Виктор Кочетков - Мы из ЧК

• Название: Мы из ЧК
• Автор: Виктор Кочетков
• Издательство: Куйбышевское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1966

---

Вскоре к нам попало письмо, адресованное Юркиным в поселок Баплей на имя Петрусенко Леонида Пименовича. Текст его был весьма подозрителен:

«На шахте у нас, Леня, были дорогие гости. Хлопот наделали и беспокойства. И ты что-то забыл нас. Продуктов стало больше. Тебе закуплено масло. Ожидаем в гости!»

«Гости» на шахте — это, конечно, чекисты. Так поняли мы предупреждение Юркина неизвестному нам Петрусенко. Письмо, безусловно, ушло по назначению. А в Баплей спешно выехал Семен Григорьевич Леонов.

В этом маленьком рабочем поселке Леонов двое суток наблюдал за почтой. Письмо на имя Петрусенко получил паренек лет восемнадцати, работал он стрелочником на железнодорожной станции.

И тут Семен Григорьевич допустил просчет. Уверовав в то, что именно этот паренек связан с Юркиным, он под вечер задержал стрелочника. Тот был страшно удивлен и простосердечно во всем признался:

— Письмо передал чубатому Петру. Жинка у него ревнючая. Вот он и не получает сам письма. Мэнэ просыв, магарич поставил.

— Петро с бородой?

— Ни.

— Шрам есть на лбу?

— А хто его знае?.. Я один раз бачив.

— Живет где твой Петро?

— А хиба ж я знаю!

Понятно, в Баплее никакого Петрусенко не было. Леонов огорченный вернулся ни с чем. Ну и разнос учинил ему Бижевич! И правильно учинил. Не рядовой чекист-новичок, а старший оперативный уполномоченный провалил операцию!

— Тебе кур щупать, а не в ОГПУ работать! — неистовствовал Бижевич. — Караульте дом Юркина, Мышь не должна попасть в дом без вашего глаза!..

Макар Алексеевич ориентировал всех чекистов железной дороги: ищите опасного лазутчика-диверсанта.

Человек с косым шрамом на лбу затерся в народе! И тысячи глаз чекистов и их добровольных помощников из актива ощупывали незаметно каждого, кто хоть чем-то в малейшей степени был схож со Ставским-Петровским-Квачом-Петрусенко.

И вот на Вежецкую, в дом Юркина, пришло письмо из Днепропетровска.

«Масло съешь сам. Продукты прибереги до моего приезда. Леня».

Это «масло» не давало нам покоя. Смысл его открылся при трагических обстоятельствах.

Темной ночью Юркин вышел из дома. Оглянулся и теневой стороной направился к шахте. Гриша Райс, дежуривший в тот час у квартиры бригадира, пошел следом.

В то глухое время у движка, который откачивал воду из шахты, нес вахту старичок-моторист. Вечером он хватил стакан самогонки. За полночь сон пробрал его. Богатырский храп царил в дощатой будке, которая ограждала восстанавливаемый шахтный ствол.

Именно в эту будку и пробирался Юркин. За плечами его Гриша рассмотрел небольшой мешок.

У входа в будку на столбе горела тусклая лампочка. Ветер раскачивал ее, длинные тени ритмично колебались.

Чекист увидел, как Юркин прошмыгнул внутрь. Райс перебежал светлую полосу и приник к щели. Долго не мог различить, что делается в будке. Наконец в полутьме рассмотрел Юркина. Тот вынимал что-то из мешка, укладывал на трубу, опускающуюся вниз ствола, привязывал веревкой. Гриша не сразу сообразил, что делает враг. Можно ли его задержать? Ведь приказ гласил: наблюдать за каждым шагом Юркина!

А Юркин навязал пакеты на трубу, раскрутил шнур. Его намерение не вызывало больше сомнения: взрыв!

Гриша, отбросив все наставления, кинулся к двери. На пороге столкнулся с Юркиным. Тот узнал его, отпрыгнул назад и выхватил пистолет. Ударил выстрел, пуля прошла рядом с головой чекиста.

А на полу по бикфордову шнуру бежал с шипением синеватый огонек…

Райсу удалось выбить пистолет из рук Юркина, и они, сцепившись, покатились по доскам.

А сторож все так же храпел, скрючившись в углу будки.

Юркин был сильнее Гриши-гирныка. Ухватив за горло, он душил, рвал связки чекиста. Он боролся за свою жизнь. А Гриша Райс думал об одном: погасить синий огонек! Последними усилиями чекист оттолкнул врага и ударил его ногой в пах. Юркин задохнулся и безвольно раскинул руки.

Райс пополз к трубе, где темнел большой пакет взрывчатки. Если не погасить синий огонек, произойдет непоправимое: разрушится ствол, выйдут из строя водооткачивающие устройства! После взрыва вода хлынет в действующую шахту, утонут люди. Все это Гриша хорошо понимал…

Но он не успел доползти до огня. Лишь накрутил на кулак шнур.

