Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

• Название: Осколки чего-то красивого
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Фэнтези

Это дневник сказочника. Бальгар — 18-летний парень, студент биофака, но у него есть особый талант — находить в событиях обычной жизни ключи к сказкам. Очень рекомендуется тем, кому мир кажется скучным и безнадежным. Окрыляет.

Этот мир был околдован нефритовой осенью. Здесь затихали птицы перед последней прощальной песней, прежде чем улететь; а цветы здесь не вяли, а таяли, как туман. Листья же вяли… и пахли зеленым чаем… На траве лежал крылатый человек…

---

263. 15 июля 2003 г

—Возвращение

У подножия Махровой Горы стояли брат и сестра…

Брата звали Зар. Ему было 18 зим. Крепкий, невысокий, с золотистыми волосами. Он носил одежду из легкой кожи. На спине в ножнах дремал короткий меч.

А сестру звали Мира. Ей тоже было 18 зим, и была она златоволосой, как брат…

…Спускались сумерки, и Луна неспешно плыла по небу, обходя острый пик Махровой Горы. Махровой потому, что каменная громада лежала в объятьях ковра из нежных трав, с которыми хорошо заваривать чай…

Над бледными ночными цветами порхали мохнатые бабочки; в стремительно темнеющем небе проступали огромные звезды; ночь наполнялась стрекотом и шорохами…

…а брат и сестра стояли тихо и неподвижно…

— Сейчас. Уже скоро, — прошептал Зар, сжимая ладошку сестры…

Прошло несколько молчаливых мгновений, и Зар взвился, как пружина, показывая рукой на небо…

…Лунный диск пересекла тень крылатого дракона, на котором сидел человек.

Когда дракон покидал светлый круг, в темноте светились его глаза. Как два зеленых и зловещих огонька…

Драконы любят превращаться в людей и ходить по земле. Но их очень просто узнать: в темноте по светящимся глазам…

— Это храбрый рыцарь Роуэл Тигриная Полоса, — прошептал Зар сестре. — Целую вечность он летает на укрощенном драконе вокруг Луны — подруги всех, кого обманула и ранила любовь.

— Любовь может ранить?

— Да… ранить, убивать… Но самое страшное в мире проклятье: "Пусть никто никогда не полюбит тебя, и пусть ты никогда не умрешь"… Слушай, я расскажу тебе легенду о Роуэле…

И Зар рассказал…

— Бедный, бедный Роуэл, — печально проронила Мира. — И зачем… за что он наказал себя такой вечностью?

— Он не может простить себе смерти тех, кто были его самыми лучшими друзьями, и своего последнего разочарования. Но, говорят, когда-нибудь в мире найдется человек, который поможет ему забыть чувство вины, залечит раны сердца, глубокие, как от драконьих когтей…

Мира опустилась на траву и несколько минут сидела в тишине и молчании. Она смотрела в небо, туда, где кружил над Махровой Горой вечный изгнанник…

И вдруг вскочила, будто подхваченная холодным ветром, и закричала в самое небо: "Роуэл!!!", и троекратное эхо разнеслось по Махровой Горе, и великий рыцарь прошлого резко осадил своего дракона…

…Он приземлился на поляне, подняв вихрь, всколыхнувший тишину теплой ночи.

Сердито фыркал и сверкал зелеными глазами укрощенный дракон; а рыцарь спрыгнул на землю, и пока он шел, Луна цепляла свет за каждую чешуйку наручей и каждое звено кольчуги, будто сама Лунная Подруга шла рядом, положив руку ему на плечо…

Невыносимо долгий миг Роуэл и Мира смотрели друг другу в глаза…

— Возвращайся, Роуэл, — робко сказала девушка. — Ты ни в чем не виноват…

Он улыбнулся. Как-то неумело, будто забыл, как улыбаться… Померкли блики лунного света…

Роуэл склонил голову и подал Мире руку, ладонью вверх…

…Взявшись за руки, они пошли вперед — просто вперед, не важно, куда, — но Роуэл Тигриная Полоса все же обернулся. Чтобы с благодарностью посмотреть на неподвижно стоящего Зара.

Зар улыбнулся и кивнул…

(15 июля 2003 г)

///

Мыслитель: "Зар + Мира = Замирье…"

Бальгар: "О-па! А я и не заметил!:-)"

///

264.

Как будто полил дождь, и тихий застывший мир в душе размок и поплыл…

Бывает время, когда в душе все замирает. Замирает, и ты будто впадаешь в сон. Можешь ходит по крышам, не ощущая высоты, можешь строить фантомные обиды… не творишь… любой новорожденный мир глохнет и задыхается…

А потом — как дождь… как дождь прошел в твоей внутренней Вселенной… И все размокло, все поплыло, и прохладные капли промыли тебе глаза…

…Оглядываешься. Сознаешь мелочность. Сознаешь вечность. Все встает на свои места. Возвращается естественная, самая нормальная и обычная для человека радость — от того, что ты живой. Что ты дышишь. Что вокруг лето.

