Яков Давидзон - Орлята партизанских лесов

• Название: Орлята партизанских лесов
• Автор: Яков Давидзон
• Издательство: Весёлка
• Жанр: Детская проза
• Год: 1979

Воспоминания фотокорреспондента о детях-партизанах, с которыми он встречался в отрядах С. А. Ковпака, А. Ф. Федорова, Н. Н. Попудренко.

Для младшего и среднего школьного возраста.

---

Тут-то Пашка и расплакался. Переживания последних дней, опасения, что его примут за немецкого шпиона, страх за сестру, оставшуюся у немцев, навалились на него, и он не выдержал.

Фёдоров молча гладил Пашку по голове. Когда мальчик окончательно успокоился, сказал:

— Вот теперь и рассказывай.

Паша чётко доложил о том, кто и когда бывает в комендатуре. Особенно заинтересовался Фёдоров Паулем, просил подробности разные припомнить. Потом дал лист бумаги и спросил, не может ли Вершинин нарисовать ему, где расположены у немцев огневые точки, сколько видел пулемётов и пушек, какой порядок смены караулов. Беседа затянулась до обеда.

— Определим мы тебя, товарищ Вершинин, в разведвзвод, связным к командиру, — сказал на прощание Фёдоров. — У пас телефонов пет, и потому от связного многое в бою зависит. Чем раньше и точнее передашь ты приказ, тем успешнее будет выполнена задача.

Паша расклеивал листовки по сёлам, помогал старшим товарищам управляться с лошадьми, бесстрашно носился под пулями. Карабин ему выдали вскоре после разгрома комендатуры в селе, где жила тётка. Об этом Паша узнал от Васильева, который сообщил, что его сведения оказались точными, и партизаны свалились на немцев, как снег на голову. И ещё принёс он Паше нерадостную весть — сестру Геру угнали фашисты в Германию. Так начиналась партизанская жизнь Павла Вершинина.

В августе сорок третьего года фашисты решили во что бы то ни стало уничтожить партизанские отряды в тылу своих отступающих войск. Для народных мстителей в софиевских лесах настали тяжёлые времена…

Как-то после целого дня преследований Паша прикорнул под дубом. Даже непрекращавшийся неподалёку огонь фашистов не мог заставить ого двигаться дальше. Здесь и наткнулся на измотанного земляка Анатолий Васильев. Он опустился рядом. Правая рука у пулемётчика была перевязана грязным бинтом, сквозь который проступала кровь.

— Плохи наши дела, земляк, — сказал он. — Немцы решили нас загонять. Знают, гады, что есть нам нечего… уже которые сутки на воде да на грибах… А ребятам сегодня ещё и в разведку идти, искать проходы в кольце… Тут Пашу словно что-то кольнуло. Как же мог он забыть, что в противогазной сумке, запрятанной под сеном на телеге, лежат сухари, сахарный песок и кусок сала!

— Есть, дядя Толя, запас! — вскричал Пашка, и кинулся к телеге. Нащупал под сеном сумку и бегом принёс Васильеву.

Васильев даже расплакался от такого подарка. Сквозь слёзы он сказал:

— Сейчас это жизнь не только разведчиков, это жизнь, Паша, всего отряда, всех партизан! Это… твой вклад в победу!

Ночью разведка разыскала «проходы» в фашистском кольце. С первыми лучами солнца партизаны поднялись в атаку и прорвали окружение.

Когда партизанское соединение пробилось навстречу наступающим частям Советской Армии и лесная жизнь закончилась, Паша Вершинин вместе с комиссаром Ленинского отряда Иваном Иосифовичем Муравьёвым отправился в Ворошиловград, на родину комиссара.

Но доехать им до места назначения не посчастливилось. Налетели фашистские бомбардировщики и разбомбили состав. Паша был тяжело ранен осколками бомбы в голову. Муравьёв сам отвёз парнишку в Москву, в госпиталь. А в декабре 1943 года по направлению Военного отдела ЦК ВЛКСМ комсомолец Павел Вершинин был принят в нахимовское военно-морское училище…

Память сердца

Лёня лихо сдвинул на бок пилотку, приосанился, поправил тяжёлый карабин за плечом и спросил:

— Годится?

— Годится, — сказал я — А теперь напусти на себя суровость — как-никак ты партизан-подрывник.

Но так и не удалось Лёне Босенко напустить на себя серьёзность. Я сфотографировал его, потом ещё раз. И подумал тогда же: «В этом летнем, пронизанном солнечными лучами лесу должны бы звучать песни и музыка. А вместо этого свистят пули. Наверное, трудно будет после войны поверить, что за спиной Лёни, в кустарнике, расположился партизанский госпиталь…»

— Дядя Яша, а фото будет? — спросил заинтересованно Босенко.

— Будет.

— Только без обмана…

— Честное слово!

…Но выполнить обещание мне удалось лишь спустя много-много лет после войны.

