Фейрин Престон - Лишний жених

• Название: Лишний жених
• Автор: Фейрин Престон
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1997

Кейла, работника сыскного агентства, приглашают для обеспечения безопасности на свадебном торжестве Джоанны Дамарон.

Увидев девушку в первый раз, он теряет голову и клянется, что она будет принадлежать только ему. Джоанна знает, что любовь не для нее — она должна выйти замуж за человека, который шантажирует ее, угрожая раскрыть семейную тайну. Но, узнав ласки Кейла, она уже не может расстаться с ним…

---

Антон рассмеялся.

— Я вижу, вы меня хорошо знаете!

— Ну еще бы! Вы ведь меня с детства снимали. Все мои фотографии…

— Портреты, дорогая! Фотографии делают на пляже…

— Ах, да, конечно. Вы делали все мои портреты, от рождения до окончания колледжа. И каждый раз чуть не сводили меня с ума.

Антон театральным жестом поднес пальцы к губам и поцеловал их.

— Снимать вас, Джоанна, это истинная мука! Вы так прекрасны, что ни одна камера не в состоянии это передать. — Он помолчал секунду, подумал, потом добавил: — Ну, разумеется, кроме моей.

— О-ох! Ну ладно, Антон. Давайте дальше.

— Очень хорошо. Приступим.

Антон прищурился, разглядывая ее.

— Нет. Радость у вас выходит неубедительно, — покачал головой он. — Давайте попробуем изобразить задумчивый, скромный вид. Если при этом еще удастся добиться некой воздушности, это будет идеально. Наклоните голову — вот так, и еще чуть влево, — и опустите глаза, так, словно вы думаете о своем возлюбленном, о человеке, за которого вы выходите замуж, о человеке, которого вы любите.

Да, но ведь она любит Кейла!

Нет, это не любовь. Чувство, которое они испытывают друг к другу, называется похотью, желанием, физическим влечением. И еще была между ними некая связь, которая позволяла ему угадывать конец ее недосказанных фраз, а ей давала знать, что Кейл так просто не оставит ее в покое. И не только это. Но ведь если бы она действительно любила Кейла, она бы рассказала ему о возникших проблемах, разве нет? И разорвала бы помолвку с Бретом…

— Джоанна! Ау! О чем вы думаете, дорогая моя?

— Извините.

Она склонила голову под требуемым углом и попыталась сообразить, почему она вдруг подумала о Кейле. Ах, да. Антон сказал ей, чтобы она подумала о человеке, которого любит, и она подумала о Кейле. Но ведь она вовсе не влюблена в него! Нет-нет, это невозможно. Это просто оттого, что она все время думает о нем, хочет быть с ним…

— Джоанна, дорогая, постарайтесь сосредоточиться! Мне нужно, чтобы ваше лицо выражало нежность, задумчивость, радужные надежды, любовь, расцветающую полным цветом!

— Хорошо, Антон.

Несколько часов назад, проведя некоторое время в мучительных размышлениях, она наконец призналась себе, что хочет его не меньше, чем он хочет ее. И только появление Кайли помешало им тогда заняться любовью…

Джо прекрасно сознавала, что вступает на зыбкую почву. За неделю до своей свадьбы, в тетином поместье, где вовсю идут приготовления к свадьбе… Но ей было уже все равно.

Да, все это так. Но любовь? Любовь не начинается так легко и быстро, любовь не возникает в таких обстоятельствах. Она не любит Кейла. Она просто не может любить его. Кейл…

— Ну вот! — воскликнул довольный Антон, щелкнув камерой. — Это куда лучше. На самом деле, это просто превосходно! Что может быть прекраснее, чем портрет влюбленной женщины!

Джо вздрогнула. Влюбленной?

— Нет, нет, нет! — завопил Антон. — Не шевелитесь! Вот сейчас было как раз то, что надо. Сосредоточьтесь. Соберитесь!

Но Джо отошла в сторону.

— Извините, но это все, на что я способна. Вам придется обойтись тем, что есть, — устало сказала она.

Фотограф, воздевая руки к небу, кружил между сочувствующих ему помощников.

— Господи, что я сделал, чтобы заслужить такую судьбу? Я ведь еще не сделал нужного снимка! На самом деле у меня еще ничего нет! Совершенно ничего! Моя репутация погибнет! Люди будут думать, что я утратил прежний блеск и мастерство! Я останусь без работы! Я… — тут он спрятал лицо в ладонях, изображая неподдельное горе. Антон был не только превосходным фотографом, но и прекрасным актером.

Маргарет поспешила подбежать к Джо.

— Джоанна, что же вы делаете? Посмотрите, как вы расстроили Антона!

— Я ужасно извиняюсь, Маргарет. Но ведь мы же с вами прекрасно знаем, что он сделал уже кучу снимков — более, чем достаточно. Кроме того, нам прекрасно известно, что он устраивает подобные сцены по меньшей мере четыре раза в год, если не чаще. Антон! — окликнула она фотографа. — У вас все вышло прекрасно, как и всегда, и я знаю, что вы найдете единственный верный кадр. Благодарю вас.

