Ольга Макарова - iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан

• Название: iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Фэнтези

Поначалу Кангасска окружала только темнота. Воздух же был неподвижен. Но совсем скоро потянуло сквозняком и появился первый цвет. Светился сам обсидиан. Дымчатый, весь в туманно-белых прожилках, он был здесь всюду. И обсидиановые пещеры, вопреки названию, напоминали скорее величественные дома Странников — с высокими купольными потолками и причудливыми наплывами по стенам. Здесь было красиво… и отчего-то невероятно спокойно.

---

Меня, свежеиспеченного боевого мага, выставили биться против детей тьмы, в такую мясорубку бросили, что жив остался только чудом. Для меня все эти веталы, баргесты, мороки были чудовищами из ночных кошмаров. От страха, помню, даже дар речи пропал. А рядом со мной в это время бились с теми же тварями мальчишка и девчонка — обоим лет по десять; без всякой магии, без защит… Марнсы… И бок о бок с ними — ветераны Стражники и Охотники. И амбасиаты — кто-то из них даже прикрыл меня, когда я испугался и метнулся назад.

Тогда я и понял нечто важное. Словами не объясню, но понял. Собрался с силами и вступил в бой…

…Война семь лет шла, Кан. А для меня — все десять. После падения Эльма и окончания войны я встретил Виля. Он мне рассказал, что Астрах и Кларисса собираются возрождать «медовый путь» и ему нужны отчаянные ребята. И предложил мне найм. Мне же податься было некуда — дома нет, родни нет и умею только воевать… иллюзии же мои никто ни до, ни после войны б не оценил… В общем, нанялся я к нему.

По каким местам я водил его караваны, Кан!.. Дети тьмы, стиги… я только три года назад вспомнил, как выглядят простые смертные разбойники, честное слово.

Я одно время жалование получал, как средней руки полководец… Это сейчас я никому не нужен и нанимаюсь простым воином да роли отыгрываю со скуки… Со скуки… Во время войны я так ждал мира… все ждали… а на деле оказалось, что мне в мирном Омнисе нет места…

Но караван в Нави — это, пожалуй, способ вспомнить былые времена…

— Ты о чем? — Кангасска, который успел заслушаться рассказом, такой переход, мягко говоря, удивил.

— Это новый маршрут торговой гильдии, — с готовностью объяснил Немаан. — Как и все маршруты, что берут начало из Лура… ну в этом ты лучше меня разбираешься…

— Намек понял… — Кангасск нахмурился, оценив весь «грохот», с которым он как истинный амбасиат прошелся по теневой столице. — Продолжай…

— Так вот… — Немаан сделал широкий жест, призывай тем самым своего хмурого собеседника оглядеться вокруг. — Ты ничего не замечаешь?

Ха!.. Тут долго гадать не нужно… Рассованные по карманам холодные Лихты (день выдался жаркий и душный); звучащий со всех сторон мажий жаргон, на котором общаются и понимают друг друга только коллеги; и — неназойливый, но стойкий «запах» магии: Лихты, заклинания для снятия усталости и тому подобные мелочи, без которых закоренелый маг чувствует себя неуютно.

Как амбасиат Кан видел также несколько человек, в магических чашах которых плескалось прилично перерожденной магии: амбасиаты среди наемников также присутствовали.

А девчушка лет шестнадцати, разговаривающая с характерной хрипотцой, без сомнения — Марнс.

— Ну? — спросил Немаан.

— Семь магов. Один Марнс. Семь амбасиатов. Десять простых воинов. Не считая самих торговцев и меня, — заключил Кангасск.

— И? — Немаан лукаво прищурился.

— Я не придал этому особого значения, когда нанимался, — пожал плечами Кан. — Так, мимоходом подумал, что это, должно быть, очень ценный груз.

— Нет, — покачал головой Немаан. — Это первый караван в Нави. И он дойдет с боем. Мне ли не знать, как открываются маршруты…

— Понял, — кивнул Кангасск. — Скажи, что мне ожидать.

— Детей тьмы, — Немаан пожал плечами. — Стигов — вряд ли: их осталось слишком мало.

— Расскажи мне о них.

— О ком?

— О моих врагах. Детей тьмы я еще не встречал…

Маг посмотрел на Кана с сочувствием. Или просто показалось — из-за этого облика: убеленный сединами воин-ветеран действительно посмотрел бы так на новичка, которому еще столько всего предстоит.

— Хорошо… — Немаан шумно выдохнул. — Слушай и мотай на ус, Дэлэмэр…

Глава тридцать первая. Котёнок

«Письма к Кангасску Дэлэмэру

год 15007 от п.м.

декабрь, 2, бывшая Ничейная Земля, развалины г. Кириак

Дыхание схватывает — такой мороз. Каждый, кто хочет выжить, набивает теплых Лихтов под одежду. Но мне тяжелее, чем остальным… Меня душит не только холодный воздух. Я — Марнс, не по праву рождения, а благодаря дару Косты, но это ничего не меняет.

