Женевьева Брюнель-Лобришон - Повседневная жизнь во времена трубадуров XII—XIII веков

• Название: Повседневная жизнь во времена трубадуров XII—XIII веков
• Автор: Женевьева Брюнель-Лобришон
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Культурология
• Год: 2003
• ISBN: 5-235-02477-Х

Трубадуры — певцы Любви и Прекрасной Дамы — создали не только замечательную поэтическую культуру, но и своеобразную культуру любви, возвысили любовное переживание до степени искусства. Главной темой, содержанием и сутью поэзии трубадуров является любовь к Даме, любовь, которую принято называть «куртуазной». Книга Женевьевы Брюнель-Лобришон и Клоди Дюамель-Амадо дает основание для размышлений на самые разные темы, так или иначе связанные с трубадурами и их эпохой: «трубадуры и катары», «трубадуры и Церковь», «куртуазия и служение»…

Для более полного представления «повседневной жизни во времена трубадуров XII–XIII веков» книга дополнена переводами из староокситанской поэзии.

---

Лимузенский трубадур Бертран де Борн, родившийся в середине XII века, активно вмешивался в борьбу за сферы влияния в Аквитании, которую вел Генрих II Плантагенет со своими сыновьями с одной стороны, и король Франции — с другой. Жизнь трубадура поистине может считаться показательной, равно как и сыгранная им роль. Владея нераздельно вместе с братом укрепленным замком Аутафорт, он быстро превращает замок в яблоко раздора. Воинственный поэт обращается за помощью и поддержкой то к партии Плантагенетов, то к партии короля Франции, и его ссора с братом вскоре становится частью распри, которую сыновья Генриха Плантагенета ведут с отцом, и случается это в самый разгар междоусобиц в семействе Плантагенетов. Бертран принимает сторону старшего сына английского короля, «короля-юноши», чья расточительность пришлась ему по душе; брат же его становится на сторону второго сына, беспокойного Ричарда Львиное Сердце, жестоко обошедшегося с мятежными аквитанцами. К несчастью, 11 июня 1183 года «король-юноша» Генрих умирает. Бертран оплакивает его в несравненном по красоте плаче (planh):

«Тот, кто могилой до срока захвачен, / Мог куртуазности стать королем», тот, кто «для юных вождем и отцом / Был…», «Роландовых дел /Преемник был рьян […] Весь мир в изумленье / Поверг […]/ От Нила до стран, / Где бьет в берега океан»[154].

В этом плаче поэт описывает жизнь, которая по сердцу ему самому, жизнь сеньора учтивого и богатого, соответствующего куртуазному идеалу; сеньора, которого мечтают получить в покровители все трубадуры. Этот сеньор учтиво принимает, постоянно делает подарки, куртуазно приветствует гостя: «добро пожаловать!», имеет большой дом, хорошо его содержит и заводит в нем благородные порядки; он щедр на одежду и деньги, прекрасно воспитан, у него едят под звуки виолы и приятных песен, свита его многочисленна и состоит сплошь из могущественных и отважных рыцарей, избранных из самых лучших в своем сословии. И никаких упоминаний о даме. Бертран оплакивает горячую мужскую дружбу, связывавшую его с Генрихом, который на его великое горе слишком рано покинул этот мир.

Сразу же после смерти «короля-юноши» Бертран теряет свой замок: ему приходится уступить его брату; однако вскоре он обретает его вновь после того, как выходит из борьбы аквитанских баронов против их сюзерена. Вскоре он предлагает свои услуги партии английского короля и Ричарду, графу Пуатье, и делает это в следующих словах:

Если граф будет со мной любезен, если не будет скрягой, я буду ему весьма полезен в его делах, ибо я чист, как серебро, смиренен и предан.

Невозможно более ловко составить документ, обладающий сладкозвучностью стиха и одновременно свидетельствующий о — вовсе не бескорыстной — готовности пленять властелина…

Когда в 1189 году Филипп-Август отдает Жизор в удел Ричарду, Бертран просит своего верного посланца и жонглера Папиоля разнести по всем краям его слова о том, что «Льва — Ричарда почтить не вздор! Король Филипп ягненком стал — / Утратит все, чем обладал»[155]. Строго критикуя Филиппа, трубадур превозносит Ричарда. Тут умирает старый король Генрих. И 3 сентября этого же года Ричард становится королем Англии.

Двумя годами раньше на Востоке христиане под стенами Тиверии (Генисарета) потеряли деревянный крест, на котором распяли Спасителя, и Иерусалим попал в руки Саладина. Слух о поражении достиг западного мира в 1187 году. Первым среди принцев Ричард отправился в Крестовый поход. Бертран де Борн немедля пропел ему хвалу:

Сам Господь наш созывает всех тех, кто отважен, храбр и достоин… Тот же, кто графом сейчас является, и герцогом тоже, и станет потом королем, первым откликнулся на призыв, а потому заслуга его вдвойне велика[156].

Но Ричард добирается до Святой земли только 8 июня 1191 года, спустя почти четыре года после того, как христиане, осажденные войском неверных, бросили клич о помощи. Слишком поздно.

