Александр Фадеев - Мануловы сказки

• Название: Мануловы сказки
• Автор: Александр Фадеев
• Жанр: Фэнтези

Чем может закончиться обычная лыжная прогулка? У нормальных людей вариантов не так уж и много, но только не у Сергея, главного героя книги. Небольшая горка, сумерки, стремительный спуск, падение и вместо зимы и лыжных палок — лето, длинный пушистый хвост, усы и лапы с короткими коготками: обычный системщик превратился в веселого говорящего манула.

Магический обряд перебросил Сергея в совершенно незнакомый мир. Теперь для возвращения от него требуется самая малость: выиграть местные выборы, объявить о независимости, превратив область в самостоятельную империю, начать грандиозную гражданскую войну и победить!

Главному герою помогают верные друзья и соратники, мешают грозные враги и магические чудовища, но Сергей целеустремленно идет к цели. Вот только захочется ли теперь Манулу Ее Величества возвращаться к скучной холостяцкой жизни в маленьком сибирском городке?

---

Не хотелось рассказывать местным ученым о фугасных и зажигательных авиабомбах. Почему-то фильмы и книги о войне оставили у меня впечатление, что от столь разрушительных и бесчеловечных боеприпасов страдает мирное население, а не промышленные и военные объекты. Конечно, это не так. Они созданы и применялись для другого, но съемки руин Ленинграда, Дрездена и Бейрута почему-то заставляют в этом сомневаться. Обойдемся без них. И так принес в этот мир слишком много идей, направленных на уничтожение себе подобных. Хм… в данный момент я манул, а воевать собираются люди. Хорошо, скажем по-другому — слишком уж с большим воодушевлением военные принимают новые идеи. Чувствую себя участником акции «Побудь в этом мире Нобелем». Для тех, кто не знает, Альфред Нобель — изобретатель динамита, уже при жизни газетчики называли его «Продавец смерти», «Миллионер на крови», «Торговец взрывчатой смертью», «Динамитный король». Это потом уже он учредил премию имени себя. Так что быть в этом мире Нобелем — сомнительная слава для обычного системщика…

Вот так отвлечешься вечером от повседневных дел, отойдешь от этой бешенной гонки по организации обороны Империи и такие вот гадкие мысли лезут в голову… Да еще внутренний голос подливает масло в огонь:

— Зачем полез во все это?

— Ролана с Эрпой попросили, — отвечаю робко.

— Покрасоваться хотел? — не унимается он. — Начитался фантастики и решил побыть прогрессором (прошу прощения у Стругацких за нелицензионное использование их термина) в этом мире?

Что ему ответить?

Что ответить самому себе?

Твердо ли я уверен, что власть Совета Народного Спасения настолько вредна для государства, что за ее свержение стоит так дорого платить? Кровью и разделением страны на два враждующих государства.

Обратной дороги нет. Не могу же я сейчас все бросить. Еще хуже будет. Дал детям игрушки — «летающие крепости», нарезное оружие, авианосцы, паровые фрегаты… да всего уже и не упомнишь. Если уйду в сторону, то они здесь такого фарша друг из друга наделают…

Почему я не пламенный революционер времен гражданской войны? Без страха и упрека, без жалости к врагам и лишних мыслей, а то чувствую себя типичным рефлексирующим интеллигентом.

— Спи! — недовольно сказал внутренний голос. — А то ты хуже меня знаешь, что все равно будешь с ними до конца. Если потребуется, то и бомбить будешь, и напалм применишь. Ох уж эта российская интеллигенция — сначала водородную бомбу изобретут, а потом Нобелевскую премию мира получают, яростно сожалея об этом открытии. Вечером со стаканом водки о тяжелой судьбе России на кухне плачут, а утром надевают форму с погонами и на службу — охранять закон и порядок.

Грубовато, но верно подмечено. Да и сложно с самим собой не соглашаться. Есть в нас какое-то глобальное противоречие между разумом и душой. А может, и у всех остальных народов оно присутствует, только не так выражено? Или пьют они меньше. У нас же душа когда особенно разворачивается всеми гранями? Правильно, вечером за столом, после второго стакана. О судьбе страны думать хочется, разговор плавно перетекает из области разумного в область чувственного. Вечером хочется весь мир обнять, прижать к душе и полюбить.

А утром хочется пива. Или легкого тоника…

— Да спи ты давай — раздраженно прервал полет моей мысли внутренний голос. — Вот всегда так — начинаем о судьбах мира, а заканчиваем обсуждением лучших средств от похмелья.

Не каждый вечер, но иногда такие диалоги происходили в моей голове (ни слова о шизофрении!).

Утром все это проходило, я опять окунался в повседневные дела. Вот, например, сегодня мы с Традорном обсуждали возможность применения в условиях современной войны войск специального назначения. Главком уже не спорит со мной о моральных аспектах войны в тылу противника. Это раньше он вставал на дыбы от моих заявлений, что необходимо засыпать все колодцы (засыпать, а не отравить!) на пути следования вражеской армии и наметить наиглавнейшими целями для бомбардировочной авиации штабы и склады противника.

