Самуил Вермель - Москва еврейская

• Название: Москва еврейская
• Автор: Самуил Вермель
• Издательство: Дом еврейской книги
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-98307=004-0

Непросто складывалась история еврейского населения российской столицы. Периоды культурного и экономического роста сменялись новыми притеснениями и вспышками антисемитизма. И все же евреи безусловно внесли ценный вклад в культурно-исторический облик нашего многонационального города. «Москва еврейская» знакомит читателя с малоизвестными материалами о евреях — жителях столицы, обширным исследованием С. Вермеля «Евреи в Москве» (публикуемым по архивной рукописи), современным путеводителем по памятным местам «еврейской» истории города и другими, не менее интересными материалами. Из них становится очевидным, сколь тесно переплетена история Москвы с историей еврейского народа.

---

В начале 50-х годов имя еврейского писателя было предано забвению, и только после смерти Сталина в концертных залах гостиницы «Советская» и Библиотеки им. Ленина рассказы писателя в исполнении Э. Каминки вернулись на сцену. Еврейская тема вновь пришла в репертуар московских театров. «Шалом» поставил «Блуждающие звезды», и в течение многих лет в переполненном зале «Ленкома» шла «Поминальная молитва».

От здания театра направимся на улицу Спиридоновка, где находятся два литературных мемориальных музея. В доме № 2/6 в советские годы жил писатель, автор исторических и фантастических романов, друг Соломона Михоэлса, постоянный и благодарный зритель Еврейского театра А. Н. Толстой. На пересечении Малой Никитской и Спиридоновки стоит богатый особняк, возведенный архитектором Ф. О. Шехтелем для российского промышленника и банкира С. П. Рябушинского; в наши дни здесь находится мемориальный музей А. М. Горького. Советское руководство передало роскошный дом пролетарскому писателю, вернувшемуся в СССР, где ему суждено было прожить последние годы жизни. Многих посетителей музея привлекает творчество Федора Шехтеля, сумевшего выразить эстетику модерна в волнообразной мраморной лестнице, в причудливых светильниках, в мозаичных панно и витражах и многих изысканных деталях интерьера. Мы с особым чувством почтим память Алексея Максимовича Горького, который обличал «свинцовые мерзости дикой русской жизни», и в их числе антисемитизм, в котором он видел страшную опасность для России. Гневно и страстно клеймил он идеологов и участников погромов 1919 г. на Украине: «Граждане! Я не столько евреев защищаю, сколько вас самих — поймите! Я говорю резко, потому что необходим обильный дождь горячих слов, чтобы смыть грязь и ложь с русской души, чтобы вы устыдились и вспомнили о совести, а также поняли, что это народ, в котором 92 человека из сотни — бедные ремесленники и только восемь — богачи-торговцы. Как и у вас, у евреев есть свои партии, враждебные друг другу: евреи-сионисты хотят переселиться в Палестину, где у них будет основано государство, а другие против этого и враждуют с сионистами, закрывая их школы, синагоги, запрещая обучать детей еврейскому языку, — евреи такой же раздробленный народ, как и мы, Русь».

Страстный поклонник творчества Хаима Бялика и студии «Габима», Горький донес до нас очарование, талант и духовную силу молодых людей, созидателей национального театра, в их творчестве русский писатель видел настоящий подвиг. С восхищением он писал о посещении «Габимы»: «Это — маленький театрик в одном из запутанных переулков Москвы. Зал его вмещает не более двухсот зрителей. Стены зала обиты серой тканью, из которой шьют мешки, и эта грубая ткань придает театру колорит внушительной серьезности, суровой простоты… Маленькое дело стоило величайшего труда, огромного напряжения духовных сил. Его создали молодые евреи под руководством талантливого артиста Цемаха и гениального режиссера Вахтангова. Это замечательное искусство создавалось в голоде, холоде, в непрерывной борьбе за право говорить на языке Торы, на языке гениального Бялика».

Писатель пророчески предсказал: «„Габима“ — театр, которым могут гордиться евреи. Этот здоровый красавец ребенок обещает вырасти Маккавеем».

Со Спиридоновки направимся в Гранатный переулок, примечательностью которого является дом 7, возведенный архитектором А. Э. Эрихсоном в 1899 г. для Анны-Луизы Леман, жены потомственного почетного гражданина. Зодчий, используя элементы готики, разнообразные декоративные, ажурные узоры, построил роскошный дворец в духе позднего средневековья. С середины 20-х до начала 30-х годов XX в. часть комнат этого особняка занимал «Агро-Джойнт»; именно здесь работал Джозеф Розен, мечтавший о приобщении еврейской молодежи к сельскому хозяйству. А начинал свою деятельность в Москве Джозеф Розен на Большой Никитской, 43а, вблизи которого в 2001 г. при активном содействии современного «Джойнта» открылся Еврейский культурный центр, ставший притягательным для москвичей благодаря своим культурным программам, выставкам и библиотеке «Дома еврейской книги» (Большая Никитская, 47/3).