Странствия трубадуров

Бродяги и авантюристы

Трубадуры не могут слишком долго проживать при дворе одного сеньора, им необходимо путешествовать, необходимо завоевать сердца как можно большего количества слушателей, общаться с другими талантливыми поэтами, слушать, что говорят о них разные люди. Трубадуры слывут знатоками ведения дебатов и грамотеями, они умеют нравиться и убеждать, поэтому из них получаются великолепные посланники и утонченные посредники, их гостеприимные покровители нередко отправляют их с поручением к друзьям или политическим противникам. Трубадуры в избытке наделены всеми теми чувствами, которые подталкивают нас к перемене мест: стремлением испытать себя, жаждой повидать иные места, потребностью узнать новое и сделать собственные открытия; следуя своему призванию, трубадуры пускаются в дорогу. Видя, как, сидя в теплом замке, рыцарь пускает пыль в глаза, похваляясь своими подвигами, совершенными во время крестовых походов, трубадура охватывает желание вступить в войско какого-нибудь знатного сеньора, о котором известно, что он дает волонтерам снаряжение и оплачивает их дорожные расходы. Помимо крестового похода еще одним, столь же увлекательным приключением считается паломничество, путешествие к святым местам; паломником может стать человек из любого сословия. После того как количество святых мест умножилось, а монахи стали щедро сулить паломникам спасение и исцеление, количество желающих поклониться святыням резко возросло. Остановившись отдохнуть и перекусить — в таверне или на травке возле источника, — паломники, нещадно приукрашивая действительность, рассказывают своим случайным сотрапезникам и попутчикам настоящий роман о своем путешествии, целью которого является приобщение к христианским святыням. Наряду с Римом и Иерусалимом одним из наиболее почитаемых святилищ становится собор в Сантьяго-де-Компостела в Галисии, где хранятся останки святого Якова Компостельского. Чтобы добраться до него, надо проделать долгий, в несколько недель, а иногда даже и месяцев путь, исполненный опасностей, а потому наиболее заманчивый: ведь совершившего его ждет заслуженный почет. Восстановить маршруты странствий трубадуров по дорогам романского юга, а также их заморские путешествия, чрезвычайно тяжело, ибо сами они нигде не говорят о них прямо, а исключительно намеками. Поэтому, пытаясь представить их более конкретно, воспользуемся рассказами крестоносцев и паломников, запечатленных хронистами той эпохи, а также весьма популярной в те времена книгой «Проводник к святому Якову»[157].

На дорогах Юга

Еще с античных времен Италия и Испания были связаны сетью дорог, пролегавших по южным областям королевства Франции[158]. Между лигурийским побережьем Итальянского королевства и океанским побережьем Иберийского полуострова, через Пиренеи, римляне выстроили несколько дорог, достаточно широких, чтобы на них могли разъехаться две повозки. Одна из таких античных дорог, дорога Домициана, протянувшаяся вдоль провансальского побережья Средиземного моря, пересекала Рону на уровне Тараскона и направлялась в Ним; далее она шла через край, где около 1100 года возник новый город Монпелье, затем огибала укрепленные стены Безье, а в Нарбонне разветвлялась надвое. Одна из ветвей шла на Каркассонн, к дороге «двух морей», а другая, большая и широкая, соединяла Тулузу и Бордо; из Каркассонна же дорога шла в Руссильон, проходила через Эльн и, перебравшись через перевал Паниссар, следовала в сторону Барселоны. Но таких широких и удобных путей было не так много. Среди остальных дорог наиболее важными были мощенные плитами пути («ferrades»), по которым передвигались на мулах, и тропы («drailles»), по которым стада скота перегоняли из одной долины в другую или же с гор на прибрежную равнину; дороги эти часто перекрещивались.

Практически все дороги, по которым передвигались паломники, поддерживались во вполне приличном состоянии[159]. Богатые пилигримы уже не один век совершали паломничества в Рим и Иерусалим (гробница Христа стала местом поклонения задолго до начала крестовых походов), паломники поскромнее направлялись поклониться святым реликвиям в какое-нибудь местное святилище (например, в церкви, посвященные Богоматери, что расположены в Рокамадуре и Пюи, к мощам Святой Веры в Конке, стремились увидеть обитель Святого Гильема Пустынника или собор Святого Жиля в Гаре). В XI веке некоторые старые заброшенные дороги были починены и заново обустроены, а бенедиктинские монахи, главным образом из Клюнийского аббатства, желая связать воедино дочерние аббатства и приорства ордена с его главным монастырем, проложили целый ряд новых дорог. Большая плотность дорожной сети на юге Франции способствует развитию городов, межрегиональной экономической активности и невиданному прежде подъему торговли, еще более оживившейся с началом крестовых походов; пик этой активности приходится на XII столетие. Все крупные города юга, расположенные на равнине, на побережье или в горах, все замки и селения, даже самые крохотные деревушки и хутора соединены между собой дорогами, вымощенными камнем или же с утоптанной землей; по этим дорогам движутся обозы, к которым — в целях безопасности — прибиваются одинокие странники.