Стивен Джонс - Вампиры

• Название: Вампиры
• Автор: Стивен Джонс
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 5-91181-197-9, 978-5-91181-439-7

В новой антологии собраны тридцать пять классических и современных историй о вампирах, принадлежащих перу таких известных авторов, как Клайв Баркер, Роберт Блох, Нил Гейман, Танит Ли, Ким Ньюмен, Кристофер Фаулер, Брайан Ламли и других. Загадочные, жестокие, аристократичные, сексуальные, бесстрастные, как сама смерть, и способные на самую жгучую страсть, — вампиры уже не первое столетие остаются притягательной и модной темой мировой литературы и кинематографа. Исторгнутые извечной тьмой или порожденные человеческими суевериями; исчадия зла или жертвы рокового недуга; звероподобные кровопийцы или утонченные ценители алого вина жизни — вампиры обязательно завладеют если не вашей кровью, то неотступным вниманием.

---

Себастиан резко повернулся и посмотрел на нее. Лицо его было искажено гневом.

— Одиночеству? Зачем же мне быть одиноким, когда меня могут утешить вот такие существа?

Черная комната все еще переливалась серебром. Светившиеся занавеси за спиной Себастиана затрепетали, и за ними показался силуэт. В нем было что-то бессмысленное, неловкое, злобное и невыразимо печальное. Белая рука нерешительно показалась между штор, и Фелиция невольно ахнула. Существо, вошедшее в комнату, прежде было мальчишкой. Его патлатые волосы были рыжими, но вот лицо, с полуоткрытым ртом, казалось почти серым, взгляд выдавал слабоумие. С губ капала слюна, зубы были остры. Он проковылял к Себастиану. Одна нога у мальчишки была сломана и перекручена.

— Пожалуйста, сэр, — пролепетал он.

— Боже, Себастиан! — воскликнула Фелиция. — Кто это?

— Кладбищенский воришка. Он сказал, что зовут его Генри Донахью. Я застал его с товарищем за работой и второго парня убил там же, на месте, но к моменту, когда я догнал юного Донахью, во мне разгорелась такая ярость, я так взалкал крови, что набросился на него и утолил жажду. И вот во что он превратился: один из живых мертвецов, совершенно безумный. Мне стоило его уничтожить, и это я обязательно сделаю, но теперь я доволен, что не поторопился с этим. Посмотри на него. В такое существо ты хочешь превратиться?

Мертвый мальчик повернулся на голос Фелиции и зашагал к ней, волоча по черному ковру искалеченную ногу; он не сводил взгляда с ее горла. Девушка вдруг почувствовала себя голой и беззащитной.

— Пожалуйста, мисс, — сказал мальчик. И прикоснулся к ней.

Тут же руки его потянулись к ее горлу; она попыталась оттолкнуть его, а он уже лязгал в воздухе своими грязными зубками. Пальцы у него оказались невероятно сильные. Фелиция закричала.

Мальчик почти уложил ее на черный стол, но тут Себастиан схватил его за рыжие вихры и вышвырнул вон из комнаты. Половина скальпа мальчишки осталась в руке у Себастиана, так что голова его превратилась в сплошную рану, из которой, правда, не показалось ни капельки крови; Генри снова пополз по полу в неумолимом стремлении добраться до намеченной жертвы.

Себастиан опять бросился на него, схватил за изуродованную ногу и потащил сердито рычащую тварь прочь из комнаты, за бархатный занавес.

Фелиция осталась одна. Сердце ее колотилось, она бешено ловила ртом воздух. Она испытывала ужас, но вместе с тем и радость. Фелиция слезла со стола и рухнула на стул черного дерева. Из какого-то дальнего уголка дома донесся пронзительный вопль боли; он становился все громче и громче, а потом внезапно прекратился. Фелиция поняла, что этого мальчишку больше никогда не увидит.

Она стала ждать.

Когда Себастиан вернулся, его волосы свисали, закрывая лицо, а одежда была порвана. Пятна крови покрывали руки. Он посмотрел на них и перевел взгляд на Фелицию.

— В нем оставалось совсем немного, — сказал Себастиан. — Ему пришлось поголодать. Видишь теперь, от чего я тебя хочу спасти.

Фелиция, пусть и дрожа, оставалась на том же месте.

— Между тобой и этим мальчишкой существует огромная разница, как это и должно быть, — ответила она. — И я не уподоблюсь ему.

— Уходи! — прокричал Себастиан, но в тот момент он уже шагал к ней, а губы его неудержимо подергивались.

Фелиция скрипнула зубами и изо всех сил вцепилась в подлокотники деревянного стула. Она высоко подняла голову и почувствовала биение пульса в своей длинной белой шее, и тут Себастиан обнял ее.

А потом они оказались на ковре, на сумрачный ворс которого заструились пряди ее тщательно уложенных светлых волос, и платье ее было сброшено, а тело затрепетало от радости и ужаса. Она переживала восторженный страх, ошеломление скорее от собственных плотских вожделений, а не от едва заметного укуса, который она почувствовала в тот момент, когда он вошел в нее и жизнь стала перетекать из одного тела в другое. Она дрожала и стонала, ощущая над собой любимого мужчину. Взяв жизнь, любовь и смерть, она слила их воедино.

