Игорь Князький - Нерон

• Название: Нерон
• Автор: Игорь Князький
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-02988-0

Книга доктора исторических наук, профессора И. О. Князького посвящена личности одного из самых знаменитых римских императоров — Нерона. Владыка Римской империи, ославленный христианами как Антихрист, римскими писателями многократно проклинаемый как жесточайший тиран, погубивший достойнейших из римлян, уже почти два тысячелетия приковывает к себе внимание историков. Ученик и воспитанник великого философа Сенеки, обрекший на смерть своего учителя… Матереубийца… Первый гонитель христиан, виновник гибели апостолов Петра и Павла… В то же время Нерон поклонник высокого театрального искусства, испытывающий отвращение к кровавым гладиаторским боям, обычному развлечению римлян. Нерон — актер, певец, музыкант. Даже расставаясь с жизнью, он скорбел не об утраченной императорской власти, он восклицал: «Какой великий артист погибает!» Об этих трагических страницах римской истории, о людях этого времени, о сложной, противоречивой фигуре самого Нерона рассказывается в предлагаемой читателю книге.

---

Гибель знаменитого военачальника не стала единственной смертью человека столь высокого ранга в этом году. Тогда же были вызваны в Грецию братья Скрибонии Руф и Прокул. Их постигла та же судьба, что и Корбулона. Если командующего легионами на Востоке могли казнить за участие в заговоре против Нерона, то Скрибоний Руф и Скрибоний Прокул управляли двумя провинциями на границе империи по Рейну. Учитывая опасность германской границы, в распоряжении каждого из проконсулов находились по три легиона. Предполагать, что братья действительно были заговорщиками, едва ли есть основания. У проконсулов провинций, находившихся на самой, пожалуй, опасной из римских границ, хватало текущих забот. Происходящее в Риме было слишком далеко от них, да из такой дали заговор составлять — дело не самое разумное. Кроме того, если бы они и впрямь были заговорщики, дождался бы Нерон не покорного приезда их в Рим, а похода шести легионов на столицу империи…

В то же время известная нам логика репрессий Нерона подсказывает наиболее убедительную версию причин гибели обоих Скрибониев.

Род Скрибониев был знаменит. Достаточно вспомнить, что супругой Августа, от брака с которой родилась дочь Юлия Старшая, была как раз Скрибония. Праправнуком Скрибонии через свою мать Агриппину Младшую, ее мать Агриппину Старшую, наконец, Юлию Старшую был сам Нерон. Братья Скрибонии были еще и потомками Помпея Великого… Такая знатность позволяла любому из них при определенных обстоятельствах заявить о своих правах на звание принцепса. Так наверняка мог мыслить Нерон. Только ему показалось, что избавился он от всех возможных претендентов на власть, так или иначе принадлежащих к династии Юлиев-Клавдиев, как выяснилось, что Скрибониев-то он и не учел…

Эти три смерти можно уверенно считать поворотным событием в истории правления Нерона. До сих пор он без особого труда и риска боролся со своими действительными, а много чаще мнимыми противниками из сената и из знати, в столице пребывающей. Все, что они могли противопоставить ему, это бестолковые заговоры и мужественное поведение перед лицом смерти. Здесь же впервые репрессии Нерона коснулись тех, кто стоял во главе легионов, руководил провинциями. Им, кстати, могла еще очень не понравиться расправа над Бареей Сораном, умелым и деятельным правителем одной из самых известных провинций. И вот теперь подряд три смерти достойных людей и, главное, что опять-таки всем было очевидно, смерти, совершенно незаслуженные, ибо не совершали ни Корбулон, ни братья Скрибонии ничего против Нерона. Уж если так теперь цезарь вознаграждает тех, кто управляет далекими провинциями империи, кто сражается с полчищами парфян на Востоке, кто отражает вторжения германцев, оберегая рейнские рубежи на Западе, то подобная судьба может ждать любого проконсула, любого легата, любого самого заслуженного военачальника. А когда о столь печальном, но возможном повороте своей судьбы задумываются те, под чьим командованием многие тысячи, а то и десятки тысяч легионеров, испытанных в боях, то недолго остается править императору, натолкнувшему этих людей на подобные, совсем не веселые мысли.

Нерон тем временем пребывал в совершенной эйфории.

«Гордясь и спесивясь такими своими успехами, он восклицал, что ни один из его предшественников не знал, какая власть в его руках, и порой намекал часто и открыто, что и остальных сенаторов он не пощадит, все их сословие когда-нибудь искоренит из государства, а войска и провинции поручит всадничеству и вольноотпущенникам».[239]

Нерон любил смотреть на гладиаторские бои через отполированный смарагд.[240] Римляне полагали, что если смотреть на смарагд, то восстанавливается острота зрения, так как он своим нежно-зеленым цветом смягчает утомление глаз. Что же касается того, что было видно через полированный смарагд, то представлялось оно совершенно искаженным. Нерон не жаловал, как известно, кровавых зрелищ на арене цирка, и потому во время них, а присутствовать на гладиаторских боях, где были десятки тысяч охочих до них зрителей, императору полагалось, восстанавливал с помощью смарагда остроту зрения, мало заботясь о том, что камень этот полезный только мешает видеть происходящее на арене. После успешного разоблачения двух заговоров подряд и казней заговорщиков, а также тех, кого он сам к таковым причислил, Нерон, похоже, и на все вокруг смотрел как бы через смарагд, искренне воображая, что делает нечто для себя полезное, и не видел, что на самом деле происходит вокруг, а главное, скоро неизбежно произойдет.

