Звева Модиньяни - Ветер прошлого

• Название: Ветер прошлого
• Автор: Звева Модиньяни
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-088281-5

Доктор Алессандро Валери пытается проследить запутанную родословную своей семьи, а находит любовь. Между прошлым и настоящим связь неразрывна, но не так-то легко ее обнаружить. Путеводной звездой ему служит драгоценная табакерка, подаренная Наполеоном девочке-цыганке Саулине. Но в прошлом нет разгадки — лишь слегка приподнят занавес над тайной жизни и любви восхитительной Саулины, возлюбленной знаменитого разбойника Рибальдо, любовницы Наполеона… Следы теряются в прошлом. Лица двоятся, маски становятся лицами… Кто есть кто… — не так просто в этом разобраться спустя двести лет.

---

— В Милане я жила в доме синьоры Грассини. Она великая певица и знакомство водит только с такими же знаменитостями, как она сама. И еще с генералом Бонапартом. А об этих маркизах она мне никогда не рассказывала.

— Представляешь, Саулина, — Икар возбужденно зашептал ей на ухо, — эти маркизы Альбериги так богаты, что в задней части виллы начинается аллея, идущая до самого Бергамо! Представляешь? Дорога от Кассано до Бергамо, и все земли по пути принадлежат им!

— Так много? — удивилась Саулина.

— И еще у них есть земли и виллы на озере Лаго-Маджоре, на озере Комо и в других местах.

— А ты-то откуда все это знаешь?

— Да уж знаю, — ответил он с важным видом. — Мы туда каждый год ездим. А дедушка Чампа рассказывает нам обо всех местах, где мы бываем.

— А вы когда-нибудь бывали в Корте-Реджине? — спросила она скорее из праздного любопытства, чем из подлинного интереса.

— Что-то не припомню. Где это?

— По дороге в Кассано.

— Ну, значит, мы через это село проезжали.

— Нет, — грустно покачала головой Саулина. — Надо свернуть с большой дороги на лесной проселок. Никто туда не ездит, если только не нарочно.

— Ну, значит, селение маленькое и, уж конечно, бедное.

— Бедности повсюду много, даже в Милане, — сказала умудренная опытом Саулина. Ей хотелось показать этому хвастунишке, что она тоже кое-что знает и понимает.

— А зачем ты расспрашиваешь об этой деревне? Ты ее знаешь? — спросил Икар.

— Я там родилась и жила до недавних пор.

— Ну тогда на будущий год попросим дедушку Чампа поехать в Корте-Реджину, повеселим твоих родных. Ты довольна?

— Нет, — нахмурилась Саулина, — я не хочу туда возвращаться. Там нет никого, кто любил бы меня.

— Разве у тебя нет родных? — недоверчиво спросил мальчик.

— Моя семья давно меня забыла.

— Даже твоя мама?

— Ну, мама, может, и не забыла, — призналась Саулина, — если у меня когда-нибудь будет много денег, я вернусь к ней и обрадую ее.

Впервые в жизни Саулина подумала о деньгах как об источнике счастья, и ей самой эта мысль показалась странной.

Они шли и разговаривали, немного отстав от шумной ватаги остальных детей. Миновали церковь.

— Смотри, Саулина, вот мы и пришли! — воскликнул Икар.

Саулина увидела то, чего не могла вообразить даже в мечтах: подобных зданий не было и в самом Милане. Ослепительное великолепие виллы Альбериги д'Адда обрушилось на нее без предупреждения. Она поняла, что никогда этого не забудет.

Перед виллой раскинулась лужайка с аккуратно подстриженной травой, пересеченная дорожками, усыпанными белоснежным гравием, а вдоль дорожек стояли каменные вазоны с цветущими деревцами и статуи, изображающие молодых девиц. Струи воды били прямо ниоткуда и с нежным журчанием падали в чашу большого фонтана.

На шпиле крыши развевался освещенный послепо-луденным солнцем штандарт с изображением орла, распростершего крылья на белом поле, — символ родовой аристократии, чудом ускользнувший от революционной стихии. В этих местах семейство Альбериги д'Адда пользовалось таким уважением, что никто не посмел донести властям, что они сохранили свой фамильный герб.

Увидев развевающееся знамя, Икар несказанно обрадовался: это означало, что хозяева дома.

— Ура! — закричал мальчик. — Бабушка была права. Хозяева вернулись на виллу!

Саулина заглянула в глубь двора сквозь волнистые прутья высоченных ворот. Через раскрытые окна и распахнутые центральные двери дом просматривался насквозь: можно было видеть расположенный позади него парк с аллеей, которая, если верить словам Икара, тянулась до самого Бергамо. Ничего более прекрасного Саулина в жизни своей не видела.

Икар снова зашептал ей на ухо:

— Ты обо всем позабыла, разглядывая виллу маркиза. Красиво, правда?

— Она прекрасна, — сказала Саулина.

— А ты хотела бы войти внутрь и рассмотреть все получше?