А когда все закончилось, Себастиан поднялся один. Она же осталась лежать, непринужденно и изящно раскинув руки и ноги, а лицо отражало только что владевшие ею страсти, к которым почти не был примешан испуг. Ее мраморную бледность нарушали лишь несколько капель девственной крови. Так она спокойно лежала, но Себастиан знал, что после того, как на следующий день зайдет солнце, она поднимется, полная темного желания.

Даже слезы, которые покатились у него из глаз, были окрашены алым цветом ее крови.

Заключительная нота

По пустынным комнатам эхо разносило шаги Найджела Стоуна, остановившегося пожить у кузена. Проведя в доме менее суток, он уже чувствовал, что его гнетет здешняя атмосфера. Он знал, что Каллендер где-то наверху и отсыпается, ведь у него наверняка ужасно трещит голова, но при всем при том особняк казался совершенно заброшенным — призракам было бы тут уютнее, чем живым. Совсем отчаявшись, Стоун хотел было уже и сам прикорнуть на диванчике в кабинете, где он ночевал, но он все же переборол этот соблазн, хотя в Лондоне человеку, у которого нет ни денег, ни друзей, заняться почти что нечем. К сожалению, день не располагал к прогулке по старому городу: с самого утра почти не переставая лил дождь, а временами слышались далекие раскаты грома и тускло вспыхивали молнии.

Тем не менее Стоун решил, что лучше терпеть грозу, чем бродить по дому, в котором только что не завелись привидения. Он подошел к двери, распахнул ее и взглянул на улицу. Дождь стучал по мостовой и с плеском падал в сточные канавы; ветер швырнул Стоуну в лицо несколько капель. На другой стороне улицы какой-то мужчина старался укрыться от дождя, а на лице его была такая гримаса, что Стоун понял: не так уж плохо вообще-то оставаться сейчас дома. И все же мощь стихии почему-то заставила его самого ощутить себя сильным и полным жизни; он вспомнил, как мальчишкой носился в грозу с криками под дождем.

Созерцая буйство природы, Стоун заметил, как из-за угла показалась карета; она остановилась как раз напротив двери, возле которой он стоял. От лошадей валил пар, и они подрагивали под струями ливня. Стоун почувствовал, что как-то глупо вот так стоять, но нырнуть обратно в дом, как напуганный мальчишка, было бы уже совсем позорно, тем более что кучер слез с козел — вода так и лилась с полей его цилиндра — и торопливо направился вверх по ступеням, к нему. Стоун изо всех сил старался вести себя так, чтобы его приняли за состоятельного домовладельца.

— Мистер Найджел Стоун? — спросил кучер.

— Кто? Я? — с трудом произнес Стоун. — Да, конечно, это я. Чем могу вам помочь, любезнейший?

— Вам записка от леди, сэр. Она велела дождаться ответа.

Откуда-то из-под насквозь промокшего пальто он достал листок бумаги и протянул Стоуну. Чернила уже расплывались от влаги.

Дорогой мистер Стоун.

Прошу Вас, немедленно приходите, и, если это возможно, не приводите с собой мистера Каллендера. Прошлой ночью пропала моя племянница Фелиция, и я опасаюсь за ее безопасность. Я верю, что могу положиться на вас, как ни на кого другого.

На подпись упала капля дождя, и на ее месте расплылась серая клякса, но сомневаться по поводу имени автора записки не приходилось. Стоуну стало так приятно, что к нему обратились за помощью, что он даже слегка устыдился, ведь нельзя же радоваться, когда с юной девушкой стряслась беда.

— Я отправлюсь туда немедленно, — сказал он.

— Тогда поезжайте со мной, сэр. Я подожду, пока вы сходите за пальто.

— Это вовсе не нужно, — пробормотал Стоун.

Ему было неловко признаваться, что такого предмета в его гардеробе не было, но при этом он еще не докатился до того, чтобы утащить одежду кузена. Найджел понадеялся, что в скромности его костюма кучер увидит самоотверженное стремление помочь ближнему, а не крайнюю нищету. Раздался гром, и небо рассекла молния, но Стоун уже сбегал вниз с крыльца.

Этот самый раскат грома разбудил наконец Реджиналда Каллендера. Он выругался и так поспешно сел, что у него тут же заныла спина. Простыни были пропитаны его потом и начинали попахивать. Все тело у него чесалось, с самого момента пробуждения его била дрожь. Шум дождя вызвал у Каллендера дикое желание пробежаться по Лондону голышом, чтобы ливень отмыл его дочиста, но рассудительности все же хватило на то, чтобы счесть эту затею не вполне разумной.

Каллендер забрался под стеганые одеяла, закрылся с головой простыней, безуспешно пытаясь спрятаться от мира. Но теперь, придя в сознание, он не мог больше лежать без сна, наедине со своими мыслями. Мысли о злой своей судьбе не покидали его даже в собственной постели. Оставаться в ней было уже невозможно.

Он вылез из кровати. Воздух был прохладен, и Каллендер задрожал. Он позвал слуг, хотя и понимал, что их здесь больше нет. Потом он стал звать кузена Найджела, но тот не отзывался. Реджиналд ощутил себя совершенно заброшенным.