Дмитрий Минаев - Маленькая Миледи (СИ)

• Название: Маленькая Миледи (СИ)
• Автор: Дмитрий Минаев
• Жанр: Фэнтези

Вы любите истории про "попаданцев"? Тогда эта книга для Вас.

Они Вам надоели? Прочтите эту, она непохожа на остальные.

Вы к ним равнодушны? Только приступите к чтению, и она Вас приятно удивит.

Вы их терпеть не можете, как и их авторов? И Вам того же! И Вас туда же!

Да, Вам не сказали? Рассказывать её мы будем вместе: я и моя любимая вялотекущая шизофрения.

Лицам с неустойчивой психикой читать не рекомендуется.

И вообще, это - невинная сказка про маленькую девочку.

Поэтому у главной героини / героя не будет секса ни с мужчинами, ни с женщинами, ни с...

Это вам не... не будем перечислять известных авторов...

Так что даже не надейтесь...

По крайней мере, ближайшие пятьдесят лет.

А почему? - После узнаете!

---

В общем, плотник мне выдал все истории без запинки, ничего не переиначив. Потому что когда он хотел что-то скрыть или замолчать, то впадал во временный ступор. Языком он трепал особо не думая, а когда задумывался о том, что надо сказать, начинал запинаться. Как пару раз до этого, когда рассказывал о придворных дамах.

Не было б тебя и других детей, которые тоже слушали этого старого Мазая, развесив уши, повествование было бы гораздо откровенней. Даже Нелла не упустила б случая перемолоть косточки женщинам лёгкого поведения. То, что они относились к высшему свету, было для поварихи ещё более завлекательным, как острая приправа к пресному мясному блюду.

Ещё пару раз плотник запнулся, метнув на меня быстрый взгляд, когда речь зашла о лаэре Вечнозелёного леса, а потом — о неком бастарде. Внешне я особого интереса не проявила, но зарубку на память сделала. Как оказалось — не зря: отец был бастардом, а дед — лаэром этих лесных чертогов.

Ты забыла момент, когда Порг принялся чихвостить туэра Моорона-Хирна, а потом настал черёд нирта Моорона-Аннского. Прошёлся по их жадности, тупости и чванству, только потом до него дошло, что он хает представителей благородного сословия в присутствии хоть маленькой, но нэдины, которая, по идее, это безобразие должна пресечь.

Вот и пришлось тебе изобразить сначала слепо-глухо-немую, а потом (когда Порг, поняв, что натворил, застыл с открытым ртом, и в помещении настала гробовая тишина) вообще сбежать из кухни, прихватив в порядке компенсации пару сладких пирожков.

Да, но не об этом я хотела сказать…

Да поняли мы всё. Тебя обрадовало, что в местном народном творчестве король персонаж положительный.

Ну да.

Так лучше б рассказала о встрече с ним, и каким он оказался на самом деле.

А как же нить повествования?

Вот и рассказывай.

Только я направилась к двери, как в кухню ввалились уставшие, но довольные стражники. Похоже, перед этим они умывались у колодца, поэтому были мокрые и весёлые. Сразу посыпались солёные солдатские шутки, одна из женщин взвизгнула ущипленная за задницу.

Пора было бежать из этого вертепа.

Сона осталась помогать на кухне, а я отправилась на вершину башни. Раз воины спустились вниз, значит метательное устройство установлено. Самое время на него посмотреть.

Я поднялась по лестнице. О-о, в сборе эта каракатица смотрелась весьма внушительно. А с виду ничего сложного — арбалет на раме, только очень большой. Тут же лежали и два десятка дротиков к нему. Или болтов?

А я, думаешь, помню? Я этими древними механизмами никогда не интересовался. Так, читал кое-что.

Ну и ладно. Я подошла к Хабду, который вместе с Фергюсом любовался на свою новую игрушку.

— А поламу кыля не шафылы? — спросила я.

— Что? — почти синхронно спросили меня оба.

— Я говорю: почему клинья не вставили? — поправилась я, дожевав и проглотив кусок пирога, пнув при этом носком сапога одну из деревяшек, о которых шла речь.

— Ещё надо знать, куда их вставлять, — глубокомысленно заметил священник.

— А Порг разве не в курсе? Он же всё собирал по рисунку.

— Надо ехо шуда, пушть шмотрит, — пробурчал сержант.

— Он сейчас на кухне сказки рассказывает, — тут же заложила я чересчур говорливого плотника. А нефига при мне катить бочки на благородных.

И давно у тебя этот приступ снобизма?

Нет, ну мне, как нэдине, такие крамольные речи полагается пресекать. Наверняка, при отце ничего подобного никто бы не додумался брякнуть. Не дай Создатель он узнает, как я сбежала с кухни вместо того, чтоб осадить зарвавшегося простолюдина. Будет мне тогда на орехи.

— Надо Повга пошфать, — Хабд шагнул к зубцам.

— Так сами бы ему и сказали. Вы же всё равно вниз пойдёте.

— Шашем?

— Вы ж с утра ничего не ели.

— И флятли шмогу.

— А-а-а.

Ну хрена тут говорить. С такой челюстью пора переходить на манную кашу и кефир.

