии; казалось, происходящее их не интересует. Вероятно, они знали, что будет дальше.

Я тоже сразу сообразила, что к чему.

— Осторожно! — закричала, и в то же мгновение первый воин поскользнулся, и поток понес его. Второй пытался поймать товарища, но тоже поскользнулся и упал в бурные волны, стараясь ухватиться за что-нибудь. Лошади заржали, затопали копытами и, путаясь ногами в узде, устремились вслед за своими хозяевами.

Я принялась кричать:

— Помогите им! Сюда, сюда!

Несколько воинов сообразили, в чем дело, и прискакали, но вскоре остановились, понимая, что с судьбой бороться бесполезно.

Софос не шутил. После завтрака армия построилась колонной по пятьдесят человек в ряд и быстро двинулась к реке. Несколько человек остались охранять лагерь и защищать его с тыла от кардухов, продолжавших кричать и протяжно трубить в рог. Создавалось впечатление, что число их постоянно растет.

Быть может, воины узнали, что недавно произошло, но, очевидно, иного плана просто не было, и армия двинулась вперед. Голова колонны вошла в реку, но дно покрывали камни, скользкие от водорослей, и устоять на ногах оказалось очень трудной задачей. Одни поддерживали других, но не успели воины добраться и до середины реки, как вода уже доходила им до самой груди. Течение было столь сильным, что вырывало из руки щиты, и удержать их представлялось практически невозможным. Кое-кто попытался поднять их над головой, но армены обрушили на наших град стрел и щиты немедленно опустили вниз, чтобы защитить грудь и живот. На моих глазах армия сражалась с рекой, но борьбы была неравной, сила потока — непреодолимой, а вода — ледяной. Вскоре несколько раз протрубила труба, призывая к отступлению, и греки двинулись обратно, таща за собой раненых и громко призывая лекарей.

Мы очутились в ловушке. Врагам оставалось только ждать. Кардухи начинали спускаться, шаг за шагом. Армены не двигались, Софос отправил в сторону гор несколько отрядов легкой пехоты, а также критских лучников и метателей копий, чтобы держать кардухов на расстоянии. На протяжении целого дня ничего не происходило, и ощущение бессилия, если не отчаяния, повисло в воздухе над лагерем. Снова наступила ночь.

По крайней мере Листра теперь могла отдохнуть и восстановить силы. Но где же Мелисса? Я нигде ее не видела, хотя с наступлением вечера там и сям во множестве бродили молодые гетеры, а воины за руку отводили их в свои палатки. Быть может, предчувствуя близкий конец, мужчины в последний раз хотели насладиться любовью. Около полуночи несколько фессалийцев и аркадиец собрались вокруг костра и, поужинав, запели.

Это были воины Менона, их мощные, глубокие голоса воскрешали образы долин и гор их земли. Не слишком хорошо разбирала слова, но в этой музыке слышалась такая отчетливая, щемящая гармония, что я прослезилась. И когда в определенный момент пение стало еще громче, превратившись в единый громовой голос, а потом на мгновение слилось с одиноким криком трубы и тут же умолкло, эхо несколько раз отразило его о горы с такой силой, что, казалось, пробудило их от каменного сна. И только проходя мимо потрескивавшего костра, от которого вихрем поднимались искры, только заглянув в лица воинов, освещенные отблесками огня, я поняла, что они издали этот могучий клич, чтобы их услышал он, Менон, из подземного мира мертвых.

Я бродила по лагерю, покрыв голову платком, и слушала. Слова накладывались на слова, порой слышала жалобы, сетования, кашель. Воспоминания, ругательства, речи, полные сдерживаемого гнева, страха, грусти. Крики животных, тяжелое дыхание тел, сплетенных в восторге любви, граничащей со смертью.

Я вернулась в палатку и обнаружила, что она по-прежнему пуста: Ксен с другими полководцами отправился на поиски пути к отступлению, хотя все уже, казалось, было предрешено и долгий поход близится к завершению. На мгновение мне почудилось, будто я вижу, как среди стволов деревьев колышется что-то белое — неясный, ускользающий призрак, — потом все пропало. Мертвые пришли за нами…

Тем временем случилось непредвиденное.

Как я узнала позже, два воина, которых смыло течением — Эпикрат и Архагор, в составе отряда занявшие холм, господствовавший над перевалом, — что есть мочи боролись с водой. Много раз они пытались ухватиться друг за друга, чтобы объединить усилия, но могучий поток разделял их, а доспехи тянули на дно. Парней все время болтало из стороны в сторону, било о глыбы, камни и выступы скал, при каждом ударе они испытывали острую боль. Ледяной холод пробирал воинов до костей, дышать становилось все труднее.

Вдруг, уже теряя сознание и отдаваясь смертельным объятиям реки, Архагор увидел перед собой ствол дерева, упавший в воду. То был огромный дуб, еще цеплявшийся корнями за берег, но течение уже почти подмыло его и готовилось поглотить поверженного колосса. Архагор из последних сил уцепился за ветку и почувствовал, как его хватает за ногу Эпикрат, тоже заметивший шанс к спасению.

Это движение чуть не оторвало Архагора от опоры, но он, сообразив, в чем дело, еще крепче обхватил ветку, позволяя товарищу по себе вскарабкаться на дерево. Потом уже Эпикрат помог другу подняться и выбраться из реки. Оба ступили на землю — и в то же мгновение корни дуба с сухим треском оторвались от почвы, и пенные воды унесли его прочь. Придя в себя, греки побрели по обрывистому берегу, вверх по течению, намереваясь добраться до лагеря, прежде чем армия выступит, сочтя их погибшими.