Группа Юрченко в составе шести человек вышла из лагеря в полночь. Время рассчитали так, чтобы оказаться на железной дороге Бахмач — Гомель, едва посереет небо.

Лёня Босенко, четырнадцатилетний пионер, считал себя бывалым партизаном, хотя в отряд Ивана Ивановича Водопьяна попал только в начале сорок третьего года.

…Войну Лёня Босенко встретил в родном селе Даниловка на Черниговщине, куда приехал к дедушке и бабушке на каникулы. Со своими сверстниками играл в войну, но вскоре мальчишеские «бои» пришлось прекратить, потому что никто не соглашался выступать в роли фашистов. А потом война — уже настоящая, с кровью и воем бомб — приблизилась к их дому. Отец Лёни — милиционер — ушёл вместе с отступающими частями Красной Армии.

Вместе со своим другом Колей Траловым Лёня установил дежурство на подходах к селу. В первый месяц оккупации редкий день проходил, чтобы они не встретили одного, двух, а то и целое отделение красноармейцев, выходивших из окружения.

В тайнике — друзья устроили его в дупле старого дуба — всегда хранился запас пищи, фляга с водой или молоком и чистые тряпки, заменявшие бинты. Ребята помогали красноармейцам определиться на местности, кормили их и указывали наиболее безопасный путь к линии фронта.

Но с каждым днём фронт уходил всё дальше, и звуки канонады уже не долетали до здешних мест. Всё реже выходили из лесу солдаты. Всё больше наглели сельские полицаи — махровые уголовники и кулачьё.

— Видать, и нам пора уходить, — сказал однажды Коля.

— Вот подождём немного, и если наши не начнут наступать — двинем, — поддержал друга Лёня.

Был у ребят твёрдый договор: непременно добраться до фронта и воевать с фашистами до победного конца. Но ближайшие события круто изменили их планы.

Среди ночи в дверь хаты, в которой жили Босенко, кто-то постучался. Мать кинулась открывать. В прихожей послышались приглушённые всхлипывания, разговор. Лепя собрался было подняться, но тут в комнату вошла мать с… отцом. В лунном свете, проникавшем сквозь окно, Лёня сразу узнал его. Был отец в знакомой милицейской шинели, в шапке и сапогах. Стараясь не шуметь, отец поставил в угол вещмешок снял кобуру с наганом и присел на скамью у стола.

Лёня подбежал к нему и уткнулся лицом в пропахшую гарью длинную шинель. Отец гладил сына по голове и молчал.

Мать торопливо накрывала на стол: достала чёрный хлеб, несколько картофелин в «мундирах» и — как огромную ценность — поставила крынку с молоком, которое берегла для двух маленьких братьев и сестрички.

Отец с трудом глотал сухой хлеб, макал картошку в крупную соль. К молоку он не притронулся и попросил воды.

— Сначала был в истребительном батальоне, — отрывисто рассказывал отец. — Там наши были, из менской милиции. У немцев — танки, мотоциклы с пулемётами… А у нас винтовки. Гранат было по две на бойца. Дважды вырывались из окружения. Потом немцы зажали нас между речкой и большаком… Многие полегли… Меня контузило. Я потерял сознание. Очнулся ночью и вот пришёл…

Отец помолчал, потом спросил у Лёни, как дела в селе, есть ли фашисты. Узнав, что только местные полицаи, заметно оживился.

— В лесу должны быть партизаны. Райком партии — я знаю! — оставлял подполье. Должно быть! — повторил он о надеждой.

С рассветом отец укрылся в лесу, а ночью снова пробрался в хату. Так повторялось несколько раз. Но встретиться с партизанами отцу не посчастливилось.

— Завтра уйду искать отряд. Теперь вы меня скоро не ждите, — сказал отец. — Буду искать, пока не найду!

Ночью дом окружили полицаи. Загремели прикладами в дверь. Отец выхватил пистолет. Но, оглянувшись на детей, положил его на лавку и тихо сказал матери:

— Открывай… Иначе они всех порешат…

Из районного центра Мена, куда увели отца, донеслась весть — расстреляли. А спустя несколько дней новая беда обрушилась на семью Босенко. Когда мать с Лёней уехали в лес за дровами, в село ворвались гестаповцы. Дедушку, бабушку, двух братьев и сестричку Лёни Босенко вместе с двадцатью другими жителями села загнали в колхозный сарай и сожгли.

С тех пор Лёня с матерью ходили из села в село, каждый раз ночуя в новом месте. Они уже знали, что немцы разыскивают их.

Делая обычный переход, они и столкнулись с отрядом Ивана Ивановича Водопьяна. Он выслушал их историю, но взять Лёню в отряд не согласился.

— Трудно, сынок, у нас… Спим па снегу, еды не хватает, — сказал он. — Не могу!

— Я же пионер, товарищ командир! Стрелять умею, хотите — проверьте!

Водопьян взял у ближайшего партизана карабин…