Джанин Фрост - Эта сторона могилы

• Название: Эта сторона могилы
• Автор: Джанин Фрост
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Полувампир Кэт Кроуфилд и ее муж вампир Кости боролись за свои жизни, так же как и за свои отношения. Но как раз в тот момент, когда они одерживают победу в последнем сражении, новые и неожиданные способности Кэт угрожают нарушить давний баланс…

С таинственным исчезновением вампиров надвигаются слухи о войне двух сверхъестественных миров. Фанатик подстрекает напряженные отношения между вампирами и упырями, и если эти два влиятельных мира столкнутся, невинные смертные могут стать, лишь второстепенным уроном. Теперь Кэт и Кости вынуждены обратиться за помощью к опасному «союзнику» — самой королеве упырей Нового Орлеана. Но цена ее помощи может оказаться еще более вероломной, чем угроза сверхъестественной войны. …таких последствий Кэт даже не предполагала.

---

— Хочу.

Глава 26

Фабиан подплыл ко мне. Он просто не смог бы улыбнуться шире, даже если бы я протягивала ему тарелку эктоплазматического печенья, которого, как я знала, не существует. Я улыбнулась в ответ, даря Фабиану краткую версию объятия, по большей части означавшее, что я сложила руки полукругом вокруг того места, где он парил. Боковым зрением я увидела, что Влад закатил глаза, но мне было плевать. Я обнимала друзей, когда долго их не видела, а Фабиан мог и не быть материальным, но все же оставался другом.

— Прибереги и для меня одно? — попросил Дэйв, появляясь позади призрака.

Я засмеялась и крепко сжала его в ответ, на сей раз чувствуя того, кого обнимала. Дэйв, отступив, потрепал мне волосы, усмехаясь моей последней смене образа.

— С черными волосами, темными глазами и загорелой кожей ты выглядишь почти как латиноамериканка. Хуана оттаскивать бы от тебя пришлось, если бы он увидел тебя такой.

Я фыркнула.

— Сомневаюсь в этом. Хуан стал намного более почтительным, став вампиром. Едва ли теперь он попытается ухватить меня за задницу. Догадываюсь, что раз Кости убил его уже однажды, Хуан не захочет спровоцировать его на повтор.

Один лишь разговор о Хуане заставил меня заскучать по нему, нераскаявшемуся извращенцу, каким он был, а оттого я заскучала и по всем остальным членам команды. И с новым всплеском беспокойства я подумала о дяде и матери. Это был лишь маленький проступок Аполлиона по сравнению с тем, что он еще намеревался сделать, но я ненавидела его за нечто большее, чем просто использование меня в своих попытках вызвать войну между вампирами и упырями. Я ненавидела Аполлиона за то, что он отнял у меня время, которое я могла провести с Доном в течение — а так вполне и могло оказаться — последних месяцев его жизни, и за то, что лишал меня возможностей вбить здравый смысл в мою иррациональную, играющую со смертью мать.

Я покачала головой, пытаясь очистить ее от этих мыслей прежде, чем начну уже бесконечно переживать о своей упрямой семейке. Дэйв поздоровался с Владом и Менчересом, а затем устало шлепнулся на диван. У него было не так много времени, прежде чем придется возвратиться, но он сказал, что это сообщение он хотел доставить лично.

— Встреча, на которую я ходил прошлой ночью, больше походила на митинг и объединенный семинар, — начал Дэйв без преамбулы. — Аполлиона там не было, но основным докладчиком был упырь по имени Коса, и вел он себя, как фанатик. Проповедовал о том, как вампиры угнетали упырей в течение многих тысячелетий, бла-бла-бла, вампы — зло, бла-бла-бла. Затем он начал вчёсывать о том, что тебя обратили, но у тебя иногда все же бьется сердце, а потому ты все еще можешь превратиться в гибрида вампа-упыря. И как только это произойдет, ты возглавишь вампиров на обращение упырей в рабство.

— Что за чушь! — рявкнула я, не сумев удержаться. Затем взяла себя в руки. Все здесь и так уже знали это. — Продолжай, — сказала я Дэйву уже не таким резким тоном, как прежде.

— Я не уверен, насколько это правда, но Коса сказал, что движение упырей вернуть свое законное место’ делает успехи по всей Америке. Они хотят начать войну здесь, потому что здесь у вампиров захват слабее, чем в Европе. Затем, как только они сбросят кандалы в Штатах, они двинутся в остальной мир.

— Если Кэт все еще используется в качестве основной цели позади этой риторики о гнёте клыкастых, приходит мысль, что его последователи должны по идее вопросить, почему Аполлион просто не объединит их вместе, чтобы убить ее, — заметил Влад так, будто мы говорили о том, как бы приплющить букашку. Не докажи он множество раз, что он хороший друг, я бы обиделась.

— О, у них есть на это ответ, — сухо сказал Дэйв. — Коса заявил, что, если кто-нибудь убьет Кэт, нация вампиров узнает о том, что собираются сделать упыри. Потому упыри и должны подняться сейчас, когда вампиры меньше всего этого ожидают, и чаша весов склонена в нашу пользу. И затем первым действием Аполлиона после победы в войне будет публичное убийство Кэт. Таким образом это возымеет максимальный сокрушающий эффект на психику выживших вампиров.