А Маргарет она сказала:

— Я устала. Мне надо пойти пройтись, я больше не в состоянии замирать в различных позах.

— Но…

Джо успокаивающе положила ей руку на плечо.

— Это просто нервы, Маргарет. Вы же сами говорили. Если я проторчу здесь еще минуту, я просто не выдержу. Не беспокойтесь. Вы прекрасно все устроили, и все будет в порядке. Если я вам понадоблюсь, разыщите меня чуть позже. Я буду у себя в студии.

Она развернулась и направилась прочь — куда глаза глядят, лишь бы подальше от всей этой толпы — и, если можно, от собственных мыслей.

— Нет! Подождите! — испуганно вскрикнула Маргарет. — Ваше платье! — Она подбежала к Джо. — Вы не можете идти на прогулку в своем подвенечном платье! Оно же порвется, испачкается! Переоденьтесь хотя бы.

Джо сорвала с головы фату и небрежно сунула ее в руки Маргарет. Потом взглянула на опасливо приблизившуюся к ней ассистентку Антона.

— Извините, вы не могли бы отцепить этот шлейф? Не беспокойтесь, Маргарет. Испачкается — почистим.

Не обращая внимания на возмущенные протесты Маргарет, она дождалась, пока отцепят шлейф, и удалилась, не слушая возгласов, доносившихся ей вслед. Она не знала, куда идет; ей просто нужно было остаться одной, там, где не будет любопытных глаз, там, где можно будет отвлечься от мыслей, что крутятся у нее в голове. Верхняя юбка ее платья была сшита из воздушно-легкого шелка. Когда она шла, шелк развевался над нижними юбками из кисеи и тафты. Подол платья волочился по земле. Она шла через сад, где цвели тюльпаны, нарциссы и гиацинты, сад, наполненный благоуханием и яркими красками. Там, где были дорожки, она шла по дорожкам; там, где их не было, она шла напролом. Ей было все равно. Потому что, несмотря на все ее усилия, уйти от своих мыслей ей так и не удалось.

А ведь раньше все было так просто! Джо выросла в счастливой уверенности, что ее любят просто потому, что она — это она, и что ее семья может защитить ее от всех жизненных невзгод. Она не ощущала необычности положения их семьи. Для нее это было нормально.

Но уже в юности Джо поняла, что ей во многих отношениях живется проще, чем большинству людей. Зато в других отношениях ей было куда сложнее. Дамароны были семьей проклятой и благословенной, и временами казалось, что скорее проклятой, чем благословенной. Вся жизнь ее близких была на виду. Они не могли скрыть от мира ни своих трагедий, ни своих триумфов. Все их беды и радости тотчас становились известны публике. А уж если кто-то из них совершал проступок, последствия были просто грандиозными.

И вот Кайли сделала нечто действительно плохое. О том, что Кайли все сойдет с рук, не могло быть и речи. Джо просто хотела быть уверенной, что Кайли это выдержит, и чтобы цена, которую она заплатит за свою ошибку, не была чрезмерной.

Джо всеми доступными ей способами старалась защитить Кайли — это была первая, инстинктивная реакция. Но на самом деле надо было подумать, как сделать так, чтобы защитить Кайли и чтобы при этом не пострадала справедливость.

Она свернула и пошла через луг, пестревший дикими фиалками и голубыми незабудками. Кое-где трава и полевые цветы были высотой по колено.

Теперь Джо знала, куда она идет. Она шла в то место, куда часто уходила после того, как погибли ее родители: на прогалину, где прозрачный ручеек бежал между камней, выглаживая их до блеска. По берегам ручья росли могучие деревья, их ветви низко склонялись к земле, давая тень, и по временам к ручью приходили на водопой дикие олени.

Через некоторое время Джо прошла через просвет в естественной живой изгороди, образованной темно-красными азалиями и кустами цветущего кизила, и опустилась на землю среди папоротников и диких лилий.

Немного позже туда явился Кейл. Джо по-прежнему сидела в задумчивости, сложив руки на коленях и глядя на журчащий ручей.

Ее юбка раскинулась по траве светящимся кругом белого шелка. Сзади у платья был низкий вырез, на пару дюймов выше пояса, и в вырезе видна была стройная спина и нежная кожа, блестящая, как атлас. Она собрала волосы сложным узлом, который выглядел слишком тяжелым для ее тонкой шеи. «Неудивительно, что фотограф никак не мог снять ее», — подумал Кейл. Здесь, в этой дикой прогалине, она была похожа на редкий, изысканный цветок.

— Если Антон хотел снять вас в задумчивом виде, ему следовало бы отправиться с вами сюда, — сказал Кейл.

Джо подняла глаза.

— Вы что, смотрели, как меня фотографировали?

Она, казалось, вовсе не удивилась, увидев его. Даже наоборот, как-то расслабилась.

— Ну да, некоторое время. Этого хватило, чтобы понять, что вам это занятие не по душе.

Он отодвинул пышные белые юбки и сел на землю рядом с Джо.