Петр Владимирский - Грязные деньги

• Название: Грязные деньги
• Автор: Петр Владимирский
• Издательство: Клуб Семейного Досуга
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-14-4254-1

Увлекательнее, чем расследования Насти Каменской! В жизни Веры Лученко началась черная полоса. Она рассталась с мужем, а ее поклонник погиб ужасной смертью. Подозрения падают на мужа, ревновавшего ее. Неужели Андрей мог убить соперника? Вере приходится взяться за новое дело. Крупный бизнесмен нанял ее выяснить, кто хочет сорвать строительство его торгово-развлекательного центра — там уже погибло четверо рабочих. Вера не подозревает, в какую грязную историю влипла. За стройкой в центре города стоят очень большие деньги. И раз она перешла дорогу людям, которые ворочают миллионами, ее жизнь не стоит ни гроша…

---

Этот разговор помог Никите лучше любых персенов. Он приободрился. Расправил плечи и вскоре стал даже посмеиваться в душе над самим собой и своими «оперными» страданиями.

Он вернулся в ординаторскую, по пути вспоминая, как ему случилось недавно Веру отблагодарить, и улыбнулся. Забавно, что такой суперспециалист в своем деле, как Лученко, — всего-навсего женщина, когда дело касается ее собственных чувств. Но от этого она делается еще очаровательнее.

Это случилось несколько месяцев назад, вскоре после того, как зарубцевалась любовная рана Никиты. Лученко пришла к нему в хирургию, долго ходила вокруг да около, что для нее совсем не характерно, наконец сказала:

— Никитушка, а помнишь, как ты пытался за мной ухаживать на первом курсе?

Он чуть журнал обходов не выронил.

— Конечно, помню. — Доктор улыбнулся. — Но тогда за тобой кто только не ухаживал!

— Не льсти. Ты можешь как бы… М-м, в общем, освежить в памяти навыки записного сердцееда?

Зарайский расхохотался.

— Верка, ты же меня знаешь! Я этих навыков никогда и не терял. — Он шутил, и оба это знали, но разве настоящий мужчина может ответить как-то иначе?

— Ладно, слушай. Только учти, сейчас твоя очередь побыть моим психотерапевтом, так что — врачебная тайна и все такое, сам понимаешь.

За ее нарочито небрежным тоном скрывалось замешательство. Никита кивнул так, словно играть роль психотерапевта ему было не впервой, и приготовился слушать. Оказывается, гражданскому мужу Веры Андрею Двинятину необходима была небольшая порция лекарства под названием «ревность». Так она решила, хоть и не была уверена, но что еще делать, если… Если муж как бы есть и его как бы нет? Никогда нет. Вначале строительство дома, долгожданного гнездышка в Пуще. Андрей пропадал на стройке, наивно полагая, что если станет работать вместе со строителями, то дом будет к зиме достроен. Домой он приходил только ночевать, да и то не всегда. Частенько оставался допоздна в Пуще и засыпал посреди строительного бедлама. Иногда приходил и сразу же скрывался в ванной, усердно чистил зубы, чтобы уничтожить запах спиртного. Но от Веры разве утаишь!.. Она все равно чуяла, да и Пай подтявкивал — не любил пес подвыпивших мужчин. Они с Верой несколько раз из-за этого ссорились: какой нормальной женщине такое понравится? И хотя Двинятин оправдывал свое отсутствие и запах водки якобы укреплением неформальных отношений с работягами — дескать, благодаря таким усилиям скоро, совсем скоро будет достроен их общий загородный дом, — Вере это все равно было не по душе.

А потом строители разбежались кто куда, новые нанятые работали неделю и тоже исчезали. Стройка остановилась. Тогда Андрей сам начал там что-то ковырять, но быстро бросил. И вот теперь с головой ушел в работу. Утром уезжает в свою ветеринарную клинику, ночью приезжает. И субботу, и воскресенье проводит в клинике. Оправдывается тем, что нужно заработать нужную сумму для достройки дома.

— Но таких денег он и за три года не заработает, это же ясно! Мы поспорили… В общем, он сейчас живет у мамы. И я хочу, чтобы он слегка поревновал.

— Думаешь, тогда вернется?

— Я ничего не думаю, — сердито сказала Вера. — Я чувствую. Если не вернется, значит разлюбил. И тогда зачем нам общий дом?

— А других методов нет? — спросил Зарайский. — Ладно-лад-но, я же не отказываюсь… Твой супруг не страшен в гневе, надеюсь? Я не хочу лежать у себя же в реанимации.

— Страшен, но он гуманист… И потом, ревности нужна гомеопатическая доза, так что я за тебя не боюсь.

