Кен Фоллетт - Гибель гигантов

• Название: Гибель гигантов
• Автор: Кен Фоллетт
• Издательство: Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-44758-7

Действие романа относится к началу XX века и охватывает события, происходящие в канун Первой мировой войны, а также военное и послевоенное время.

Главные его герои — заводские рабочие и интеллектуалы, шахтеры, политики и аристократы России, Германии, Англии и США, чьи судьбы переплелись в затейливый и непредсказуемый узор. На их глазах рушится старый мир и гибнут империи, а их жизни вмещают в себя и эпохальные события, и неисчислимые беды, и тихие радости.

---

— Ну надо же! — сделал робкую попытку возмутиться Бинг.

Никогда еще Мод не сталкивалась с подобной ненавистью, даже в разгар демонстраций суфражисток. У нее перехватило дыхание. Хоть бы уже начиналась музыка! Но дирижер тоже смотрел на нее во все глаза, опустив свою палочку.

Она старалась смотреть на них с достоинством, но на глаза навернулись слезы, и все вокруг расплывалось. Этот кошмар не кончится сам по себе, поняла она вдруг. Она должна что-то сделать.

Она поднялась, и шипение стало громче.

Слезы побежали по ее лицу. Почти ничего не видя, она повернулась к ним спиной. Споткнувшись о свой стул, неверной походкой двинулась назад, к двери. Тетя Гермия тоже поднялась, бормоча: «Ох, детка, детка, детка!»

Бинг вскочил и распахнул перед ней дверь. Мод вышла — с тетей Гермией, спешащей следом. Вышел за ними и Бинг. Мод услышала, как шипение позади стихло, сменившись всплесками смеха — а потом, к ее ужасу, зал захлопал, шумно радуясь избавлению от ее присутствия. Эти злорадные аплодисменты преследовали ее всю дорогу — по коридору, вниз по лестнице и вон из театра.

VI

Ехать от ворот парка до Версальского дворца было около мили. Сегодня вдоль всего пути стояли сотни конных французских гвардейцев в синей форме. Летнее солнце отражалось в их стальных касках. Они держали красно-белые знамена, колышущиеся под теплом ветерком.

Несмотря на происшествие в опере, Джонни Ремарк смог достать для Мод приглашение на церемонию подписания мирного договора. Но ехать ей пришлось с толпой секретарш английской делегации, которых везли в открытом кузове грузовика, как овец на рынок.

В какой-то момент было похоже, что немцы все-таки откажутся подписывать договор. Герой войны фельдмаршал фон Гинденбург сказал, что лучше доблестное поражение, чем позорный мир. Весь кабинет министров предпочел согласию на условия договора уход в отставку. Как и глава немецкой делегации в Париже. Наконец Национальная ассамблея проголосовала за то, чтобы подписать договор, исключив пресловутый параграф об ответственности за развязывание войны. Но даже такое решение было неприемлемо, как немедленно заявили страны Антанты.

— Но что они будут делать, если Германия откажется подписывать договор? — спросила Мод Вальтера в их прежнем гостиничном номере, где они теперь скрытно жили вместе.

— Они говорят, что оккупируют Германию.

— Наши солдаты не станут сражаться, — покачала головой Мод.

— Наши тоже.

— Значит, это тупик.

— Вот только английский флот по-прежнему держит блокаду, и Германия не получает продуктов. Страны Антанты дождутся, пока во всех городах Германии не вспыхнут голодные бунты, и войдут в страну, не встретив сопротивления.

Было 28 июня, пять лет назад в этот день в Сараево был убит эрцгерцог.

Грузовик с секретаршами въехал во двор, и они выгрузились со всем возможным в данной ситуации изяществом. Мод вошла во дворец и поднялась по огромной лестнице, по краям которой тоже стояли разряженные французские солдаты, на этот раз республиканская гвардия в серебряных касках с султанами из конского волоса.

Наконец она вошла в Зеркальный зал, один из самых великолепных в мире. Размером он был с три теннисных корта, вытянутых в длину. С одной стороны — семнадцать высоких окон, выходящих в сад, с другой — окна отражались в семнадцати зеркальных арках. Но главное, это был тот самый зал, где в 1871 году, в конце Франко-прусской войны, праздновавшие победу немцы короновали своего первого императора, вынудив французов подписать договор, по которому к Германии отходили Эльзас и Лотарингия. Теперь немцы должны пережить свое унижение под тем же арочным сводом. И без сомнения, кое-кто из них будет мечтать, что вернется сюда в будущем, чтобы в свой черед отомстить. Несчастья, которые ты несешь другим, раньше или позже возвращаются и находят тебя самого, подумала Мод. Но придет ли эта мысль в голову хоть кому-нибудь их противоборствующих сторон на сегодняшней церемонии? Вряд ли.

