Элизабет Нокс - Искушение винодела

• Название: Искушение винодела
• Автор: Элизабет Нокс
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-35763-5

Франция XIX века. Юный Собран, сын винодела, знакомится с ангелом, внешне похожим на Иисуса Христа. И все в жизни Собрана складывается удачно: он наследует отцовскую винодельню, женится на девушке своей мечты. Но ангел оказывается падшим. Винодел сходит с ума, повреждается рассудком его жена, а в провинции совершается несколько жестоких убийств юных девушек…

Тонкий интригующий роман погружает читателя в неизведанный мир желания и ярости, страсти и смертельной ревности, сексуального наслаждения и стыда, своеобразной верности.

Писательницу Элизабет Нокс хорошо знают в Новой Зеландии, и это ее первая книга, получившая мировую известность.

---

— Нельзя хоронить их тут.

В ответ Зас молча посмотрел на Аврору. Затем нетерпеливо пошевелил ногами и плечами — жест, не имевший смысла теперь, когда ангел лишился крыльев.

— Мои крылья — это останки или мусор?

— Я не считала мусором свою грудь.

— Вы ее сохранили?

Аврора заплакала. Спрятав лицо в ладони, стала раскачиваться на краю зловонной ямы.

Ангел подошел к баронессе и извинился.

Аврора ответила:

— Поговори хотя бы с Собраном. Я должна помочь ему.

— Он захочет прикоснуться ко мне. Но я этого не хочу.

— Он желает тебя утешить.

Ничего не ответив, Зас принялся засыпать яму землей. Аврора утерла слезы с лица.

Потом она отвела ангела к колонке и качала воду, пока он мылся. Глядя на голую спину Заса, женщина спросила:

— Швы надо будет снять. Позволишь мне сделать это?

Они поднялись наверх, где Зас сел на пол спиной к свечам, обняв колени. Аврора встала позади него на колени. Надрезав, а затем и вытянув нити, она удивилась:

— Швы одинаковы по длине и отстоят друг от друга на равное расстояние.

— Абсолютная симметрия оскорбляет Бога. Поэтому Люцифер все делает совершенным, насколько может.

— Он оскорбил Бога тем, что сотворил с тобой.

— Бог дозволил ему. Или они тайком сговорились. Мне теперь все равно. И Бога, и дьявола я оставляю за спиной.

Руки Авроры тряслись. Оставался последний шов — надрезая его, Аврора задела кожу, но не оцарапала. Или попросту не смогла оцарапать.

— Я закончила, — сказала баронесса.

Зас вздохнул и выпрямил ноги. Аврора даже подумала, будто он сейчас откинется, ляжет к ней на колени, но ангел встал и, отойдя к стене, сел, прислонившись к ней спиной.

— Тебе понадобится одежда, — сказала Аврора, — и обувь.

— А помнишь его первые туфли? — спросила Аврора.

Собран помнил только, что Зас пугался открытого пространства. Дневной свет ангел терпел, но выходить на него не желал.

Прикрывая глаза ладонью, Зас выглянул на улицу, но, кажется, увиденным не удовлетворился и остался в арсенале. Снова прижался спиной к стене. Когда Собран пришел с двумя мерными лентами, ангел даже не посмотрел на него — сидел, уставившись себе на ноги, словно говоря: вот граница, ближе ко мне не подходи.

— Я не смотрю в будущее, — говорил ангел Авроре и Собрану, заслонившись ладонью от окна.

Оказалось, боится ангел не открытого пространства, а расстояний. Все казалось ему слишком далеким. Преодолевая дистанции, Зас не устал бы, но зачем-зачем пересекать комнату, спускаться по лестнице, выходить на улицу под сень деревьев? Ангел воспринимал ходьбу как что-то чуждое, тщетное. Он был выше всего этого.

— Я знаю, ты чувствуешь себя уязвимым и увечным, — говорил Собран, пытаясь вернуть ангела обратно к жизни. — Но нельзя же вечность сидеть тут, прислонившись к стене.

— Я могу найти и другую стену! — гневно ответил Зас, чему Собран очень обрадовался.

— Вот тебе туфли, — сказала он, подвигая ангелу ботинки одной ногой. — Они сшиты по кальке, но очень хорошие. Лучшие. Аврора приготовила для тебя сорочку, брюки, пиджак и галстук. Выходи, посмотришь на виноградники — рабочие как раз сжигают обрезки лозы.

— Выходи ночью и посмотри на реку, — добавила Аврора. — Искупаешься — в воде ты будешь совсем невесом.

— А у нее воображение будет побогаче, чем у тебя, — попенял Зас Собрану.

— Вот твои туфли, Зас. Твои первые туфли.

Ангелу претило чувствовать себя раскрытым: поначалу он сидел, обхватив себя руками, потом стал выходить на воздух, завернувшись в покрывало. Осень сменилась зимой, но Зас не испытывал нужды в теплой одежде.

Воскресенье Собран проводил дома. Понедельники, вторники и среды — тоже; после отбывал трудиться в Вюйи. В первый раз он даже принял Заса за статую — так ангел сам уподобился памятнику, безразличному к еде, питью, не испражняющемуся и не замечающему хода времени.

Аврора навещала ангела ежедневно.

