Евгений Весник - Дарю, что помню

• Название: Дарю, что помню
• Автор: Евгений Весник
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1996
• ISBN: 5-7027-0154-2

В своих воспоминаниях народный артист СССР Евгений Весник рассказывает о своем детстве, фронтовых годах, работе в театре и кино, о гастролях, друзьях и коллегах.

---

Вот и промелькнули три недели. Что ж, хорошенького понемножку! Пора в дорогу собираться. Шикарные отели, потрясающие темпы строительства жилья, копеечный спирт, красавицы-полисменки, кактусы, индейцы, швейцар – все это очень хорошо, но березки и песочек на берегах Москвы-реки, Оки и Волги, вобла, раки, немножечко пивка да водочки, рыбалка и уха, родная, почти талантливая русская бесхозяйственность, проселочные дороги, ядреные наши бабы-красавицы – куда лучше! Ей-ей!

Прощай, красочная Мексика! Прощайте пирамиды, степи, пустыни, талантливые люди! Как хорошо было бы поскорее решить все проблемы на земле и стать всем странам единой Человеческой семьей! Дай Бог тебе, Мексика, красивой беспокойной жизни во имя мира и уверенности в спокойном будущем. Спасибо тебе за сомбреро, за песни, за красивых женщин! Спасибо за все!

Утром перед отъездом глянул в окно. На строительной площадке звучит музыка. Рабочие в чистых комбинезонах укладывают на крыше 8-этажного дома красивой конфигурации черепицу…

Мысли, конфузы, эпизоды на земле обетованной

Если бы мне когда-нибудь сказали, что у меня будет премьера («Леший» Чехова, роль Орловского) в Израиле! О!

Знание идиш или иврита совсем не обязательно, потому что, как сказал Леонид Осипович Утесов, «Все люди – евреи, но дело в том, что некоторые уже признались в этом, а остальные пока еще нет». Играем на русском.

8 февраля 1990 года. В 10.30 взлетели на Тель-Авив. Самолет (Ту-154) специальный – для нас. Много свободных мест. Передаю летчикам записку: «Группа экстремистов Малого театра требует посадить самолет в Ялте или Могилеве! Мы вооружены мощной бомбой под кодовым названием „репертуар“. По поручению группы Евг. Весник».

В ответ летчики прислали нам бутылку виски.

Летели 3 часа 30 минут. Сели! Гостиница на берегу Средиземного моря. Называется «Астор». Средненькая. В холле меня встречали знакомые москвичи – очень неожиданная встреча! Номер с балконом – вид на море. По прямой до моря – метров 200. Солнце. Чистое небо! Чемодан раньше меня поселился в номере. Кто принес? Когда? Не знаю. Встречающие и я накрываем импровизированный стол. Со свиданьицем! Не прошло и десяти минут – звонок! Беру трубку.

– Алло!

Женский голос на русском языке спросил:

– Вам скучно?

– Скучно.

– Могу зайти. Мне 24 года, у меня красивые глаза. Я веселая – ха-ха-ха!!!

– Очень приятно. Я вас жду, но имейте в виду, за визит я беру 350 шекелей.

В трубке – ту-ту-ту… Больше никто из «веселых» не звонил. (Мне.)

Позже портье гостиницы объяснил: «Вам звонить боятся. Девицы распустили слух, что приехал педагог по сексу и что уроки очень дорогие».

9 февраля. Ночью была гроза. Утром песок на пляже стал коричневым, а днем светло-желтым. Берег напоминает Прибалтику: Дзинтари, Булдури, Майори, Лиелупе. Чистота.

Очень много автомашин. Наших нет. Телевидение – две программы: одна местная, другая американская с титрами. Реклама, реклама, реклама. (Евреи проиграли кому-то в баскетбол. Мне почему-то стало их жаль.)

Запомнился бегавший с нашим багажом человек – невысокий носильщик, уже в возрасте. У нас никто не бегает, у нас все важные (наш носильщик – монумент).

Видел купающихся. Интересно, какая температура воды? Здесь ведь зима – февраль!

7 часов утра. Хорошо. Воздух свежий-свежий. Давно так не дыхивал. Учу текст роли Орловского. В 12.00 первая репетиция. Разница во времени – два часа. 15 градусов тепла – зима! Прекрасно! Опять вижу купающихся и трезвых! Мелко – далеко-далеко, как на рижском взморье. Метрах в двухстах от берега – волнорезы. Почему-то не такие, как у нас на многих курортах – бессистемные бетонные заграждения, опасные для жизни. Здесь в море испражнения не стекают, поэтому и рыбы много. Мы не учли, что рыба фекалии не очень любит, вот она и покидает нас. Просто-то как!

Волнорезы – приятное глазу нагромождение камней-глыб – усеяны белыми точками и похожи на чуть грязноватые кораллы – это тысячи отдыхающих от трудовых полетов чаек. Как красиво: черно-коричневые голуби и белые чайки!

Конфуз первый.

Заговорил с горничной на немецком языке, будучи уверенным, что в Израиле все его понимают. Оказывается, почти никто не понимает… Говорят на идиш и иврите.