Юркин очнулся, тихо подкрался к чекисту и с силой ударил его ногой в голову. Доски, прикрывавшие бездну шахты, раздвинулись, и Райс рухнул вниз. Кулак он так и не разжал, и синий огонек мигнул глубоко в темноте. Бикфордов шнур оборвался под тяжестью его тела. Вслед за Гришей во тьму пропасти полетел и тяжелый пакет взрывчатки.

Юркин, с трудом переводя дыхание и отплевываясь, сдвинул доски на место, подобрал свой пистолет и ошалело выскочил из будки…

А пьяный сторож все храпел, стонал в дурманящем сне.

…Чекист, который пришел сменить Райса, не обнаружив товарища на посту, поднял тревогу.

— А Юркин на месте? — гневно спрашивал Бижевич, полыхая дымчатыми глазами, как хмельной.

— Дома. Недавно выходил по нужде, — докладывал наблюдатель.

— Мальчишки! В трибунал вас за нарушение приказа! — орал на меня Юзеф Леопольдович. Он уже предположил, что Райс покинул самовольно пост. Мечась по комнате в горотделе ОГПУ, он обещал мне самые строгие наказания.

— Поиски Райса продолжайте, а Юркина пока не трогайте! — приказал он мне в заключение разноса.

Бижевич, не добившись санкции на арест руководства шахты и лиц, причастных к хранению и расходованию взрывчатки, запросил центр ОГПУ: можно ли репрессировать их без согласия местных властей и органов ОГПУ? Для пользы дела, мол, пойти на крайность. Москва и Харьков отмалчивались, и наш Юзеф Леопольдович ходил мрачнее грозовой тучи, срывая свою злость на нас, грешных.

А Юркин утром спокойно зашагал на шахту. Гриши все не было. На его поиски сотрудники горотдела ОГПУ ухлопали весь день — попусту! Тогда нам и в голову не пришло, что с Гришей может что-то случиться.

Мне не довелось участвовать в поисках Райса. Дела на шахте отвлекли. При очередной контрольной проверке готовых к отправке железнодорожных платформ в руде дважды находили «колбаски» пироксилина. Случайность или диверсия?

Бижевич лично занялся расследованием, а я отпросился в оперативную группу по разработке Юркина и «его». Под «ним» я подразумевал человека со шрамом. Без него, по моему мнению, не обошлось.

И вот я в потрепанном кожушке и теплой ушанке топаю по перрону вокзала. «Он» в письме обещал приехать, значит, вокзала не минует. На другой платформе — переодетый в гражданское Вася Васильев. Мы обшариваем глазами каждого пассажира — выход с перрона один.

Пассажиры шумливые, суматошные, спешили в город, как на пожар. Мелькали лица, пиджаки, свертки, мешки, снова разгоряченные лица — и все до ряби в очах.

Издали в толпе я заметил селянскую свитку, рыжую мерлушковую шапку, приплюснутую на затылке. И бесцветные глаза. А из-под шапки — краешек розового шрама на лбу. Кровь отхлынула от моего лица, огнем заплескалась. Не упустить! Не выдать себя!

«Повел» я рыжую шапку — то был ожидаемый гость. Вася Васильев, увидев меня, глазами спросил: зацепил? Я наклонил голову: следуй за нами!..

Ставский петлял по заснеженным улицам. Проверялся: нет ли слежки? Неожиданно завернул во двор.

Зная, что позади Васильев, я спокойно прошел мимо ворот. Ставский очутился снова на улице. Так и шли: впереди я, потом Ставский, а за ним — Васильев.

Враг вывел нас на «барахолку». Потолкавшись в ряду перекупщиков, Ставский оказался рядом с худой, крикливой женщиной. У нее на руках вязаные платки.

— Купи, красивый, жинке! — позвала она на цыганский манер Ставского.

— Сперва надо иметь жену! — отшутился Ставский и подмигнул женщине.

— За этим дело не станет! — бедово отпарировала она.

Ставский махнул рукой: а ну вас! И направился в молочный ряд, расталкивая барахольщиков.

— Злякався, красивый! — крикнула ему вслед женщина.

Выпив за прилавком горячего молока, Ставский опять вернулся к торговке.

— Мне нужно пять таких платков.

Торговка обрадованно затараторила:

— Можно. Можно. Пять… Домой треба. Тут недалеко. Одно удовольствие пройтись.

Ставский балагурил, зорко оглядываясь:

— С такой жинкой — хоть на край света….

И они ушли. Вслед за ними и мы с Васей Васильевым очутились у дома Юркина. Я был на седьмом небе: мое предположение оправдалось!

Ни торговка, ни Ставский до самого вечера не показывались из хаты.

После гудка вернулся с работы Станислав Юркин.

Начальник горотдела ОГПУ приказал усилить посты вокруг усадьбы Юркина.

В горотделе ОГПУ ребята волновались: брать или следить дальше? Ведь столько труда положено! Помня указания Макара Алексеевича о выявлении всех связей Ставского, я предложил воздержаться от ареста.