Обычные люди видят лишь руины и сверкающий, засыпанный хрустким снегом лес. Они оглядываются по сторонам; то и дело кто-то обронит: как красиво.

Они не ведают о сотнях зорких глаз, не ощущают присутствия — того, что заставляет меня бороться за каждый вдох и выдох, которые даются мне с хрипом, с болью, так ИХ много…

Теплый шарф, — я замотал им лицо, — согревает воздух, которым дышу. Горячий бальзам, — я цежу его маленькими глотками через край чашки, — греет меня изнутри и придает сил. Я жду. И меня не удастся взять измором, как беднягу Джармина.

Я сын миродержцев и сам миродержец.

Я пришел за Эльмом Нарсулом.

Я пришел положить конец войне, которую сам начал семь лет назад.

И я не отступлюсь, даже если останусь один!

Я велел своим людям разбить лагерь на месте руин и строить укрепления. Работа спорится. Боевой дух высок как никогда. Еще бы! Эйфория! Один-единственный шаг до победы!

Но я подобных настроений не разделяю. Я один угрюм и суров. Потому что хорошо знаю Эльма. И ни за что не стану его недооценивать.

…Я смотрю на лица своих магов и воинов — и Горящий играет со мной жестокую шутку… На кого бы я ни глянул, я вижу — словно печать на судьбе: смерть, смерть, смерть…

И — впервые за семь лет войны — я не взял с собой Милию. И не обещал ей вернуться.

Я даже не посвятил родителей в свои предчувствия и планы.

И — с этого дня — каждое мое письмо к тебе, Кангасск Дэлэмэр, может стать последним. Я не буду надеяться, что сумею написать следующее и досказать что-то.

Я не знаю, сколько осталось писем. И не хочу знать.

Макс М.»

По интерстиции Бревир навийский караван двигался всего два дня и лишь на третий день пути свернул на южное ответвление торгового тракта.

Дорога давно не использовалась — это было ясно с первого взгляда: она поросла редкой жесткой травкой, в которой Кан безошибочно узнал незабвенный лунец; и еще — по краям дорогу здорово потеснил лес.

С этого дня настроения в караване резко изменились, и бывалые воины теперь вели себя так, словно ступили на вражескую территорию. Полная тишина, лишь изредка нарушаемая отрывочными фразами, когда в том возникала необходимость; полное внимание; частая смена часовых по ночам.

И — каждый, будь он маг или воин, то и дело бросал выжидающий взгляд на Тимай — девочку-Марнса — и прислушивался: не начнет ли кашлять, не появится ли характерный сип при дыхании… День, другой, третий — и все признаки появились. И уже, стоило девчушке ненароком кашлянуть ночью, наемники просыпались все и сразу же начинали тревожно озираться по сторонам.

В отличие от них, Ученик миродержцев спал куда спокойнее, ибо его харуспексы об опасности молчали. Хотя чувство, что кто-то наблюдает за караваном и за ним лично, было. Надо сказать, оно здорово расшатывало нервы; порой даже приходилось усилием воли заставлять себя не оборачиваться в сотый раз, а просто ехать дальше.

На четвертый день пути потянуло сырым воздухом…

Караван шел прямой дорогой на бывший Кириак, откуда уже планировалось прокладывать путь до Нави. Дорога эта в самой середине наворачивает петель через донгоровый лес. А где донгор — там болото, они друг без друга не существуют…

…На седьмой день пути мир потонул в стелющемся по земле болотном тумане.

От жары и сырости кашлять начали все. Тимай пришлось особенно тяжело. Отпаивая девчушку шалфейной настойкой, выданной ему на прощание Рафдаром, и шепча что-то ободряющее, Кангасск на самом деле пребывал мыслями в прошлом: вспоминал свое плаванье с Орионом, сыном звезд. Тогдашний туман, пусть и не столь густой, как этот, тоже не предвещал ничего хорошего. «…нападут. Я бы напал»…

Но все было тихо… Поскрипывание старых донгоровых деревьев; вспархивающие и перекликающиеся в тумане птицы; шепот наемников… грязная серость вместо неба… и — бесконечное ожидание, которое, как известно, куда хуже боя.

Раньше, до войны, здесь оставались спокойные земли. Граница Дикой Ничейной Земли, где следовало опасаться магии страха и острых зубов детей тьмы, проходила гораздо южнее, за озером Тай. Но Эльм Нарсул плевал на устоявшиеся границы. Он пришел и поднял спящие воинства. Древних, забытых миром темных существ. А затем подчинил их и бросил на Омнис…

Шесть лет прошло после войны — и до сих пор на каждых воротах, в каждом городе сидит Марнс. А для забытых мест, вроде этой дороги, война и не кончалась.