Эжен Сю - Приключения Геркулеса Арди, или Гвиана в 1772 году

• Название: Приключения Геркулеса Арди, или Гвиана в 1772 году
• Автор: Эжен Сю
• Издательство: Панорама
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1994
• ISBN: 5-85220-390-4

Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

— А, черт! Пиппер правду говорит! Я забыл еще это обстоятельство, капитан Арди, — степенно сказал Рудхоп, обращаясь к Геркулесу. — Представьте себе: воздушная засада. Это самое чертово дело: неприятеля закрывает листва, а вы только поднимете башку, чтобы его выследить и прицелиться, как он уже продырявил вам физиономию. Я раз видел замечательную штуку в этом роде. Подпоручик моей второй роты взглянул вот так вот вверх, высмотреть кого-нибудь из людоедов, да в тот же миг и получил по стреле в каждый глаз, наподобие подзорной трубы. Такой выстрел, пожалуй, раз в жизни приходится увидеть!

— Особенно, если это стреляли в тебя, — иронически заметил Пиппер.

— Вот я и говорю, — продолжал майор, — нет ничего хуже этих воздушных засад. Есть одно только средство с ними бороться — самим устраивать такие же: посадить дозорных на деревья: как моряки сажают впередсмотрящих на мачты. Я понимаю, каково сражаться, словно обезьяна или белка, каким надо быть акробатом, чтобы, стоя на суку, рубить саблей или стрелять из кавалерийского ружья. Но что делать! Выбирать не приходится: только так и можно заплатить индейцам их же монетой.

— Да вы увидите, капитан Арди, — сказал майор, обернувшись к Геркулесу, — не так уж это и неприятно. Вот вы сейчас возьмете дюжину сущих чертей — я называю их лазальщиками. Как только услышите голоса индейцев, залезайте на первое попавшееся дерево, а там уже бегите себе по веткам и ни о чем не думайте, только выбирайте ветки потолще. В конце концов так привыкнете, что ходить по земле еще и скучно покажется.

Геркулес тупо глядел на майора.

«Вправду невероятно! — подумал Рудхоп. — Ничем его не проймешь». Вслух же он сказал:

— Вот вы там наверху попрыгаете и все разведаете, а потом проведете рекогносцировку внизу… Или нет, — продолжал он, подумав, — сначала внизу. Вот как я думаю: идите сейчас в ту сторону, где слышны голоса, и будете оставлять по дороге дозорных, так, чтобы они могли перекликаться. От них мы будем узнавать о вашем движении. Если вы какое-то время пройдете и ничего не услышите, остановитесь и устройтесь до рассвета, как сможете, а утром станете нашим передовым отрядом.

Оба поручения ужаснули Геркулеса: ему казалось верной гибелью идти ночью по лесу — что по деревьям, что под деревьями. Но привычка слепо повиноваться майору победила страх. Не смея возразить, он встал и покорно сказал:

— Я готов, господин майор.

Рудхоп переглянулся с офицерами и восхищенно указал им на Геркулеса.

— Да вы покушайте сначала. Съешьте кусок жаркого, выпейте стакан рома. А, капитан?

— Я не голоден, господин майор. Разрешите мне выступить тотчас же.

Несчастный говорил правду: отвращение к омерзительной еде майора вовсе отбило у него аппетит, а мысль о грядущих напастях повергла в бесчувствие. Геркулес вел себя подобно тем уставшим от жизни людям, что покорно склоняют голову пред ударами судьбы, благодаря ее за избавление от постылого существования.

Но для тех, кто был предубежден в пользу Геркулесовой отваги, как майор и другие офицеры, вразумленные им в том же духе, нетерпение капитана казалось вершиной мужества.

Даже суровый Рудхоп посмотрел на него с живым участием.

— Чтоб мне провалиться к черту в ад! — вскричал он. — Никогда еще не видал такого отважного молодого человека! Вот что: обыкновенно Пиппер всегда идет со мной и с моей ротой карабинеров. Так, чтобы доказать, как я вас уважаю, я вам сейчас даю в подчинение Пиппера и двадцать пять карабинеров в придачу к той дюжине лазальщиков. Им это тоже будет награда за храбрость.

— Благодарю вас, господин майор, — промолвил Геркулес, довольно равнодушный к такому знаку начальственного расположения.

— Если индейцы перекликаются вслух, — степенно сказал Пиппер, — значит, им все равно, услышат их или нет. Так что они на нас ночью нападут, я это верно знаю. Прошу у вас пять минут, майор: я приготовлю косу к бою и соберу карабинеров.

— Что с тобой поделаешь, старый безумец, — сказал Рудхоп. — Иди, только возвращайся поскорее.

Мы помним, что сержант подражал индейцам в воинской похвальбе: как те оставляют на бритой голове один клок волос, будто приглашая неприятеля схватить их и оскальпировать удобнейшим образом, так и сержант привязывал к своей длинной косе все блестящее и звенящее, что было под рукой.