Хирург Зарайский, с точки зрения женщины, на роль поклонника подходил идеально. Друг студенческих лет — это раз, работает с ней в одной клинике — это два. Кроме того, Двинятин знал, что понравиться его женщине может мужчина с определенным набором качеств. И эти качества у Никиты были: дока в своей профессии, энергичен, шутлив. Хотя внешне доктор Зарайский ничем особым не отличался: чуть выше среднего роста, темноволосый, всегда загорелый: летом постоянно на рыбалке, зимой — на лыжах. На смуглом загаре выделялись морщины у глаз и на лбу, они вовсе не старили доктора, которому еще не было сорока. Глаза цвета неспелой ежевики смотрели на собеседника с легкой иронией. Шутки он любил банальные, но говорил так, что невольно засмеешься. «Скальпель, тампон, зажим, тампон, спирт… Всем спирт. Помянем…» «Хирурги научились менять человеку пол, теперь у них на очереди национальность!» Или любимая шуточка: «Доктор, что меня теперь ждет? Операция? Ампутация? — Больной, если я все заранее расскажу, вам потом будет неинтересно…»

Словом, Вера надеялась, что легкая доза ревности заставит ее мужчину встрепенуться и по-новому посмотреть на привычную, чего греха таить, спутницу жизни. Однако не зря говорят, что сапожник сам ходит без сапог! Андрей тогда и Веру, и Никиту очень удивил, а в результате…

Довспоминать, как Двинятин простодушно и мастерски переиграл заговорщиков, Никита не успел: в ординаторскую зашла Лученко, внеся с собой холодную свежесть. Однако лицо ее было озабоченным.

— Ну что, пойдем? — спросил Зарайский.

— Сейчас, халат только надену…

В состоянии пациента Довгалюка ничего не изменилось. Все показатели оставались на своих отметках.

— Как он? — спросила Лученко, оглядывая неподвижное тело, опутанное датчиками.

— Да как тебе сказать… Три операции. Одна на легких, одна лицевых костей, и еще кости таза — самая сложная, к тому же там разрыв уретры и прямой кишки плюс… Впрочем, хватит и этого. — Хирург сам себя прервал: подробности ни к чему, они не на обходе.

— Он очнется?

— Кто знает. Милосерднее было бы ему так и оставаться в коме.

— Родные заходили?

— Ты же знаешь, по нашим правилам в реанимацию нельзя. Жена с подругой приехали, сидят в коридоре, ночуют в гостинице. Я иногда к ним выхожу и говорю… Ты не хуже меня знаешь, как мы говорим в таких случаях.

— Дурацкие правила, я давно так считаю. Бесчеловечные. Пусть бы зашла жена хоть на минутку. Может, у нее больше не будет шанса с ним попрощаться.

— Дружнов меня убьет.

— Мы потихоньку, а, Никита? Я нашего главврача загипнотизирую, и он ничего тебе не сделает.

— Да зачем тебе это все? Я что-то не пойму…

— Сама не знаю. Надо. Понимаешь, я надеялась этого парня расспросить, как он упал. Но он теперь не расскажет… Однако есть другие способы… А жена сейчас там? — Не дослушав ответ на вопрос, Вера вышла в коридор.

Зарайский в недоумении поспешил за ней. Две заплаканные женщины неподвижно сидели на стульях под стеной. При виде хирурга обе поднялись.

— Доктор, ну что?

— Мне очень жаль, — ответил Зарайский, сердясь на Лученко за то, что заставила его выйти. — Никаких изменений.

Вера подошла к ним, представилась, что-то негромко начала говорить, объяснять, сочувствовать. Никита отошел — пусть она сама, если ей так надо. Он все равно ничего не понимал.

— Идемте, — пригласила Вера женщин и добавила, обращаясь к хирургу: — Под мою ответственность.

Вера завела женщин в ординаторскую, выдала им халаты и помогла завязать, потом повела в реанимацию. Никита зашел за ними. Лиц их он видеть не мог, но ему достаточно было звуков. Жена тихо заплакала и запричитала, и точно так же заплакала вторая женщина, как будто они не подруги, а близняшки.

— Федул… Сонечко мое…

Не хватало еще им успокаивающее давать… Никита оставил их, вышел. Он не хотел впускать в себя боль близких пациента, нельзя этого делать. От этого работа перестает быть работой. Хирург может сострадать, но не страдать. Если бы каждый, допустим, стоматолог чувствовал всю боль своего клиента в зубоврачебном кресле, то…

Вера вывела двух женщин, кивнула им, они тихо, печально направились к выходу из клиники. Фигуры скорби…

— Ну? Узнала все, что хотела?

— Не сердись, Никитушка. — Она сжала его руку, а лицо стало еще более озабоченным, чем полчаса назад. — Послушай, тебе в характере травм ничего не показалось странным?

Он задумался.

— При падении с высоты перелом ног обычно так называемый вколоченный, а здесь немного иначе… Долго объяснять. Снимок хочешь?

— Хочу.

— Верка, ты снова детектив разгадываешь? Шерлок Холмс в белом халате!

— Скорее мисс Марпл, — улыбнулась Вера.

— Ты до нее еще не доросла по возрасту.

Лученко посмотрела рентгеновский снимок и задумалась.

— Слушай, если я этого не сделаю, оно будет сидеть как заноза. Одна мысль не дает мне покоя, — сказала Вера. — Ты можешь мне помочь? Мы на стройку только смотаемся, и я сразу назад. У меня ведь работа, пациенты ждут.

— Конечно, — пожал плечами хирург, — могла бы и не спрашивать. Дружнов заступает, и я в твоем распоряжении. Куда едем, что делаем? Преступников ловить? Скальпель с собой взять для самозащиты?