Болваны-махинаторы, подумала я, чувствуя отвратительную ярость, но на сей раз придержала это при себе.

Низкое рычание раздалось справа от меня. Я повернулась и с удивлением увидела, что его издавал Фабиан.

— Ни разу на обсуждение не ставился вопрос, что будет во время всего этого делать мой род, ведь так? — спросил Фабиан резким голосом.

Дэйв выглядел столь же пораженным, какой чувствовала себя я.

— М-м, нет, никто призраков не упоминал, — ответил он голосом, звучавшим одновременно и стесненным, и извиняющимся.

Я никогда раньше не видела прозрачные черты Фабиана такими яростными.

— У нас может и не быть таких же способностей, как у вас, но призраки не бессильны, И. Нас. Много, — сказал он, подчеркивая последние три слова.

— Остатки и духи могут склонить чашу весов в сражении, но что может сделать среднестатистический призрак? — несколько нетерпеливо спросил Влад. — Ваш род может обеспечить ценную разведку и передачу сообщений до того, как начнется конфликт, верно, но как только настанет война, ваша полезность иссякнет.

Часть меня хотела отчитать Влада за то, что он был таким холодным в своей оценке призраков, но другая часть виновато согласилась с ним. Остатки? Пугающие. Духи? Пугающие. Призраки? Не пугающие, если только ты не человек, оказавшийся один на кладбище. Или не ребенок, из-под кровати которого выпрыгивает призрак с криком «Буги-вуги-вуги!»

— Есть среди нас такие, кто сильнее остальных, — настоял Фабиан. — Почему, как вы думаете, люди, не являющиеся экстрасенсами, могут видеть призраков? Почему некоторых из нас можно заснять на видео или записать на диктофон? Почему некоторые даже нападают на людей, оставляя видимые царапины и другие повреждения? Некоторые призраки достаточно сильны, чтобы проявиться в материальной форме, иногда даже на несколько часов. Кроме этого, когда достаточное количество призраков объединяются для общей цели, мы можем проявить энергию, способную стать эффективным оружием.

Я была поражена. Дэйв, задумавшись, сжал губы. Выражение лица Менчереса было обычной закрытой маской, но Влад смотрел на Фабиана с открытым вызовом.

— Если призраки могут делать все это, почему вы тратите свое время впустую, шатаясь по старым домам и кладбищам и пугая людей странными шумами и бесполезным холодом? Вы растрачиваете свою ценность.

— Влад, достаточно, — коротко бросила я. Не важно, что он там думает о специфических привычках призраков, Фабиан был моим другом. Я не буду просто стоять в стороне, пока унижают весь его род.

Фабиан не вздрогнул под резким анализом Влада.

— Ты понятия не имеешь о том, каково это — существовать между мирами, — сказал он, вовсе не сдвигаясь назад, а подплывая лишь ближе. — Мы — не живые и не мертвые. Требуются годы, чтобы справиться с фактом, что, несмотря на то, что более девяносто девяти процентов умерших уходят в следующее место, ты оставлен позади. Годы, чтобы признать, что все, для чего ты работал в жизни, ушло, и раковина воспоминаний — все, что у тебя осталось. Годы, чтобы оправиться от безнадежных попыток общаться с любимыми, терпя неудачу снова и снова, потому что никто кроме сумасшедших, экстрасенсов, бессмертных и других призраков тебя не видит. Годы, чтобы принять — даже если ты не понимаешь, почему — что вампиры и упыри будут обращаться с тобой хуже, чем с паразитами, несмотря на то, что они не большие люди, чем ты сам. — Фабиан двинулся вперед снова, пока его палец не исчез в груди Влада. — Я смею сказать, что сильнейшие вашего рода и любого другого не могут похвастать, что побороли те же трудности, что и мы. Так что в следующий раз подумай, прежде чем подвергнешь сомнению значимость призрака или начнешь судить по тем молодым, которые еще находятся в процессе обретения стойкости, которую привязанному к плоти никогда не достичь!

Ошеломленная тишина заполнила воздух, как только Фабиан замолк. Я хотела одновременно взорваться и извинениями, и аплодисментами, но все еще приходила в себя от шока, вызванного тем, что мой кроткий Касперообразный друг только что вывалил грузовик, полный «давай, рискни», на одного из самых страшных вампиров за всю историю. Будь я проклята, если когда-нибудь недооценю наглость призраков снова или подвергну сомнению их силу духа. Нематериальность явно не равнялась недостатку яиц.

Я не была единственной озадаченной. Рот Дэйва широко открылся, а Менчерес окинул Фабиана быстрым взглядом, показавшим, что он рассматривает его в совершенно новом свете. Что касается Влада, его выражение изменилось от скучающего презрения до изучающего интереса, когда он смотрел на палец, все еще наполовину погруженный в его грудь.

— Если есть еще такие же призраки, как ты, умеющие направлять тот же внушительный гнев во что-то материальное, тогда ты прав. Призраки стали бы ценным активом в борьбе, — сказал Влад, кивая головой.