Николай Шундик - На Севере дальнем

• Название: На Севере дальнем
• Автор: Николай Шундик
• Жанр: Детская проза

---

Тынэт бережно усадил деда, схватился рукой за сердце:

— Сиди... не волнуйся только... Послушай радостную весть!.. Боюсь, что у меня самого выскочит сердце!..

Ничего не понимая, Кэргыль напряженно уставился в воз­бужденное лицо внука.

— Так вот... меня просили, чтобы я не сразу... чтобы ты не сильно волновался...

— Да скажешь ты наконец или нет?! — Кэргыль пошарил руками, разыскивая посох.

— Не могу больше!.. — Тынэт рывком расстегнул пугови­цы на гимнастерке. —Пограничный катер с моря привез Гоо­мо... и моего отца! Скоро они здесь будут...

Кэргыль часто-часто замигал глазами, привстал было, хо­тел сказать что-то, но почувствовал, что во рту у него совсем пересохло.

— Дай, дай мне... — Старик сделал неопределенный жест рукой, совсем забыв простое житейское слово «вода».

Тынэт бросился исполнять желание деда — схватил посох.

— Пить, пить дай! — рассвирепел Кэргыль.

Тынэт побежал в свою комнату, хотя графин с водой стоял здесь же, на тумбочке.

Когда он вернулся в комнату деда, расплескивая из стака­на воду, то увидел, что Кэргыль, закрыв лицо руками, плачет.

Тынэт тихонечко вышел...

Перед глазами Кэргыля в несколько минут пробежала вся его трудная, долгая жизнь. В памяти мелькало молодое лицо Чумкеля, и рядом тут же вставал Тынэт, а затем их лица как-то сливались, потом раздваивались снова.

— Так где они? Скоро ли сюда придут?.. — Кэргыль встал, удивляясь тому, что не видит в комнате Тынэта. — Уж не заснул ли я на стуле и не приснилось ли мне все это?..

Старику стало страшно. Он поспешно шагнул к двери, но в это время на пороге показался Эттай.

Шумно передохнув, Эттай закричал:

— Едут! Едут!..

Кэргыль хотел побежать, но почувствовал, что ноги его не слушаются. Он беспомощно осмотрелся вокруг, нагнулся за посохом и заковылял к выходу.

Первое, что увидел старик на улице, — это скопление лю­дей у правления колхоза. «Опоздал!» — пронеслось в голове Кэргыля.

Схватившись рукой за сердце, он почти побежал туда, где шумели люди.

Навстречу старику спешила Вияль. В праздничном наря­де, взволнованная, со слезами на смеющихся глазах, она вы­глядела сейчас как-то по-особенному молодо.

— По телефону сказали... Едут, скоро будут... — задыха­ясь, промолвила она, протягивая к Кэргылю руки.

А у правления колхоза уже побывавшие на заставе Та­грат и Виктор Сергеевич рассказывали собравшимся людям подробности встречи с Гоомо и Чумкелем.

— Почему они с вами вместе не прибыли? — крикнул кто- то из толпы.

— Нельзя так сразу, — объяснял Виктор Сергеевич.— Сначала они должны пограничникам все рассказать, почему бежали к нам, как бежали. Потом, известно же вам, что с того берега злые люди к нам пришли, враги наши пришли, — так надо, чтобы Гоомо и Чумкель помогли пограничникам до­знаться, с какой целью они сюда пробирались.

Чочой, напряженный и нетерпеливый, жадно слушал каж­дое слово Виктора Сергеевича и Таграта, не забывая, однако, поглядывать на дорогу, по которой должен был приехать в поселок Гоомо. Ему казалось, что время тянется мучительно медленно. Мальчику нестерпимо хотелось, чтобы встреча с Гоомо произошла сейчас же.

И вдруг Чочой услыхал слова о том, что злые люди, о ко­торых говорил Виктор Сергеевич, — это мистер Кэмби и ша­ман Мэнгылю.

Чочой отшатнулся, словно от удара. «Кэмби здесь! Мэн­гылю здесь! Что же это такое? Почему они здесь?» — вихрем взметнулись тревожные мысли.

— Вы не пускайте их! Ни за что не пускайте в поселок! — закричал Чочой, пробиваясь руками, головой, плечами к Вик­тору Сергеевичу и Таграту.

— Успокойся, Чочой, — услыхал он голос Таграта. — Они шли к нам как враги, их и встретили как врагов!

Гоомо и Чумкель выехали с заставы в поселок Рэн на по­путном автомобиле. Крепко вцепившись руками в борта ма­шины, Гоомо жадно вглядывался в не забытые еще с детства родные места. Десятки картин далекого детства всплывали в памяти одна за другой. «Вот там я поймал в капкан первого в жизни песца... А вот у того каменного столба я однажды потерял свой нож...»

