Долли Хиггинс - Женщина его мечты

• Название: Женщина его мечты
• Автор: Долли Хиггинс
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7024-1122-6

Случайно встретившись с красавицей англичанкой Элли Осборн, американский писатель, известный под псевдонимом Джон Парнелл, не признает в ней юную Хелен Тенби, некогда соблазненную и оставленную им. Он увлекается ею, хотя что-то в ее облике и манере тревожит его. Она же, с первого взгляда узнав в нем молодого яхтсмена Бена Конгрива и все вспомнив, не подпускает его к себе. И конечно, не сообщает о главной радости своей нынешней жизни — малышке Чарли, их дочери. В то же время, она не может не признаться себе, что все прошедшие годы он оставался ее единственной любовью.

Простая и старая как мир ситуация. Но вот то, как Элли-Хелен выйдет из нее, автор романа «Женщина его мечты» решает оригинально и весьма увлекательно для самого искушенного читателя.

---

— Вот как? Странно. — Чарли вопросительно взглянула на Бена, и он добавил: — Помнится, ты говорила, что все твои друзья уже побывали в парижском Диснейленде.

— Я так не говорила.

— Говорила. — Голос Элли прозвучал довольно строго. — Я точно помню, ты говорила, что все там побывали, кроме тебя.

— Ну… — Чарли сделала безразличное лицо, но тут же залилась краской. — Не то чтобы все, но… — начала она и, не выдержав, рассмеялась.

— А ты знаешь, Чарли, что в отеле есть бассейн?

Глаза девочки тут же загорелись.

— Нет.

— А почему бы нам завтра утром не поплавать перед завтраком? Жаль не воспользоваться такой возможностью. Устроим себе маленький праздник перед отъездом?

— Да! — просияла Чарли. — Можно, мама?

— Можно, — согласилась Элли. — Но проблема в том, что у тебя нет купальника.

— Там есть магазин, можно купить что-нибудь подходящее, — вмешался Бен.

— А мама может с нами пойти?

— Конечно. — Лицо Бена было невозмутимым. — Ты умеешь плавать, Элли?

И это говорит человек, который когда-то сравнивал ее с русалкой!

— Да, умею, но… — Ей совсем не хотелось предстать перед ним в купальнике, даже если бы он у нее был. — На этот раз предпочитаю отказаться. А вы можете поплавать, пока я буду собирать вещи. — Элли умолкла, потом спросила: — Ты все еще ходишь под парусом, Бен?

Она понятия не имела, что заставило ее задать этот вопрос. Какая-то спонтанная бравада? Или рискованные слова сами слетели с языка? Ей тут же захотелось взять их обратно, особенно когда она заметила, как изменилось выражение его лица.

— Под парусом? — наконец сказал он. — Не помню, чтобы я упоминал об этом в разговоре с тобой.

— Разве? — Элли отвернулась, чтобы скрыть охватившую ее панику. — Ну значит, кто-то другой говорил. Может, Дженни или Роберт.

— Нет, — нахмурился Бен, — не думаю.

— Наверное, я прочитала в какой-нибудь статье, — запинаясь, сказала она.

Однако Бена трудно было провести.

— Ты так гордилась, что никогда не слышала о Джоне Парнелле, что в это трудно поверить. — И не успела Элли придумать подходящую отговорку, как Бен ответил на ее вопрос: — Нет, я больше не хожу под парусом. — Возникла долгая пауза. Потом Бен вернулся к прежней теме, договариваясь с Чарли, что зайдет за ней завтра утром около восьми. — Девочка, да ты уже засыпаешь над своим шоколадным муссом, — заметил он. — Как ты смотришь на то, если мы с твоей мамой погуляем по Парижу? А специальная гувернантка посидит с тобой.

— Хорошо, — задумчиво сказала Чарли, — только если она будет такая же хорошая, как Венди.

— Дорогая, такую же замечательную, как Венди, мы вряд ли найдем. Но ты сможешь их сравнить, и завтра утром, по дороге домой, расскажешь о своих впечатлениях.

Элли была обескуражена. Она слишком устала, чтобы гулять с Беном по Парижу, да еще не исключено, что он захочет получить ответы на вопросы, которые задал накануне вечером, или вернуться к теме парусного спорта. Ее опрометчивый вопрос явно встревожил его.

Легко чувствовать себя уверенной, когда сидишь в заполненном людьми ресторане. Наедине это гораздо труднее.

Оставив Чарли на попечение молодой девушки из Канады, которая таким образом зарабатывала себе средства на знакомство с Европой, они с Беном шли вдоль бульваров. Стоял чудесный вечер. Темное небо усыпано яркими звездами, тонкий месяц проглядывает сквозь ветки деревьев, воздух наполнен осенней свежестью. К ужину Элли надела шелковую юбку, а отправляясь на прогулку, накинула короткий жакет лимонного цвета, удачно подчеркивающий свежесть ее лица.

Бен обнял ее, когда они остановились на набережной, наблюдая оживленное движение по Сене. Элли слегка дрожала, скорее от радостного волнения, чем от тревожных предчувствий. Она не отпрянула и позволила руке Бена задержаться на ее бедре, когда они двинулись дальше.