И в душе, где-то рядом с сердцем, что-то трепещет. Не причиняя боли — просто не давая забыть, что ты живой. Это как дыхание… уж не то ли самое "второе дыхание"?

И ты идешь. И ты разговариваешь. И ты чувствуешь, что ты как будто новый. Новый. Новенький. Свежий.

Когда ты такой, в мире нет места скуке. Одиночеству. Тоске. Безысходности.

Когда ты такой, все возможно.

265.

Я говорил с Джулай, я ловил каждый момент, каждое слово, каждый взгляд и перелив интонации. И понимал, что неделю, две или больше я был просто слеп. Я спал. Спал наяву. Спал так долго, что душа слиплась в комок и перестала "дышать"…

266.

Вместе с "дыханием" возвращается вдохновение. Я понял. Я все понял!

Нельзя "спать", нельзя пропускать "вдохи" и "выдохи". Нельзя прожигать сегодняшний день в ожидании завтрашнего. Потому что с таким взглядом на жизнь и завтрашний день не принесет радости.

Жить. Сегодня. Сейчас.

Дышать…

267. 16 июля 2003 г

Придумалось ночью:

—Гладиатор и тигр

Камиртад сидел в клетке. Как зверь. И доспехи, и меч — а все равно в клетке. И свежая татуировка "Гладиатор" все еще подтекает кровью, распухнув на полруки.

"Привет! — послышалось где-то в голове. Тад подумал уже было, что сходит с уме от жары и воплей бездельников, пришедших ради хлеба и зрелищ… Но голос ясно и четко повторил: — Привет. Я твой собрат по несчастью".

Единственный собрат по несчастью тут был тигр, развалившийся в разорванном на квадратики луче света в соседней клетке…

"Да, я тигр," — сказал голос. Полосатый кошак приподнял морду и посмотрел на Тада умными коричневыми глазами. Это был здоровенный зверь; Тад прикинул, что не выдержит и двух его ударов: один пойдет на то, чтобы сокрушить доспехи, другой — уже кости…

"Жарко здесь," — сказал тигр.

— Да… пекло… — рассеянно проронил Тад. — Не знал, что тигры умеют разговаривать, да еще и мыслями.

"Я такой последний, — с тоской заметил тигр. — Зови меня Райбисом"…

— Хорошо… Райбис… А я Камиртад… просто Тад… — ответил гладиатор и замолчал; не знал больше, что сказать…

"Так вот, Тад. Я проиграю тебе сегодня".

— Почему?

"Надоело. Бессмысленно все. Это не жизнь… Вот я и решил уйти на покой. А ты… ты живи, Камиртад, пока желание есть, хотя это тоже не жизнь, по большому счету. Ты новичок, смотрю, не понимаешь еще…"

— Битва за битвой, битва за битвой… у меня есть надежда, что я могу… убежать, например…

"Не надейся, — спокойно перебил его Райбис. — У тебя в горле датчик. Ты что, не знал, что нам всем ставят датчики? Ну-ну… Короче, стоит тебе отбежать недалеко от арены датчик — хлоп — и придушит тебя. Это как палач. Который всегда с тобой"…

Тишина…

"Ох, мальчик, не молчи"…

— Не поддавайся мне, Райбис, — сказал Тад. — И я не буду. Мы, конечно, в клетках, но на арене мы свободны выбрать, как нам умереть. Я хочу умереть, как воин.

"Золотые слова, Камиртад…" — задумчиво протянул Райбис.

…и в это время щелкнули замки обеих клеток, открывая пути в два расходящихся в разные стороны коридора.

"Встретимся на арене, мальчик," — сказал Райбис, направляясь в свой и лениво помахивая белым кончиком хвоста…

Тад шел на бой с тяжелым сердцем. Когда так поговоришь, начинает казаться, что боя и не будет вовсе, что сойдешься с противником и руки на него поднять не сможешь (как и он на тебя)…

Но первый же прыжок Райбиса камня на камне не оставил от этой призрачной мысли…

Камиртад особо не надеялся на броню — знал, что не спасет.

Первый удар в щепки разнес щит; второй сбил с головы шлем; третий — вмял доспехи в живое мясо…

Райбис не был диким зверем, он был разумен и прекрасно понимал, чем может ему грозить эта блестящая острая штука в руке у человечка… Поэтому в бою тигр был страшен…

…Четвертый удар перехрустел половину ребер. Отброшенный когтистой лапой, Камиртад проехался по песку и остался лежать…

Ему было так больно, что он дышать-то мог еле-еле: похоже, обломки ребер впивались в легкие, стоило только набрать воздуха…

Перед глазами поплыли блики, замелькали лица тех, кто погиб — ушел и не вернется никогда…

Камиртад уже сдался, когда вдруг почувствовал давление чужой воли.

"Райбис, не надо! Живи!" — подумал он так "громко", как только мог, потому что сказать бы у него не получилось…

"Зачем? Я последний," — равнодушно отозвалось в голове.