Роджер Бэкон - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Роджер Бэкон
• Издательство: Издательство францисканцев
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-89208-056-0

---

Nomen autem auctoritatis favorabile est. Et ideo maiores nostri venerandi sunt, sive habeant auctoritatem veram sive apparentem, quae est auctoritas ducum vulgi. Et contra usum apparentis auctoritatis non solum propria sunt consilia et mandata secundum vias Dei et sanctorum et philosophorum et omnium sapientum, sed quicquid contra vitia humanae fragilitatis apud auctores veros dici potest, commune est eis qui auctoritate abutuntur praesumpta. Et ideo si consilia et mandata habemus contra defectus verorum auctorum multo magis contra abutentes. Sed quia auctores veridici, ut sancti et philosophi principales, iuverunt nos in consideratione veritatis, ideo regratiandum est eis, sicut Aristoteles primo Metaphysicae regratiatur suis praedecessoribus, et in fine Elenchorum de inventis multis ipsimet cupit habere grates. Qui vero prima principia iecerunt, eis non solum regratiandum, sed quasi totum cum quaedam reverentia ascribendum. Secundum quod Seneca vult tertio Naturalium: "Si quid a posterioribus inventum est, nihilominus referendum antiquis, quia magni animi fuit rerum latebras primitus dimovere, et plurimum ad inveniendum contulit, qui spetavit posse reperire, et quam vis propter humanam fragilitatem in multis defecerunt, tamen excusandi sunt". Nam in libro memorato ait Seneca, "cum excusatione veteres audiendi sunt".

Но имя авторитета достойно благожелательного отношения. А потому наши предшественники достойны почитания, независимо от того, обладают ли они истинным авторитетом или же [только] кажущимся, который является авторитетом вождей толпы. А против использования кажущегося авторитета подходят не только советы и заповеди, данные Богом, святыми, философами и всеми мудрыми, но и все то, что могло быть сказано истинными авторитетами против пороков человеческой слабости, может быть равным образом [обрамлено против] тех, кто пользуется ложным авторитетом. А потому, если у нас есть советы и заповеди против недостатков истинных авторитетов, то куда большими средствами [мы располагаем в борьбе] против тех, кто злоупотребляет [именем авторитета]. Но поскольку истинные авторитеты, такие как святые и первые философы, оказывают нам помощь в разыскании истины, то им следует выразить благодарность: так, Аристотель в I книге Метафизики благодарит своих предшественников, и в конце [трактата] О софистических опровержениях[73], он также желает принести предшественникам благодарность за многие открытия. А тех, кто заложил первые начала [наук], следует не только благодарить, но и относится к ним со всем почтением. И сообразно этому Сенека указывает в III книге Естественных вопросов, что «если нечто и открыто потомками, это открытие надо относить на счет предков, поскольку эти великие души впервые раскрыли тайны вещей, и тот, кто надеялся найти [истину], собрал многое для [дальнейших] открытий, и хотя из-за человеческой слабости древние во многом заблуждались, их следует за это извинить»[74]. Ведь в упомянутой книге Сенека говорит, что «древних надлежит выслушивать, извиняя их»[75].