Она не могла не признаться себе, что старые чувства вспыхнули вновь. Было в этом что-то от магии города, где на каждом шагу целовались влюбленные, а названия — Лувр, Монмартр, Булонский лес — звучали как музыка и пробуждали опасные эмоции.

Погруженная в свои мысли, Элли тревожно вскинула ресницы, когда Бен остановился, чтобы взглянуть ей в глаза.

— Все хорошо. — Его тон был таким доверительным, что страх оставил ее, и она ощутила прилив симпатии к этому непостижимому человеку. — Не надо так волноваться.

— А я и не волнуюсь.

— Ты как-то неуверенна в себе.

Ему казалась, что эта женщина, судя по всему, никогда не была излишне самоуверенной. Он мог поклясться, что в ней нет и тени холодности — при всей ее скрытности и уклончивости. Он дорого бы дал, чтобы узнать, чем это вызвано. Может, это связано с ее прошлым? Он видел Элли в большой компании — легкой и раскованной. Значит, это только с ним она такая? Но почему?

Поддавшись внутреннему порыву, Бен провел пальцем по ее красиво очерченным губам, они задрожали, а ее светлые, прозрачные глаза потемнели от того, что сторонний наблюдатель мог бы назвать страстью.

— Испугалась?

— Нет.

— Я должен сказать тебе, Элли… Надеюсь, ты уже поняла, что у тебя нет ни малейших причин опасаться меня.

Глядя на него, Элли всей душой желала, чтобы его слова оказались правдой. Нет, не в прямом смысле… Вот если бы она могла забыть то, что забыть невозможно, то, о чем напоминает каждая клеточка ее существа! Но она не может забыть — значит, этот мужчина представляет для нее величайшую в мире опасность. Именно поэтому она в общении с ним так осторожна, порой даже преувеличенно осторожна.

— Говорю тебе, Бен, я не испугалась и не вижу в тебе никакой угрозы.

Сознание ее в последние дни словно раздвоилось. С одной стороны, она изо всех сил старалась оставаться независимой, но с другой — едва справлялась с необходимостью бороться со страстным желанием принадлежать ему.

Но она сама навлекла это на себя, ей некого винить. Она шагнула в ловушку вполне сознательно, с широко открытыми глазами. По простоте душевной вообразила, что сможет держать себя в руках, но нынешняя ситуация, столь же обманчивая, как на Карибах, выявила всю ее слабость.

Для сдержанной и искушенной в житейских делах женщины, в которую со временем превратилась юная Хелен, стало неприятным открытием, что занимать нейтральную позицию становится все труднее. Нет, с нее хватит! Она резко повернулась и потребовала, чтобы они вернулись в отель.

— Элли! — Бен нахмурился.

— Я должна вернуться к дочери, я ей нужна!

Новая ложь, ей опять пришлось кривить душой. Ведь девушка, оставшаяся присматривать за Чарли, вызвала у нее полное доверие.

Минутой позже Бен остановил такси. В полном молчании они возвратились на площадь Согласия.

Когда они вошли в номер, в углу гостиной тихо работал телевизор, девушка, свернувшись клубочком, сидела на софе с книгой в руках. Элли заглянула в спальню: Чарли крепко спала. В волнении, причину которого сама не могла толком объяснить, Элли потрогала лоб дочери, вернулась в гостиную и тяжело опустилась в кресло. До нее смутно доносился голос Бена, который благодарил бэби-ситер и прощался с ней.

Затем он уселся напротив Элли и терпеливо ждал, когда та поднимет на него глаза, чего ей в конце концов не удалось избежать.

— Извини. — В ее тоне слышался вызов. Элли отвернулась и невидящими глазами уставилась в телевизор. — Считай это причудой одинокой матери. — Она закусила нижнюю губу. — Думая о Чарли, я волнуюсь и испытываю чувство вины.

— Но только не тогда, когда ты путешествуешь по Востоку!

Его холодность была близка к обвинению и почти шокировала ее. До сих пор Бен был преисполнен бесконечного сочувствия.

— Что?.. — изумилась Элли, стараясь сосредоточиться.

— Я сказал, — Бен вяло поднялся и выключил телевизор, — что твое беспокойство, похоже, не терзает тебя во время деловых поездок по всему свету.

— Без этих, как ты выразился, «деловых поездок», — стараясь быть спокойной, медленно выговорила Элли, — нам с Чарли не на что было бы жить. Хотя, может быть ты считаешь, что мне следует обратиться за государственной помощью?

— Нет. Я полагаю, что люди гораздо счастливее, если рассчитывают только на самих себя. А замечание мое сводится к тому, что после долгого и, надеюсь, счастливого для Чарли дня, когда мы все предприняли для ее покоя и безопасности, ты не можешь себе позволить вечернюю прогулку. Не можешь расслабиться, побыть самой собой, а не только матерью Чарли. По-моему, твое подвижничество зашло слишком далеко.

Его слова жалили. Элли едва справилась с непреодолимым желанием бросить ему в лицо всю правду. Нет, она не может этого сделать! В конце концов она все же нашла более или менее обтекаемые слова, но подбирала их с таким расчетом, чтобы все же причинить ему боль.