На скамьях, обитых красным плюшем, она отыскала свое место. Здесь присутствовали десятки репортеров и фотографов, и съемочная группа с огромными кинокамерами, чтобы запечатлеть событие. Поодиночке и парами стали заходить и садиться за длинный стол главные действующие лица: бесцеремонный и вальяжный Клемансо, чопорно официальный Вильсон, Ллойд Джордж — постаревший, но не потерявший боевого задора. Тут же появился Гас Дьюар и что-то сказал на ухо Вильсону, потом отошел к секции прессы и заговорил с симпатичной молодой одноглазой репортершей. Мод вспомнила, что уже встречалась с этой девушкой. Теперь она видела, что Гас в нее влюблен.

В три часа кто-то потребовал тишины, и воцарилось благоговейное молчание. Клемансо что-то сказал, открылась дверь, и вошли те, кто должен был подписывать договор со стороны Германии. От Вальтера Мод знала, что никто в Берлине не хотел ставить своей подписи под этим договором, и в конце концов послали министра иностранных дел и министра почт. Они были бледны и страдали от стыда и унижения.

Клемансо произнес краткую речь и сделал немцам знак подойти. Они оба вынули авторучки и подписали документ. В следующую секунду, по тайному сигналу, снаружи дали залп, возвестивший миру, что мирный договор подписан.

Стали ставить свои подписи другие делегаты, не только главных, но и всех стран, имевших отношение к договору. Это заняло время, и между зрителями начались разговоры. Немцы сидели, неподвижно замерев, до самого конца, пока эскорт не сопроводил их к выходу.

Мод было мучительно больно и стыдно. Она вышла из дворца. Снаружи стояли Вильсон и Ллойд Джордж в окружении ликующей толпы. Она обошла ее и направилась сразу в гостиницу, где жила немецкая делегация.

Только бы Вальтер был не слишком угнетен: для него сегодня был ужасный день.

Когда она пришла, он собирал вещи.

— Мы уезжаем сегодня же, — сказал он. — Вся делегация.

— Так сразу! — Она совсем не думала, что произойдет после подписания договора. Это было событие такой огромной важности, что она была не в состоянии загадывать, что случится дальше.

Вальтер, напротив, думал об этом, и у него был план действий.

— Поедем со мной! — сказал он просто.

— Но мне не получить разрешения на въезд в Германию…

— Какое еще разрешение? Я получил для тебя паспорт на имя фрау Мод фон Ульрих.

Она растерялась.

— Как тебе удалось? — сказала она, хотя вряд ли это был самый важный вопрос из пришедших ей на ум.

— Это несложно. Ты жена гражданина Германии. Тебе положен паспорт. Я воспользовался своими связями лишь чтобы ускорить процесс.

Она смотрела на него и молчала. Это было так внезапно.

— Ты поедешь? — спросил он.

Она увидела ужас в его глазах. Он думал, что она может в последнюю минуту отказаться. Мод чуть не заплакала при мысли, что ему так страшно ее потерять. Какое счастье, когда тебя так сильно любят.

— Да, — сказала она, — я поеду. Конечно, поеду.

Но она его не убедила.

— Ты уверена, что хочешь этого?

Она кивнула.

— Помнишь историю Руфи из Библии?

— Конечно, а что?

За последние недели Мод несколько раз перечитывала ее, и сейчас произнесла наизусть слова, которые так тронули ее:

— «Куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог — моим Богом; и где ты умрешь… — она замолчала, не в состоянии говорить из-за перехватившей горло судороги, но перевела дыхание и продолжила: — Где ты умрешь, там и я умру и погребена буду».

Он улыбнулся, но в глазах у него стояли слезы.

— Спасибо тебе, — сказал он.

— Я люблю тебя, — ответила она. — Во сколько наш поезд?

Глава тридцать восьмая

Август — октябрь 1919 года

Гас и Роза вернулись в Вашингтон одновременно с президентом. В августе они ухитрились получить отпуск и поехали домой, в Буффало. На следующий день после приезда Гас повел Розу знакомиться с родителями.

Он нервничал. Ему отчаянно хотелось, чтобы Роза понравилась матери. Но у мамы было завышенное мнение о его привлекательности для женщин. О какой бы девушке он ни заговорил, она обязательно находила у нее недостаток. Ни одна не казалась ей достаточно хороша, особенно в том, что касалось положения в обществе. Даже если бы он пожелал жениться на дочери английского короля, она наверняка сказала бы: «Неужели ты не мог найти красивую и хорошо воспитанную девушку в Америке?»

— В первую очередь, мама, ты заметишь, что она очень хорошенькая, — сказал Гас в то утро за завтраком. — А потом заметишь, что она видит только одним глазом. Через несколько минут ты обнаружишь, что она очень умная. А когда хорошо ее узнаешь, ты поймешь, что это самая чудесная девушка на свете.