Capitulum VI

Sed quoniam propter peccatum originale, et propria cuiuslibet peccata partes imaginationis laesae sunt, nam ratio caecutiens est, memoria fragilis, ac voluntas depravata: et verum et bonum uno modo sunt, falsum autem cuilibet vero oppositum et malum cuilibet bono contrarium infinitis modis variantur quia ut Philosophus secundo Ethicorum exemplificat, facile est diverti a signo dato propter multiformem declinationis possibilitatem, sed veritas et virtus sunt in puncto; infmitae etiam sunt veritates virtutesque, atque innumerabiles gradus in qualibet veritate et virtute, manifestum est quod mens humana non sufficit dare quod necessarium est in omnibus, nec potest in singulis vitare falsum nec malum. Et ideo ad auctorum dicta verorum potest convenienter addi et corrigi in quampluribus. Et hoc egregie docet Seneca in libro Quaestionum naturalium: quoniam libro tertio dicit: "Opiniones veteres parum exactas esse; et rudes circa verum adhuc errabant; nova errant omnia primo tentantibus, postea eadem ilia limata sunt; nulla res consummata est, dum incipit". Et in quarto libro dicit "Veniet tempus quo ista, quae latent nunc, in lucem dies extrahet, et longioris aevi diligentia Ad inquisitionem tantorum una aetas non sufficit. Multa venientis aevi populus ignota nobis sciet, et veniet tempus, quo posted nostri tam aperta nos nescisse mirentur". Et ideo dicit in prologo Maioris voluminis, quod nihil est perfectum in humanis inventionibus et infert, quanto iuniores tanto perspicaciores, quia iuniores posteriores sucessione temporum ingrediuntur labores priorum.

Глава VI

Но поскольку вследствие первородного греха и вследствие собственных грехов того или иного [человека] все части воображения повреждены (способность к рассуждению слепа, память слаба, воля извращена) и [с другой стороны] благо и истина существуют единым способом, но ложь, противоположная какой угодно истине, и зло, противоположное какому угодно благу, варьируются бесконечным числом способов (пример этому приводит Философ во II книге Этики, говоря, что легко отклониться от данной точки по причине многообразия вариантов возможного отклонения, а истина и добродетель находятся в одной точке), а кроме того, существует бесчисленное количество добродетелей и истин и бесчисленное множество степеней у каждой истины и добродетели, то ясно, что человеческого ума недостаточно, чтобы во всех случаях совершать то, что необходимо, и в том или ином он не может избежать лжи и зла. И поэтому речения истинных авторитетов могут быть во многом соответствующим образом дополнены и исправлены. И этому превосходно учит Сенека в книге Естественных вопросов, говоря в III книге, что «мнения древних недостаточно точны, они, неопытные, еще заблуждались в отношении истины; изначально все то, к чему стремились [исследователи], было новым, затем оно же стало тщательно изученным, но в начале никакая вещь еще не доведена до совершенства»[76]. И в IV книге он говорит. «Настанет время, когда то, что сокрыто ныне, будет извлечено на свет дня, но это — дело грядущего. Для исследования такового одного века недостаточна Люди грядущего века узнают то, что неизвестно нам, и настанет такое время, когда наши потомки будут удивляться, как это мы не знали столь очевидных [вещей]»[77]. И потому он говорит в прологе к Большому труду, что в том, что открыто человеком, нет ничего совершенного, и указывает, что чем [философ] позднее [по времени], тем он проницательней, поскольку более поздние по времени [философы] начинают с трудов своих предшественников.

Et cum iam per causam et auctoritatem verificatum est quod volo, nunc tertio per effectum probabo. Nam semper posteriores addiderunt ad opera priorum, et multa correxerunt, et plura mutaverunt, sicut maxime per Aristotelem patet, qui omnes sententias praecedentium discussit Et etiam Avicenna et Averroes plura de dictis eius correxerunt. Ad haec reprehenditur de mundi aeternitate, quam nimis inexpressam reliquit; nec mirum cum ipsemet dicit se non omnia scivisse. Nam quadraturam circuli se ignorasse confitetur, quod his diebus scitur veraciter. Et cum ignoravit hoc, multo magis maiora. Ac Avicenna, dux et princeps philosophiae post eum, ut dicit Commentator super causam de iride in libro Metaphysicae Aristotelis, et opera in totam philosophiam ab eo digests, sicut ab Aristotele, hoc manifestant, dixit se materiam iridis ignorasse, sicut praecedens Commentator fatetur. Et in tertio Physicorum se ignorasse unum ex decern praedicamentis, viz praedicamentum habitus, dicere non veretur. Et proculdubio in libro de philosophia vulgata errores et falsa continentur, ut in undecimo Metaphysicae ponitur error de mundi productione, in quo dicitur quod Deus propter infinitam unitatem quam habet, et ne recipiat varietatem dispositionum, non potest creare nisi unum, scilicet, angelum primum, qui creavit secundum cum coelo primo, et secundus tertium cum coelo secundo, et ultra. Et cum in undecimo ponit omne peccatum habere fines suae purgationis in alia vita, et animas peccatrices redire ad gloriam, manifeste errat, et sic in multis.

