Генри Каттнер - Ярость

• Название: Ярость
• Автор: Генри Каттнер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5-7001-0001-0

Впервые рассказы Генри Каттнера (1915–1958) появились в русских переводах к концу шестидесятых годов и произвели сенсацию среди любителей фантастики (кто не помнит потрясающий цикл о Хогбенах!). Однако впоследствии выяснилось, что тогдашние издатели аккуратно обходили самые, может быть, главные произведения писателя — рассказы и романы, которые к научной фантастике отнести нельзя никак, — речь в них идет о колдовстве, о переселении душ, о могучих темных силах, стремящихся захватить власть над миром… Пожалуй, только сейчас пришла пора познакомить с ними наших читателей. В американской энциклопедии фантастики о Генри Каттнере сказано: «Есть веские основания полагать, что лучшие его произведения будут читаться столько, сколько будет существовать фантастическая литература».

Сборник, который Вы держите в руках, — лишнее тому доказательство.

СОДЕРЖАНИЕ:

Ярость Роман

Источник миров Роман

Темный мир Роман

Жил-был гном Сборник фантастических рассказов

Серия «Осирис» выпускается с 1992 года

Художник: А. В. Вальдман

---

Так или иначе, ему следовало найти решение проблемы раньше, чем он увидится с Этель. Он мог легко скрыть то, что знал, но Этель обнаружит барьер и насторожится. Их брак был почти совершенным из-за добавочного понимания, и именно оно компенсировало неизбежное, полуощутимое отчуждение от остального мира.

— Хорошо. Как насчет "Психоистории"? — спросил Мун, немного погодя.

— Лучше, чем я ожидал. Я нашел к Кейли новый подход. Когда я говорю ему о себе, то он как будто чувствует себя лучше. У него появляется больше доверия. И это позволяет ему открывать передо мной свой разум. Несмотря ни на что, мы можем подготовить для Олфилда первые главы.

— Хорошо. Все равно подгонять нас он не может. Если нас вынудят так быстро выпускать книги, то мы вполне можем вернуться к семантической неразберихе, чего мы вовсе не желаем.

— Ну ладно, — сказал Букхалтер и встал. — Я пошел. Увидимся.

— Насчет Рейли.

— Оставь это, — попросил Букхалтер.

Он отправился по адресу, указанному на визоре. Он тронул висевший на поясе кинжал. Дуэль не для Болди, но…

Мысль-приветствие возникла у него в мозгу, и он остановился перед аркой, ведущей на школьный двор, и улыбнулся Сэму Шейни, Болди из Нью-Орлеана, носившему ярко-огненный парик. Им не пришло в голову заговорить.

"Личный вопрос, касающийся психической, моральной и физической приспособленности к окружающим", — прочел Эд.

"Дело не слишком срочное. А у тебя, Букхалтер?"

На мгновение перед Букхалтером полувозник символ определения для Шейни: "Тень беды".

"Теплое дружеское желание помочь". "Связь между Болди". Букхалтер подумал: "Но куда бы я ни пошел, везде будут возникать те же подозрения. Мы — уроды".

"Больше, чем где-либо еще, — подумал Шейни. — В Моддок Тауне нас много. Люди становятся гораздо более подозрительными, когда ежедневно встречаются с нами".

"Мальчик…"

"У меня тоже неприятности, — подумал Шейни. — Это беспокоит меня. Две мои девочки…" "Нарушают правила?" "Да".

"Обычное неподчинение?"

"Не знаю. Многие из нас имеют осложнения такого рода со своими детьми".

"Вторичная характеристика мутации? Нужды второго поколения?"

"Сомнительно", — подумал Шейни.

Он мысленно нахмурился, затеняя свою концепцию неопределенным вопросом.

"Обдумаем все позже. Сейчас нужно идти".

Букхалтер вздохнул и пошел своей дорогой. Дома сосредотачивались вокруг центральных предприятий Моддока, и он пошел через парк, чтобы сократить путь.

Рейли не было дома, поэтому Букхалтер оставил это дело на потом и, бросив взгляд на часы, направился к школе. Как он и ожидал, было время перемены, и он увидел Эла, лежавшего под деревом, в то время как его товарищи играли в игру под названием "Взрыв".

Букхалтер послал свои мысли вперед.

"Зеленый Человек почти достиг вершины горы. Волосатые гномы продолжали мешать ему, но Зеленый Человек избегал всех их ловушек. Скалы были наклонены…"

— Эл!

"… Вперед. Гномы готовились…"

— Эл!

Букхалтер послал мысль вместе со словом. К такому методу прибегали очень редко, потому что ребенок практически беззащитен перед такими вторжениями.

— Хэлло, папа! — сказал Эл. Он был ничуть не обеспокоен.

— В чем дело?

— Сообщение от твоего учителя.

— Я ничего не сделал.

— Он мне все объяснил. Послушай, мальчуган, не забивай себе голову всяческими нелепостями.

— Я не забиваю.

— Ты считаешь, Болди лучше или хуже, чем не-Болди? Эл тревожно шевельнулся, но не ответил.

— Что ж, — сказал Букхалтер, — ответ двоякий: и да, и нет. И вот почему. Болди могут общаться мысленно, и они живут в мире, обитатели которого не могут этого делать.

— Они дураки, — заметил Эл.

— Не такие уж дураки, если сумели приспособиться к своему миру лучше, чем это сделал ты. Ты с таким же успехом мог сказать, что лягушки лучше рыбы, потому что они амфибии.