Глава VII Войны и мятежи

Парфянский вызов

История Рима и войны — понятия неразделимые. Войны сопровождали историю Вечного города изначально, они шли всю его более чем тысячелетнюю историю, и именно умение воевать обеспечило гордым потомкам Ромула владычество над огромным пространством, которое ко времени воцарения Нерона простиралось уже от Британии на западе до Армении на востоке и от берегов Дуная и Рейна на севере до песков Аравии и Северной Африки на юге. Военные подвиги, военная слава — высшие доблести римлянина, и самые выдающиеся люди римской истории это те, кто прославил свое имя на полях сражений. Веками римские полководцы верно служили отечеству, не требуя себе взамен ничего, кроме почета, вершиной которого был торжественный въезд в Рим военачальника во главе победоносного войска с показом восторженной толпе богатейших трофеев — триумф. Но пришло время, когда полководцы, под чьим началом оказывались десятки и десятки тысяч воинов, стали сами задумываться и о власти. Первым правил Римом, опираясь на силу войска, Луций Корнелий Сулла, но вскоре он сам отказался от власти. О причинах этого загадочного решения историки спорят уже более двух тысяч лет. Смертельный удар Римской республике нанес Гай Юлий Цезарь. В отличие от Суллы он совершенно не собирался расставаться с властью, полагая править пожизненно и даже мечтая о царском венце. Кинжалы убийц пресекли на время возвращение монархического начала в римскую историю, но хитроумную форму монархии в республиканских одеждах, получившую наименование принципата, поскольку глава государства скромно именовался всего лишь принцепсом, то бишь первым в сенате, установил его внучатый племянник Октавиан, победившей в гражданской войне. Сам Октавиан, который стал носить имя Август после утверждения своего единовластия, талантом полководца не обладал, но умело использовал таланты тех, кого привлекал на службу. Победу в гражданской войне ему обеспечил полководец Агриппа, крупнейшие завоевания времени его правления совершил Тиберий, ставший пасынком Августа и его преемником. Первый римский император после основателя принципата был великим воителем. Трижды он одерживал великие победы, достойные триумфа. Одинаково успешно он воевал и в лесах Германии, и на равнинах Подунавья, и в горных ущельях Альп. Именно его победы сделали рубежом Римской империи все течение Дуная от истока до устья, а в Германии он сумел продвинуться до реки Альбис (совр. Эльба). Но время Августа и стало той эпохой, когда наметился закат великих римских завоеваний. Последние годы его правления были омрачены жестокими неудачами в Германии, где после гибели малоудачливого военачальника Квинтилия Вара с тремя легионами римлянам пришлось вновь отвести свои рубежи с Альбиса на Рейн. Грандиозный мятеж в Паннонии и Далмации, охвативший земли от Дуная до Адриатики, так перепугал Августа, что он даже объявил в сенате, что повстанцы, число которых определяли в двести тысяч человек, могут через десять дней оказаться у стен Рима. Мятеж этот удалось подавить, лишь вызвав легионы с Востока.

Тиберий, сменивший Августа во главе империи, от продолжения завоевательных войн практически отказался. При нем к Риму было присоединено только Каппадокийское царство на востоке Малой Азии, до этого и так полностью зависимое от римлян. Будучи сам великим полководцем, осуществившим при Августе крупные завоевания, Тиберий как никто другой знал и силу соседей Рима, и возможности римской армии. Потому здраво рассудил, что империи надо удерживать то, что она уже приобрела, не пытаясь ценой перенапряжения сил продолжать расширять свои пределы, тем более что на завоеванных землях время от времени вспыхивали мятежи. При Калигуле римляне отстранили от власти последнего царя Мавритании (совр. территория Северного Алжира и Марокко), что привело к восстанию населения этой страны. Усмирять вновь приобретенную территорию пришлось уже преемнику Гая Цезаря.

Правление Клавдия принесло Риму еще ряд приобретений. Были включены в состав империи царство Фракия на востоке Балкан, прилегавшее к Черному и Мраморному морям, область Ликия на юге Малой Азии. Усмиренная Мавритания была поделена на две новые провинции. Была усилена зависимость от Рима Иудеи, а в далеком Приазовье римские войска сражались на берегах Танаиса (совр. Дон), поддерживая своего ставленника на троне царей Воспора Котиса. Крупнейшим же завоеванием Рима при Клавдии стала Британия, поход куда возглавил сам император. В честь успешного похода на этот большой остров сын принцепса и получил имя Британник. Продолжались в эти годы также и нескончаемые войны с германскими племенами на Рейне, где особенно отличился Гней Домиций Корбулон, выражавший даже неудовольствие тем, что перед ним и его легионами ставятся только оборонительные задачи, завещанные еще Тиберием, в то время как он готов вести войска и дальше. Сложной оставалась ситуация и на восточных рубежах империи, где Рим соседствовал с могучей Парфией. Предметом соперничества двух великих держав античного мира была Армения. Клавдий, воспользовавшись междоусобной борьбой в Парфянском царстве, посадил на трон римского ставленника Митридата, брата царя Иберии (территория совр. Грузии) Фарасмана. Однако спустя несколько лет, когда царем Парфии стал новый правитель — Вологез I, позиции римлян в Армении оказались подорванными. Сын Фарасмана Радамист поднял восстание в Армении. Римский ставленник Митридат был убит, после чего парфяне решительно вмешались в армянские дела, и вскоре Вологез объявил своего брата Тиридата царем Армении. Следствием этого стал захват всей страны Парфией, что явно было угрозой позициям Рима на Востоке. Случились эти события как раз в 54 году, когда началось правление Нерона. Таким образом, юный принцепс, совершенно неискушенный в делах военных и внешнеполитических, с первых дней своего царствования должен был заниматься важнейшими делами государства и принимать решения, от которых зависела вся восточная политика империи.