— Я вот о чём хотел спросить вас, нэдина, — вкрадчиво заметил Фергюс, всё это время с подозрением поглядывавший в мою сторону, — когда вы стали разбираться в караларах?

— Тоже мне, самолёт какой, — чуть не брякнула я.

— Ведь это же простой арбалет, только большой? — невинно хлопаем глазками.

Надеюсь моё «удивление» было достаточно правдоподобным, чтобы пустить пыль в глаза этим двум зубрам, успевшим повидать жизнь и не раз имевшим дело с лжецами всех мастей.

— А из арбалета когда научились стрелять? — продолжал допытываться священник.

— Да вот вчера и научилась, — и я поведала патеру вкратце, как мне вчера брат разрешил стрельнуть в давгов.

— И что? Попали? — усмехнулся отец Фергюс.

Тут уж Хабд не выдержал и в нескольких сочных выражениях описал, и как я попала, и главное — куда.

От хохота патера, казалось, затряслась вся башня, так он смеялся.

— Нет, ну теперь я уже ничему не удивляюсь, — через несколько минут заявил он, вытирая рукавом выступившие слёзы.

— Мошет фы, нэтына, жаодно шнаете, как потшешь кораплы? — теперь уже королевский гаар задал каверзный вопрос, указав на вражеские суда.

Ответить или нет? Начнём издалека.

— Я слышала, для этого используют горящие стрелы.

Ну и завертелось. Сержант подтвердил, что да, есть такое в леворской армии. Чтобы что-то поджечь на стрелы наматывают паклю, смоченную специальной горючей смесью. Вот только для того, чтобы спалить корабль даже десятка таких пучков будет маловато. Тут уже священник рассказал, что имперцы поджигают вражеские корабли, закидывая их специальными глиняными шарами, наполненными местным напалмом, который даже водой не зальёшь. Как оказалось, кувшин с этой дрянью в крепости имелся, его откуда-то привёз отец. Так почему бы её ни использовать, разлив по глиняным кувшинам? Эту идею я и озвучила. Но она тут же была безжалостно раскритикована. Мол, кувшины слишком тяжёлые, а зелье жидкое. Ах вы так, не на ту напали. Я упёрлась, отстаивая своё мнение. Закипел спор.

В результате взрослые вспомнили, что в своё время отец закупил ящик расписных глиняных стаканчиков. Назывались они альками, а отличались от обычных тем, что были узкими, высокими и с покатым донышком, чтобы нельзя было поставить на стол, не выпив до дна.

Правильный обычай.

То-то он тебе так приглянулся.

А что? Помню, читал где-то, что у польских панов в ходу тоже была такие же лафетники. Забыл только, как назывались. То ли калявки, то ли малявки. Что-то такое.

Но мы опять отвлеклись. В ходе дискуссии было решено наполнить альками местным коктейлем Молотова. А чтобы его точно хватило, развести пожиже маслом для светильников, хотя оно и было для такой затеи слишком дорогим удовольствием. Кстати, и затейливые стаканы были не из дешёвых. Судя потому, как посмурнели мои собеседники, когда о них зашла речь, закупали их к какому-то торжеству. Вот только они не пригодились. Может, оно было как-то связано с матерью или младшим братом, которые погибли? Тогда вряд ли отец будет против, если мы их используем, чтобы поджечь вражеские ладьи. И ненужная утварь, навевающая неприятные воспоминания пойдёт в дело, и за смерть близких можно будет поквитаться. Хотя бы частично. Пусть жизнь матери и брата куда дороже, чем две сожжённые лодки, но они войдут отдельной строкой в общий счёт. Потом посмотрим, какое выйдет сальдо.

По моему мнению, два уничтоженных шига на чашах весов, безусловно, перевешивали три десятка стаканов и кувшин масла. Хоть горючее имперское зелье и было дороже и того и другого вместе взятых, его так или иначе всё равно когда-нибудь пришлось сжечь. И Хабд, и Фергюс считали точно так же. Вот была бы жива Фида, вряд ли она с нами согласилась.

Между прочим, ты не сказала, как выглядели боеприпасы.

Да читатели, скорее всего, и сами поняли. Берётся стаканчик, в него опускается стрела с паклей или тряпкой, намотанной на остриё. Заливается горючая смесь и сверху всё это запечатывается глиной и воском. Да, и ещё фитиль.

Вот именно. Чтоб наверняка загорелось.

Фитиль тоже пропитывался горючим веществом, чтобы не потух раньше времени. А дальше всё просто. Боеприпас ударяет или в борт, или в палубу вражеского корабля. Остриё втыкается в дерево, стакан разбивается. Горючая смесь расплескивается и загорается от фитиля, который поджигается перед тем, как стрела будет отправлена в полёт.

А уж потом всё будет зависеть от меткости стрелков. Чем больше стрел попадёт в корпус ладьи, тем труднее их будет потушить.

Кстати о боеприпасах. На этом слове я чуть не погорела, стоило мне его произнести.

— А от кого вы, нэда, слышали это выражение? Ведь это дословный перевод имперского «эгменталис», — поинтересовался патер.

— Уж не приняли ли вы меня, отец Фергюс, за шпионку? — изумилась я, не зная, куда спрятать свой длинный язык. Вот выкручивайся теперь.