— Я бы хотела, чтобы этот дом был моим, — Саулина больше не улыбалась, в ее голосе послышалась какая-то новая решимость, а в глазах блеснул доселе невиданный огонек.

— Это невозможно! — воскликнул потрясенный Икар.

Саулина перебрала в уме все то необыкновенное, что уже случилось с ней за последнее время.

— Все возможно, — решительно заявила она. — Еще недавно я не сумела бы написать свое имя, а теперь умею. Не умела танцевать, а теперь танцую.

Из боковых дверей слева вышла дородная женщина небольшого роста и направилась к ним.

— Господин маркиз, — объявила она, обращаясь к Икару, — велит вам прийти сегодня вечером после представления на площади.

Мальчик вежливо поблагодарил, а когда женщина скрылась за дверью, из которой вышла, подбросил в воздух свою шапочку, расшитую ленточками и бубенчиками, и закричал:

— Ура! Вот это приключение! Такого раньше никогда не бывало.

— Вот видишь, — рассудительно заметила ничуть не удивленная Саулина, — ничего невозможного нет.

29

Маркиза Дамиана Альбериги прижала ладонь к животу: ей хотелось тихо плакать от счастья и одновременно кричать на весь мир о своей радости. Новая жизнь, зарождавшаяся у нее внутри и до сих пор напоминавшая о себе лишь редкими и слабыми толчками, вдруг проявилась с неслыханной дотоле силой. Ребенок замолотил ножками и даже перекувырнулся несколько раз. Неужели маленькие акробаты, устроившие веселое представление у них на дворе, заразили его своим желанием двигаться? Дамиана улыбнулась, продолжая наблюдать за детьми семьи Чампа и одновременно прислушиваясь всем своим существом к беспокойным толчкам ребенка.

Ей приятно было думать, что это совпадение не случайно, что веселое оживление юных акробатов благотворно подействовало на ее ребенка. Площадные зрелища веселили ее гораздо больше, чем скучнейшие светские приемы, грубые оргии в театре «Ла Скала», приторные салонные беседы и даже концерты, которые не всегда затрагивали струны ее души.

Дети, порхавшие по парадному двору подобно разноцветным блестящим стрекозам, вселяли в нее жажду жизни и желание веселиться. Они появились как раз в тот момент, когда ее муж, маркиз Феб Альбериги, прощался с ней.

— Берегите себя, — заботливо посоветовал он ей. — В вашем положении вам следует быть чрезвычайно осторожной.

— Не тревожьтесь, друг мой, — заверила она его.

Ей хотелось, чтобы он поскорее ушел: тогда она смогла бы без помех насладиться спектаклем скоморохов, глядя из окна своей спальни на втором этаже виллы.

— Если бы не Пьетро… Он ждет меня, — Феб сожалел, что вынужден покинуть жену.

— Ступайте к вашему брату, — улыбнулась Дамиана. — Поторопитесь, — добавила она, хорошо зная характер своего деверя, — священники терпеливы, но ждать все равно не любят.

Дамиана и Феб прибыли на виллу всего час назад. Они покинули Милан по просьбе Пьетро Альбериги, брата Феба, принявшего священный сан. Возникли какие-то неотложные семейные дела.

Путешествие оказалось приятным: никаких недоразумений в пути не произошло, а превосходные рессоры и новая обивка сидений кареты, специально заказанной маркизом по такому случаю, смягчили неровности дороги. На последнем перегоне Дамиана даже уснула. Муж разбудил ее, когда они уже подъехали к самой вилле.

Карета, запряженная шестеркой великолепных коней светло-золотистой масти, замедлила ход. Дамиана высунулась из окошка, чтобы полюбоваться воздушной красотой виллы, все окна и двери которой были распахнуты, позволяя видеть не только парадный двор и убранство покоев первого этажа, но и раскинувшийся позади дома парк.

Два года назад она, шестнадцати лет от роду, прибыла в Кассано, чтобы во исполнение брачного контракта, заключенного между семьями, сочетаться священными узами с маркизом Фебом, старшим сыном в семействе Альбериги. Дамиану одолевали страхи и сомнения. Она привыкла повиноваться родителям, но ей предстояло выйти замуж за человека незнакомого и намного превосходящего ее годами: когда Феб повел ее к алтарю, ему было двадцать восемь лет. Но еще раньше, чем будущего супруга, Дамиана увидела летнюю резиденцию маркизов Альбериги и тотчас же влюбилась в нее. Следом за этой любовью с первого взгляда пришла нежная привязанность к мужу, на которую он ответил страстным чувством.

Для Дамианы вилла в Кассано стала счастливым прибежищем, местом отдохновения после бесконечных балов и утомительных вечеров в оперном театре, который она ненавидела всей душой.

Приезд в Кассано положил конец традиционным прогулкам в карете в закатный час по миланскому проспекту, куда женщины ездили из тщеславия, ради сплетен, интриг и греховных свиданий. И в этом безбожном ритуале она, венецианка, урожденная Мончениго, была вынуждена принимать участие, чтобы не прослыть провинциалкой.