Машина мчалась по извилистой дороге. Ветер бил в разго­ряченное лицо Гоомо. Порой ему казалось, что он стоит на одном месте, а на него со стремительной быстротой надвигает­ся что-то огромное, до каждой песчинки, до каждого кустика знакомое и родное.

Навстречу Гоомо двигалась его родная земля.

Чумкель сидел в кабине. Напряженно наклонившись впе­ред, он, казалось, всем своим существом рвался туда, где ждал его отец, где должен был встретить его сын. Сын, кото­рого он ни разу в жизни не видел!

Машина с ходу сделала крутой поворот, и сразу, как на ладони, показался поселок. Гоомо резко наклонился. Он не­пременно хотел схватить своими глазами все, все сразу, что только можно было увидеть.

Автомобиль остановился. Гоомо спрыгнул на землю, схва­тил рванувшегося к нему Чочоя на руки и, словно боясь, что кто-нибудь отнимет у него мальчика, которого он любил боль­ше всех на свете, понес его куда-то в сторону, все сильней и сильней прижимая его к своей груди.

— Живой!.. Живой!.. Живой!.. — повторял он, словно только этим словом мог выразить все, что было у него на душе.

Опустив Чочоя на землю, Гоомо присел перед ним на кор­точки и неуклюже вытер своими огрубевшими руками слезы радости на щеках мальчика. И Чочою было дороже всего на свете в эту минуту прикосновение грубых рук Гоомо к его лицу.

— Вон Вияль бежит! — встрепенулся Чочой.

Гоомо вскочил на ноги и действительно сразу узнал сестру, которую помнил еще девочкой.

Рот у Вияль был открыт в беззвучном крике. Она обхва­тила голову Гоомо руками и мгновение смотрела в его глаза, как бы спрашивая: «Это ты, мой брат Гоомо, тот самый Гоо­мо, которого я помню совсем мальчиком?..»

Гоомо шумно втянул в себя воздух, в котором ему почуди­лись запахи далекого детства, и крепко прижался своей обвет­ренной горячей щекой к влажному лицу сестры.

А Чумкель остановился перед застывшей толпой, превоз­могая головокружение; окинул взглядом все лица и вдруг уви­дел перед собой словно выросшего из-под земли родного отца, протянувшего к нему руки...

Крики радости оглушили Чумкеля. Он увидел, что на него надвинулась взволнованная толпа, попытался рассмотреть среди молодых смеющихся лиц то единственное лицо, по кото­рому он должен был узнать своего сына. Не знал Чумкель, что сын его стоял совсем рядом с ним, жадно вглядываясь в него.

Схватив протянутые руки Кэргыля, Чумкель крепко, по-мужски, обнял его и спросил:

— Отец, а где он? Где?

Кэргыль повернул голову в сторону Тынэта. Губы Чумке­ля дрогнули. Он что-то хотел сказать, но слов не нашлось. Тогда он быстро-быстро ощупал руки и плечи Тынэта, ощу­пал цепко, словно этим жестом хотел сразу, в первое же мгно­вение приблизить к самому сердцу пока еще далекого и со­всем неизвестного ему человека.

— Какой ты большой, какой сильный! Какой ты ловкий, быстрый, меткий, наверное! — наконец промолвил Чумкель в наступившей тишине.

Лицо Тынэта вспыхнуло ослепительной белозубой улыб­кой. И в этой улыбке для Чумкеля вдруг ожило до последней мельчайшей черточки лицо жены, с которой его навсегда раз­лучили в тот давний проклятый день. И только в это мгно­вение он всем существом своим по-настоящему почувствовал, что у него действительно есть сын.

— Сын! — тихо промолвил Чумкель.

— Люди! — послышался громкий голос Таграта. — Идем­те в наш клуб на большой праздник встречи!

Толпа всколыхнулась и направилась к клубу.

Гоомо поднял на руки своих племянников, Чочоя и Кэу­кая, и, увлекаемый толпой, пошел к большому дому, который назывался непонятным словом «клуб».

— Что это у вас за красные шарфики на груди? — спросил он, поглядывая то на Чочоя, то на Кэукая.

— Это не шарфики, это пионерские галстуки, — с какой-то особенной гордостью, озадачившей Гоомо, ответил Чочой. — Мы тебе расскажем. Мы тебе много-много расскажем и много покажем!

Примечания

1 Торбаз а — меховая обувь.

2 Яр а нга — чукотское жилище, сделанное из оленьих шкур, натяну­тых на деревянный остов.

3 Кунг а с—небольшое морское судно, обычно буксируемое катером.

4 Камл а ние — действия шамана, когда он шаманит.

5 П о лог — спальное помещение в яранге сшивается из оленьих шкур.

6 В и тувит — болотный мох. Употребляется в качестве фитиля.

7 Рэт э м — сшитые оленьи шкуры, которыми покрывается остов яранги.

8 Ч о ыргин— передняя стена полога, открывающаяся снизу вверх; она служит входом в полог.