В какой-то день ей показалось, будто одежда прикипела к телу Заса. Затем в одну субботнюю ночь баронесса пришла навестить его в арсенале, но ангела там не было — только снег влетал в раскрытые двойные двери. Подобрав с пола шерстяной плед, Аврора завернулась в него (от соприкосновения с телом ангела шерсть посвежела) и стала ждать у дверей, когда Зас вернется.

Наконец он показался внизу — в сорочке, брюках и туфлях, идущий по снегу. Аврора поспешила укрыться в тени, но ангел успел заметить ее, темнота не спасла. Некоторое время женщина и ангел смотрели друг на друга. Черные волосы облепили лицо Заса, будто дым вперемешку с белым паром дыхания — теплого дыхания, какое бывает у любого млекопитающего.

Присев, Зас оттолкнулся от земли и запрыгнул на стену сарая. Уцепился за порог двойных дверей, подтянулся и вошел.

Аврора подала ему плед. Одежда на ангеле промокла насквозь, но он не спешил ее снять, только обхватил себя руками — и то не ради тепла, а видимо вспоминая, как некогда обхватывали тело крылья.

— А Собран-то думает, ты никуда не выходишь, — сказала Аврора.

— Мне все равно, что он думает.

Аврора опустилась рядом с ним на колени. Ангел напоминал дикое животное: то, как он огрызается, прыгает и осторожничает, будто принюхивается.

— Ты ощущаешь себя нечистым и потому не позволяешь Собрану касаться себя. Я знаю, что вы с ним были любовниками, хотя Собран мне ни разу об этом не говорил. Ты не заметил? Он больше сюда не приходит.

Зас не ответил, и Аврора сменила тему.

— Когда я оправилась после операции, когда меня уже можно было касаться… — она дотронулась до изуродованной груди, незамаскированной искусным корсажем, потому как Аврора пришла в арсенал в ночной сорочке и старом пальто Поля, — мой муж, барон, хотел спасти наши отношения, всячески давал мне понять, что я для него все так же прекрасна. Но я того не желала — это словно бы оскорбляло мою утрату.

— Думаете, я считаю себя ущербным?

Аврора имела в виду совсем другое, однако не стала ничего объяснять ангелу. Ей и не требовалось понимание Заса. Хватило того, что он сейчас с ней говорит. Неверное же истолкование ее слов означало только одно: это древнее мудрое существо сидит в коконе, который и мешает все понимать правильно.

— Не желаю, чтобы он меня касался, — ответил Зас. — Та связь была ошибкой. Лучше б мне остаться целомудренным. И не являться в рай опороченным.

— Возможно, — кивнула Аврора, — Бог и не спас тебя, но крылья тебе отрезал Люцифер. Не думаю, будто это как-то связано с правилами о непорочности. Я уже передавала тебе, что Люцифер сказал Собрану: «Ты сможешь оставить его себе. Пусть он постоянно носит рубашку, но при тебе останется».

Руки Заса выбрались из-под пледа и закрыли уши.

— Да, — ответил ангел.

— Кто ранил тебя?

— Михаил. Однажды он предупреждал меня, чтобы я больше не совался в рай.

— Думаю, Люцифер говорил с Богом, когда стоял тут, где сейчас сидим мы с тобой, и Бог ответил ему тем, что с деревьев опали все листья. Так, во всяком случае, я полагаю. Собран рассказал мне об этом. Люцифер захлопнул тогда двери и отрезал тебе крылья. Как считаешь: он соблюдал волю Бога или шел ей наперекор?

Зас покачал головой.

— У тебя разве нет мыслей по этому поводу? — спросила Аврора.

— Я думал только, что они оба любят меня.

Пытаясь выведать у Заса хоть что-нибудь, она высказала свою мысль: если Бог создал мир, то все идет по Его замыслу и наказание Заса — тоже часть Его замысла.

— Бог не создавал мир, — ответил ангел.

— Я всегда пыталась примириться со своими мыслями о Боге, но в дело постоянно вмешивалось воображение. К тому же я предпочитаю вере факты, хотя вера всегда со мной. Когда я была атеисткой, то не верила, будто Бога не существует, — просто знала. Затем я стала полагать моего создателя кем-то, кто просто ставит свое клеймо на творение рук природы. Взгляд и крылья Люцифера напугали меня до смерти, но он смотрел мне в глаза несколько раз так, будто я существую для него на самом деле и в чем-то равна, понимаю смысл его действий.

Собран пересказал Авроре слова Люцифера.

— Я не говорил этого Засу, — добавил он после. — Только хотел удержать его при себе. Но теперь он не придет.

Взошло солнце, и ночь двадцать седьмого июня сменилась утром двадцать восьмого. Из дому вышли Батист и Мартин Жодо, неся на плечах ружья, стали взбираться наверх по склону. В доме служанка раздвинула занавески на окнах спальни.

— Я уже говорил, как поступил с ним?

— Вроде бы выбросил из окна.

— Хуже.

Как-то Собран пришел в арсенал после того, как целый день провел, сортируя книги. Он устал от работы и боли в стертых кончиках пальцах. Он устал от собственного гнева и сейчас злился пуще обычного. Зас сидел у раскрытых дверей, укутавшись в плед. В комнате было холодно, окно даже покрылось изморозью изнутри. Собран подошел к ангелу и сдернул с него покрывало с такой силой, что тот опрокинулся навзничь и некоторое время смотрел на винодела слегка изумленными глазами. Одежда на Засе уже перепачкалась, сам он выглядел неопрятно.