От Большой Никитской переулками выйдем на Арбат, улицу, воспетую в песнях Булата Окуджавы, известную пушкинским мемориальным музеем, вблизи которого стоит бывший доходный дом (Арбат, 51), построенный архитектором В. Казаковым в начале XX в.

Интересна литературная биография здания: здесь останавливался на короткое время Александр Блок, а известность оно получило благодаря писателю Анатолию Рыбакову. На стене дома мемориальная доска с портретом писателя и надписью: «В этом доме с 1919 по 1933 год жил Анатолий Рыбаков, автор романа „Дети Арбата“».

Биография писателя созвучна времени. Уроженец Чернигова, житель Москвы с 1917 г., узник ГУЛАГа в 30-е годы, участник Великой Отечественной войны, популярный писатель послевоенных лет; в 1978 г. опубликовал роман «Тяжелый песок», посвященный трагедии еврейской семьи, жившей на Украине. В первые годы перестройки его биографические романы «Дети Арбата», «Тридцать пятый и другие годы», «Страх» о судьбах московской, в том числе еврейской, интеллигенции советского времени пользовались огромной популярностью.

От Арбата переулками выйдем к Пречистенке — в прошлом улице богатых дворянских усадеб, ныне литературных музеев, выставочных залов, общественных организаций.

В 70–80-е годы XX в., обычно в марте, можно было видеть людей с большими сумками, следующих к дому 32. В двухэтажном строении в глубине двора размещалась пекарня, в которой ежегодно, за несколько месяцев до праздника Песах выпекали мацу. Листы упаковывали в пачки и продавали. Об этом мы вспомнили, направляясь по Пречистенке к дому 10 — двухэтажному особняку, принадлежавшему в середине XIX в. графу Орлову. На стене дома установлена мемориальная доска, текст которой гласит: «Здесь в 1942–1948 гг. работал Еврейский антифашистский комитет. 12 августа 1952 года члены комитета пали жертвой сталинского террора». На памятнике изображена менора и написан призыв (на русском и иврите): «ПОМНИ».

Мемориальная доска (автор — М. М. Эльман) была открыта через 40 лет после трагического события, и каждый год 12 августа москвичи приходят к дому, чтобы почтить память погибших. Мы тоже задержимся у него и, следуя наказу Анны Ахматовой «всех поименно назвать», вспомним, что четыре года на Лубянке допрашивали, пытали невинных людей, обвиняя их в шпионской деятельности в пользу США, сотрудничестве с националистами и сионистами капиталистических стран, в подготовке к изданию «Черной книги», в которой «преувеличивается вклад евреев в мировую цивилизацию»…

18 июля 1952 г. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила руководителей и нескольких рядовых членов ЕАК к расстрелу. Президиум Верховного Совета СССР отклонил просьбу о помиловании, и 12 августа 1952 г. приговор был приведен в исполнение. В числе погибших были С. А. Лозовский, возглавлявший в годы войны Совинформбюро, поэты П. Д. Маркиш, И. С. Фефер, Л. М. Квитко, писатели Д. Р. Бергельсон, Д. Н. Гофштейн, ведущий артист Еврейского театра В. Л. Зускин, которого привезли на Лубянку из больничной палаты, главный врач клинической больницы им. Боткина Б. А. Шимелиович, журналисты И. С. Юзефович, сотрудники Совинформбюро И. С. Ватенберг, Ч. С. Ватенберг-Островская, Л. Я. Тальми, Э. И. Теумина. Во время процесса в тюремной камере умер С. Л. Брегман, и только известному ученому, академику Лине Штерн, обвиненной в шпионаже, смертную казнь заменили ссылкой в Казахстан.

От Пречистенки отходит Всеволожский переулок, на косяке дома 2 которого прибита мезуза. В 1999 г. здесь открылась синагога прогрессивного иудаизма, при которой работают воскресная школа и редакция журнала «Родник».

У Ильинки

Прогулки по Москве напоминают нам о людях разных поколений и взглядов, связанных между собой глубинными, национальными корнями. Многие памятники города сохранили еврейские имена, а впервые они появились на плитах, установленных в часовне на площади Ильинских ворот, посвященной памяти воинов России, погибших в 1877 г. при взятии Плевны. Это кровопролитное сражение во многом определило исход русско-турецкой войны, и Болгария была освобождена от гнета Османской империи. Через десять лет после победы ветераны, собрав деньги, установили памятник в центре Москвы. Часовня, возведенная по проекту архитектора и скульптора В. О. Шервуда, была открыта 28 ноября 1887 г.; на ней установили семь мемориальных досок, на которых отлиты тексты, повествующие о сражении, и выписаны имена погибших солдат и офицеров. Русская армия была многонациональной; солдаты-евреи, мужественно сражаясь с противником, разделили судьбу товарищей по оружию. На досках перечислены имена всех погибших воинов, от генералов до рядовых, и в их числе евреи-уроженцы черты оседлости: Абрам Лях и Самуил Брем — гренадеры Сибирского полка; Наум Коломец и Мошка Уманский — гренадеры Малороссийского полка; Моисей Масюк, служивший в Астраханском полку, и Исаак Рудзевич, служивший в Фанагорийском полку.