Букхалтер замолчал и перевел сказанное на язык телепатии.

— Ну… Я все понимаю.

— Может быть, — медленно проговорил Букхалтер, — тебе нужен хороший шлепок. О чем ты думаешь?

Эл попытался скрыть свою мысль, но Букхалтер убрал барьер, что для него было нетрудным делом. Потом он внезапно остановился. Во взгляде, которым смотрел на него Эл, не было ничего сыновьего, какой-то рыбий взгляд. Все было ясно.

— Если ты настолько эгоист, — заметил Букхалтер, — то может быть, тебе следует посмотреть на дело вот с какой стороны. Как ты думаешь, почему Болди не занимают ключевых позиций?

— Конечно, я это знаю, — выпалил Эл, — потому что они боятся.

— Чего же?

Картина была очень ясной, смесь чего-то смутно знакомого Букхалтеру.

— Не-Болди…

— Итак, если бы мы заняли положение, используя которое мы могли бы применять свои телепатические способности, не-Болди испытывали бы к нам страшную зависть, в особенности в том случае, если бы мы добились успеха. Если бы Болди изобрели когда-нибудь лучшую машину, многие сказали бы, что они украли идею из головы не-Болди. Тебе понятна мысль?

— Да, папа.

Но это было не так. Букхалтер вздохнул и отвел взгляд. Он увидел на ближайшем холме одну из девочек Шейни.

Она сидела одна. Тут и там виднелись одинокие фигуры. Далеко на востоке снежные гряды скалистых гор прочерчивали небо неровными штрихами.

— Эл, — сказал Букхалтер, — я не хочу, чтобы на твоих плечах лежала непосильная ноша. Этот мир совсем не так плох, и люди, живущие в нем, в целом милые люди. Существует закон среднего, и с нашей стороны неразумно стремиться к большему богатству или силе, потому что это вызвало бы стремление бороться с нами, что нам совсем не нужно. Никто из нас не беден. Мы находим себе работу, мы выполняем ее, мы разумно счастливы. У нас есть преимущества, которых нет у не-Болди, например в браке. Психическая интимность не менее важна, чем физическая. Но я не хочу, чтобы ты считал, будто то, что ты Болди, делает тебя Богом. Это не так. Я еще не могу, — задумчиво добавил он, — изъять из тебя эту мысль, потому что в данный момент ты слишком цепляешься за нее…

Эл глотнул и торопливо проговорил:

— Мне очень жаль. Я больше не буду.

— И, пожалуйста, не снимай парика в классе.

— Да, но… Мистер Беннинг парика не носит…

— Напомни мне, чтобы мы вместе с тобой изучили историю ношения длинных пиджаков и узких брюк, — сказал Букхалтер. — Если ты хорошенько подумаешь, то, может быть, придешь к выводу о том, что это не такое уж большое достоинство.

— Он делает деньги.

— Все их делают в этом его Главном универмаге. Но, заметь, люди, когда это возможно, не покупают у него. Именно это я и имел в виду, когда говорил о ноше. У него она есть. Имеются Болди, подобные Беннингу, Эл, но что бы он ответил тебе, если бы ты мог спросить у него, счастлив ли он? А я такую информацию получал. И не от одного из них. Во всяком случае, не только у Беннинга. Улавливаешь?

— Да, папа.

Эл казался покорным, но не более того. Букхалтер, по-прежнему взволнованный, кивнул и отошел. Проходя мимо дочки Шейни, он поймал обрывок ее мысли: "На вершине Стеклянной горы, катя камни на гномов, пока…"

Он мысленно отпрянул. То была бессознательная привычка прикасаться к чувствительному разуму. Но с детьми это было в высшей степени нечестно. В общении со взрослыми Болди такой прием означал обычное приветствие, как если бы ты прикасался к шляпе: кто отвечал, кто и нет. Мог быть установлен барьер, как преграда к дальнейшим контактам. Или же навстречу посылалась сильная и ясная мысль.

С юга появился ковтер. Это был грузовой корабль, привезший замороженные продукты из Южной Америки. Букхалтер сделал пометку: купить аргентинского мяса. Он получил новый рецепт и хотел его испробовать — мясо, жаренное на шампурах, подается с соусом. Это должно было быть приятным разнообразием после приготовленной на скорую руку еды, которой они питались всю неделю. Помидоры, красный стручковый перец… м-м-м… что еще? Ах, да!

Дуэль с Рейли. Букхалтер коснулся рукоятки кинжала и насмешливо фыркнул. Трудно было думать о дуэли серьезно, несмотря даже на то, что именно так о ней думают остальные, когда в голове у него крутилась мысль о нестандартном обеде.

Вот так оно и бывает. Истоки цивилизации катили свои волны-столетия через континенты, и каждая волна, невзирая на свою долю в общем потоке, несла в себе информацию о еде. Пусть даже ваш рост равняется тысяче футов, путь у вас разум Бога и возможности Бога — какая разница?

Люди допускают много промахов — люди, подобные Беннингу, у которого, конечно, не все дома, однако не настолько, чтобы он мог сделаться клиентом психиатрической лечебницы. Человек, отказывающийся носить парик, закрепляет за собой мнение не только как об индивидуалисте, но и эксгибиционисте. Если его безволосость не вызывает в нем стыда, зачем ему беспокоиться о том, чтобы ее скрыть?..