Несколько раз это горделивое украшение чуть было не оказалось для него роковым. Индейцы понимали, из какой тщеславной похвальбы так украшалась эта коса. Они яростно бросались на Пиппера, они даже взяли его в плен, и лишь благодаря чудеснейшей случайности он избежал ожидавшей его ужасной участи.

Пока сержант собирался, майор дал Геркулесу еще несколько наставлений насчет воздушных засад и сказал также, что под камзолом следует всегда носить маленький, остро отточенный кинжал — превосходную защиту в рукопашном бою на случай, если вас разоружат.

— Индеец видит, что вы лежите на земле без оружия, он уже не остерегается вас. Обыкновенно он становится вам коленом на живот и берет за волосы, чтобы снять скальп. А вы тогда тихонько суньте руку под одежду, будто у вас что-то жмет или пуговица расстегнулась, достаньте свой кинжальчик и заколите индейца. Скальп он с вас, может быть, все равно снимет, но хотя бы вы будете знать, что отомстили.

Как только майор дал Геркулесу эти наставления, появился Пиппер.

Офицерский домик слабо освещался лампой, сделанной из пустой горлянки, в которой горел пропитанный пальмовым маслом фитиль.

Явился Пиппер — его морщинистое загорелое лицо окружало сияние, да и в домике стало заметно светлее. Ничего странного здесь не было: Пиппер ловко пришпилил к своей косе несколькими булавками двух роскошных фонарщиков — жуков-светляков (такие же точно, как мы помним, мрачно освещали жилище колдуньи). Кроме них косу украшали два бубенчика, красная тряпка с серебряными блестками и пучок перьев попугая.

Увидев этот чудной убор, майор и все офицеры расхохотались. Пиппер невозмутимо доложил Рудхопу:

— Господин майор, карабинеры к походу готовы.

— Ну, мой храбрый друг, — сказал майор, обнимая Геркулеса, — до завтра. Чуть что случится, давайте команду стрелять сразу в воздух, мы тут же придем к вам на помощь. А ты, старик Пиппер, — обратился он к сержанту, — не теряй, как говорится, головы, да и косу заодно береги.

Рудхоп еще раз пожал руку Геркулесу, проводил его до порога и посмотрел, как он ушел по узкой тропе, расчищенной неграми-лесорубами. Еще некоторое время он следил за отрядом благодаря свету от косы сержанта, блестевшей, как звезда в ночи. Когда и она скрылась из виду, он сказал одному из невольников:

— Томи, достань-ка из погребка две бутылки рома. Выпьем за удачу нашего храброго капитана, господа!

Рудхоп славно поужинал с офицерами, забрался в гамак, напоследок еще раз вспомнил о сыне своего старого друга актуариуса и глубоко заснул.

Утомленные дневным переходом, солдаты тоже заснули, и весь лагерь европейцев, исключая лишь часовых, погрузился в глубокий сон.

XXIII Пяннакотавы

На небе засияла ясная луна. Ее светлые лучи проникали через кроны деревьев и играли на листьях, таинственно высвечивая зеленые купы.

Геркулес молча шагал в середине колонны, рядом с Пиппером.

Понемногу лес становился реже. Негры-лесорубы перерубили несколько последних лиан, и отряд оказался в апельсиновой роще. Высокие деревья стояли довольно редко, так что вся роща была залита лунным светом.

Иногда откуда-то, словно с неба, раздавался, постепенно отдаляясь, диковинный резкий звук. Европейцы шли уже полчаса, оставляя позади себя поминутно перекликавшихся часовых.

В роще перед отрядом открылась торная дорога. Деревья стали ниже и скоро перешли в довольно густой подрост, среди которого кое-где торчали кокосовые и другие пальмы. Ясно было, что это — старая вырубка, которую некогда обрабатывали мароны.

Дорога вилась по вырубке, затем вдруг сделала крутой поворот, и отряд очутился на краю огромной поляны. Через всю поляну среди густой травы тек быстрый ручеек. Лес со всех сторон окружал это огромное, почти необозримое пространство, озаренное луной.

Крики индейцев совсем затихли, так что оставлять засаду на деревьях больше не было смысла.

Геркулес почти машинально следовал за проводником. От усталости, волнения и голода у него начинало уже мутиться в голове. Иногда ему казалось, что он во власти грез: бывает такое странное состояние, будто бы вам снится кошмар, но вы никак не можете проснуться, чтобы все это прекратилось. Тогда вы смиряетесь и только ждете, чтобы скорей наступила катастрофа, потрясение, от которых вы наверняка проснетесь.

Место, куда вышел передовой отряд, было превосходной стоянкой. Понятно, как удивились и обрадовались солдаты, что им не придется ни идти по трудной и опасной дороге, где в любом месте можно ожидать засады, ни ночевать в лесу, где враги могут неожиданно окружить их, что они до самого рассвета проведут время на открытой поляне, где внезапно напасть на них никак невозможно.