И поскольку искомое уже доказано мною на основании авторитетных высказываний и доказательством «от причины»[78], то теперь и, в-третьих, докажу это доказательством «от следствия». В самом деле, потомки всегда добавляют что-либо к трудам своих предшественников, а также многое [в них] исправляют и изменяют. Это ясно на примере Аристотеля, который оспорил все мнения [своих] предшественников. А Авиценна и Аверроэс также исправили многое в его Суждениях. К числу этого относится и проблема вечности мира, которую он практически не затронул: не удивительно, что он сам говорил, что знает далеко не все. Ибо он признавал, что не знает квадратуру круга, которая в наше время достоверно известна. А поскольку он не знал этого, то и многого другого. И Авиценна, глава и князь философии после Аристотеля, как говорит Комментатор[79], касаясь причины радуги в комментарии к Метафизике, и как показывают его труды, охватывающие, как у Аристотеля, все разделы философии, говорил, как утверждал вышеуказанный Комментатор, что материя радуги ему неизвестна. И в III книге Физики он не стесняется сказать, что не знает одну из десяти категорий, а именно — обладание. И, вне всякого сомнения, в книге по общепринятой философии[80] содержатся ошибки и заблуждения. Так, в XI книге Метафизики имеется ошибка касательно создания мира: там сказано, что Бог по причине бесконечного единства, коим он обладает, а также потому, что не пребывает в различных состояниях[81], может сотворить только одно, а именно, первого ангела, который вместе с первым небом[82] творит второго, в второй, вместе со вторым небом, — третьего, и т.д. И когда он там же указывает, что в иной жизни можно очиститься от любого греха и грешные души вернутся к славе, он явно ошибается. И так во многом.

Et Averroes, maximus post eos, in multis redarguit Avicennam; et sic sapientes nostri eum in pluribus corrigunt et non immerito, quia proculdubio erravit in multis locis, quamvis in aliis optime dixit. Et si isti maiores erraverunt, multo fortius iuniores. Quoniam autem in errores inciderunt, multo magis defecerunt in necessariis, superflua et inutilia cumulantes, dubia et obscura et perplexa spargentes; et haec omnia in libris eorum manifesta sunt, et per effectum in nobis probantur. Nam tanta difficultate videndi veritatem premimur et vacillamus, quod fere quilibet philosophorum contradicit alii, ita quod vix in una vanissima quaestione vel in uno vilissimo sophismate vel una operatione sapientiae, sicut in medicina, et chirurgia, et aliis operationibus saecularium, unus cum alio concordat.

И Аверроэс, величайший после них [Авиценны и Аристотеля], во многом был не согласен с Авиценной, и точно так же наши мудрецы часто исправляют его [Аверроэса], и обоснованно, поскольку он, несомненно, во многом ошибался, хотя в иных случаях учил превосходно. А если ошибались эти великие, то что говорить о позднейших. И поскольку [верно], что они впадали в заблуждения, то куда как вернее, что они не знали необходимого, собирали излишнее и бесполезное, распространяли сомнительное, темное и запутанное. И все это явно обнаруживается в их книгах и доказывается нами доказательством «через следствие». Ибо узреть истину крайне сложно, и эти сложности подавляют и сбивают нас с толку, так что почти каждый философ противоречит другому, и они редко приходят к согласию в отношении пустейшей проблемы, или простейшего софизма, или какого-либо деяния мудрости, хотя в медицине или хирургии и других мирских деяниях согласны друг с другом.