Если бы не пальмы – ты в Европе! В средней ее полосе. Фрукты, овощи, жемчуг, водка, клубника манят и очень дешевы. Глаза разбегаются! Налопался любимыми фисташками.

На улицах – чистота. Не видать асфальта а ля «зад клоуна в заплатах». Совершенно не видно грузовиков. Не пахнет бензином. «Хитрые» евреи!

Наш отель «Астор» в пять этажей, а рядом в одиннадцать – «Шератон». Заходить в него неловко – не по карману.

Кораблей в море нет. Далеко-далеко маячит один грузовой, да вчера с самолета был виден еще один – спортивный.

Дождь моет и без того чистые улицы и пополняет чистое море сточной водой…

Немного погулял по городу. Надо быть врагом своей родины и народа, чтобы не испытывать непрекращающееся чувство стыда за Отчизну! Абсолютное изобилие! Зачем вся наша идеология? Она – вся на лжи! Ложь делает человека грешником и злым, трусливым и не умеющим радоваться.

Радуют глаз белые кресла на пляже! Красавцы! Простояли бы у нас такие красавцы-стулья ночь? Сомневаюсь. Вспомнил, как у ресторана «Арагви» поставил автомобиль, отлучился на пять минут и… не досчитался противодождевых щеток и зеркала.

Диалог в последний день гастролей.

– Что вам больше всего понравилось в Израиле?

– Почти ничего не стоящая по вечерам перед закрытием магазинов клубника!

– А что не понравилось?

– Окна моего номера выходили на море. На берегу стояли белые кресла-стулья. Они не были привязаны ни к чему, сторожей, полиции – нет! Я ждал, когда наконец украдут стулья. Хоть один. Двадцать дней ждал! Не дождался. И очень опечалился. Понятно, почему? У нас бы эти стулья…

– Конечно, у вас в России нет таких стульев, кроме тех, которые искали Бендер и Воробьянинов.

– Дай вам Бог здоровья!

– А вам стульев!

10 февраля. Утро облачное. Опять радуют глаз белые кресла-красавцы. Песок подсыхает, светлеет. Ни одной бумажки, ни одной соринки. Молодые люди с метлой и совком на длинной ручке собирают невидимый мне с балкона «мусор». Без мух скучно!.. «Хорошо в краю родном, пахнет сеном и…»

Конфуз второй.

Очень внимательная и старательная горничная. Хотел проявить и я внимание: предложил подарок – крестик с распятым Христом! Опозорился! Она странно посмотрела на меня и подарок не приняла. Бог – да не тот!

Угол улиц Дизенгофф и Арлазоров. Уличный скрипач играет что-то проникновенно-знакомое. Полонез Огинского! На тротуаре около скрипача – коробка из-под обуви. В ней несколько шекелей. Останавливаюсь. Смотрю в его старческие слезящиеся глаза. Скрипач медленно опускает смычок:

– З Вэсника денег не беру!

Я, растерявшийся, ушел. На обратном пути хотел вручить ему скромный гостинчик… Скрипача не было… На его месте стояла в обнимку влюбленная парочка…

Сегодня суббота. Все закрыто.

Вчера перед закрытием овощных лавок торговцы выкладывали расфасованную в коробочки клубнику и уговаривали купить ее по цене вдвое-втрое меньше дневной.

Ковровщики выложили товар прямо на тротуар, ювелиры раздавали свои визитные карточки – «заходи только к нему!». Много магазинов уже к 15.00 закрыты – пятница! Перед субботой – шабаш.

Здесь сутки начинаются с вечера и кончаются следующим вечером, поэтому с вечера пятницы все закрывается до вечера субботы: работать нельзя (Бог не велит) до восхода первой звезды.

Семен Ковнер, москвич, простой киномеханик, брат жены моего однополчанина, везет домой на обед. Здесь он уже семь лет. Пенсия приличная, квартира хоть и небольшая, но трехкомнатная, автомобиль «ситроен». Буржуй! Не «наш» человек! «Барский» для меня стол – для них обыденный. Квартира в небогатом квартале, но и то и другое очень уютно, чисто, компактно и удобно. Два сына – чудесные парни Миша и Витя. Жена Ася опытная косметичка, подрабатывающая на жизнь шекелей около 4000 в месяц (это 2000 долларов). Россией все еще интересуются, но жить там не хотят, да уже и не смогут. Разнообразие закусок! «Ася, неужели сама готовила?» – «Ну что ты, Женя! Позвонила – принесли». Напитки для меня в Москве не доступные – коньяк «Наполеон», виски «Белая лошадь». Стоят они по 20–30 шекелей (то есть по 10–15 долларов). Для них это естественно. Одно дело «урвать» от 2000 долларов 100 шекелей, но совсем другое от моих 400 рублей – 50!

За столом еще гость – сосед-миллионер. Невзрачный, худощавый человек. Говорит на русском.

– Давно в Израиле?

– Шесть лет.

– Откуда приехали?

– Из Чернигова.

– Миллионы – наследство?