— Как такое возможно?! — горячился Традорн, — мне, как офицеру с двадцатилетним стажем службы в армии, претит мысль о подобных действиях! Это несовместимо с понятиями о воинской чести и благородстве. Нет никакой доблести в разгроме врага, обессиленного жаждой! Что я буду рассказывать на пенсии своим потомкам? Их дедушка выиграл битву, потому что вражеские солдаты остались без командования и боеприпасов?! Вы считаете, это достойные события для упоминания в мемуарах?

— Конечно же, нет! — я уже сам начал заводиться. — Вы лучше поведайте внукам, как глупо погибли, возглавив лобовую атаку на втрое превосходящего противника, потому что не пожелали прислушиваться к мудрым словам одного манула!

— А как я им это расскажу, если погибну? — оторопел Главком.

— А никак! Сами прочитают. Найдутся добрые люди, которые напишут в летописях о том, как Традорн погубил всю имперскую армию.

Мой собеседник надолго замолчал.

— Цель оправдывает средства? — грустно спросил он.

— Все зависит от соотношения цели и средств, выбираемых вами для ее достижения, — ответил я. — Если вы собрались купить дом соседа и для этого отравили всю его семью, то это явное несоответствие поставленной задачи и методов ее решения. Другое дело, если на вас напали уличные грабители. С моей точки зрения, вполне допустимы все способы защиты своей жизни — вплоть до убийства. В том и в другом случае ваши оппоненты лишаются жизни. Но результаты поступков не равнозначны. Может, я как-то коряво пытаюсь вам это объяснить, но основная идея — человек сам для себя решает, как для него соотносятся результаты действий и сами действия.

— В нашем конкретном случае вам претит сражаться с ослабленным противником. Конечно, никакого благородства в этом нет — разбить слабого. Но вы совершенно не охватываете всю картину! Мыслите глобально — мы сражаемся с армией целой страны вооруженными силами одной области. Даже тотальная мобилизация не даст нам равных сил, не говоря уже о численном превосходстве! О каких правилах ведения войны вы говорите? Нам придется использовать все хитрости и уловки для того, чтобы победить. Странно, что мне, существу сугубо штатскому и далекому от военной тактики и стратегии, приходится рассказывать вам прописные истины. Противника бьют не числом, а умением, как сказал один великий полководец.

— Кто это сказал? — живо заинтересовался Традорн. — Какая глубокая и верная мысль!

— Влип, полосатый? — вежливо поинтересовался внутренний голос.

— Хм, погорячился, — согласился я сам с собой.

— Расскажи ему о Суворове, — посоветовал ехидный критикан внутри.

— Делать нечего — придется выкручиваться.

— Да знаете, дорогой главнокомандующий, — задумчиво сказал я, — что-то подобное прочитал в одной из книг библиотеки Ресея, когда отдыхал в его поместье. Не запомнил автора и названия — только эту фразу.

— Жаль, — расстроено сказал Традорн, — с удовольствием бы почитал столь полезный труд.

— Ничего страшного, может быть, вспомню, — легко соврал я.

Больше мы не возвращались к теме неблагородных методов ведения войны. Остается сожалеть, что с моим появлением в Норэлтире закончилась эпоха так называемых «галантных войн», когда противники заранее договаривались о месте и времени битвы, победители не преследовали отступающего противника. Солдаты и офицеры больше не шли в атаку в ярких красочных мундирах, развернутым строем под барабанную дробь…

В нашем (моем и Традорна) полевом уставе имперских вооруженных сил описывалась совершенно другая тактика ведения боя и новая военная форма. Классический камуфлированный комбинезон и высокие ботинки на шнуровке — вот новый облик солдата Империи. Никаких фронтальных атак, никакого: «Ребята, давайте завалим их нашими трупами, но возьмем эту высоту»! Командир обязан беречь каждого бойца своего отряда. Глубоко эшелонированная оборона и диверсанты в тылу врага. Вот мы и вернулись к той теме, с которой начали — войска специального назначения.

Главнокомандующий внимательно выслушал мой доклад. Идея отобрать группу наиболее подготовленных и физически выносливых рядовых и сержантов для особых задач его заинтриговала. После трехмесячных курсов (надеюсь, у нас будут эти три месяца!) по специально разработанной мною программе эти ребята будут готовы хоть в огонь, хоть в воду, хоть к черту на рога!

Вкратце я описал ему основные принципы подготовки спецназа и его возможные области применения. Традорн внимал мне, затаив дыхание. Все-таки в каждом взрослом солидном дяде живет мальчишка! Когда на экране суровые мужчины с измазанными гримом лицами хладнокровно крошат в капусту врагов в джунглях и пустынях, редкий «спецназовец» у телевизора не пытается втянуть пивной животик и представить себя на их месте. Единственное, что спросил Главком: