Ольга Макарова - Б.В.Г

• Название: Б.В.Г
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Научная Фантастика

Аннотация: Заключительная часть, где заканчивается Зимняя Веда и начинается Весенняя.

---

— …Вы спасли моего сына и еще троих Приморцев, — говорил Лён-старший, снова возвративший свою непоколебимую серьезность. — Отныне вы — гости Черного Аполлона. Можете оставаться здесь сколько пожелаете… А кстати, куда вы держали путь?

— Нам нужен корабль, — блаженно улыбаясь, произнес Клот. — Мы хотим переплыть море.

— Вы с ума сошли, ребята, — нервно засмеялся Капитан. — Никуда мы не поплывем. Аполлон, если и сдвинется с места, то заглохнет где-нибудь посередине морской пустоши, где мы все перемрем от голода…

…Дар молчал. Он все еще чувствовал себя виноватым, и это висело на душе тяжким грузом. Но он просто кожей ощущал, что все смотрят на него и ждут его действий, а Клот… он тянет время…

— Среди вас есть человек, который говорит, что Черный Аполлон в состоянии пересечь океан, правда ведь? — продолжал тихо и мирно вести свою речь Клот.

— Есть… — Капитан был нешуточно удивлен, но казалось бы туманный взгляд Наблюдателя не позволил ему отвлечься на эту мысль. — Есть… только ведь Александр — выживший из ума старик. Он живет воспоминаниями о том, что было до Войны… Да, тогда Аполлон плавал, но сейчас… столько времени прошло…

Дар! Дар! Сделай что-нибудь! Этот молчаливый призыв, это напряжение… но Дар даже не поднял глаз…

— И, к тому же, ребята, кто из Приморцев решится на такую авантюру? — развел руками Капитан. — Я же не самодержец какой. Если мои люди против, я их не заставлю. Поэтому: всё, оставьте этот бред. Наш дом уже давно берег. А Черный Аполлон уже давно не в том возрасте, когда приветствуют перемены. Все, ребята, ауф! Идите отдохните и поешьте, поспите в теплых каютах — что может быть приятней с дороги… А у меня еще куча дел сегодня.

С этими словами Лён-старший просто развернулся и направился к ближайшей лестнице, возле которой, переминаясь с ноги на ногу, стояла необыкновенная четверка.

…Дар ни с кем не разговаривал весь день и вообще не выходил из каюты. Спутники его чувствовали кто разочарование, кто замешательство… только Скирр был таким, как всегда. Корабль ему понравился. К тому же, на нем обреталось несколько пушистиков, которые принесли Приморцам рыбу. Скирр так соскучился по соплеменникам, что болтал без умолку и, казалось, светился от радости…

Мих и Рая отправились исследовать корабль. Вдвоем. Время, когда Мих и Дар были неразлучными друзьями, казалось каким-то древним мифом. Сейчас их разделяла невидимая пропасть, все расширяющаяся по краям. Зато Мих и Рая становились все ближе… и… Мих, казалось, все больше походил на радикса, чем на обычного человека.

…Ив и Нефью отчего-то вдруг нашли общий язык и вместе отправились в бар. А Рон осталась наедине с Каялой. Когда эти двое оказывались рядом, казалось, в воздухе пробегала морозная искра. Было, наверно, отчего…

— …Твоему сыну сейчас очень тяжело, — сказала Каяла и, облокотившись на перила, стала смотреть, как колышется море…

— Я знаю, — ответила Рон. — Жаль, что ничем не могу помочь… Я почти не понимаю его. Его мысли за гранью моего понимания. Мне до них далеко…

— Не только тебе… — отозвалась Каяла. — Знаешь, он движется к самоуничтожению. Горит, как свечка. Вопрос только в том, насколько его хватит…

— Мы должны что-то сделать! — Рон сжала кулаки.

— Знать бы, что… — все тем же ровным радиксовским голосом продолжила Каяла. — Мы и так делаем все, что можем. Ты молодец, что не стала тащить его домой… Хотя все равно у тебя ничего бы не получилось…

Рон грустно усмехнулась.

— А ты на него здорово влияешь… — заметила Каяла. — Пока еще — да. Видишь, как его подкосил тот случай… Иначе плыли бы уже к другому континенту полным ходом…

…Дар лицезрел пустоту. Никогда еще он не чувствовал себя таким пустым. Когда ничего не хочется и ничего нет. У него раньше была мечта… теперь нет. У него раньше был лучший друг Мих… теперь он так далеко, точно по ту сторону Неба. А еще раньше был Университет с его волшебством довоенных знаний. Почему жизнь забирает такие важные вещи и ничего не дает взамен? Дар хотел бы… тут он задумался, чего бы ему в этой жизни хотелось… и решил: чтобы его любил кто-нибудь… Решил так просто и неожиданно, что удивился сам… И еще вдруг некстати вспомнил, что завтра ему исполняется четырнадцать…

…Родители и дети любят друг друга, размышлял Дар, и братья и сестры… но разве это чудо?.. А вот когда чужому человеку становится не все равно, когда ты для него дороже тех, с кем его связывает родство крови — ведь, с точки зрения логики, это нонсенс… тогда это чудо. Потому только люди способны на такую любовь… нет, не так… только те, кто умеет любить, — люди… Каково это — любить и быть любимым? Каково это — быть настоящим человеком?..

На душе стало светло, точно солнце взошло за горами и позолотило острые снежные пики. Дар улыбнулся сам себе. Ему думалось сейчас о чем-то сказочном, вроде того, что сочиняли довоенные фантасты, населяя миры магическими существами. И каким-то внутренним зрением он видел мерцающий в туманной дымке Эмеральд, где кто-то размышлял о том же, о чем и сам Дар…

Есть закон, противоположный закону гравитации: когда ты счастлив, или влюблен, или мечтаешь, ты перестаешь ощущать свой вес и будто паришь над землей. Тогда, шагая по земле, ты чувствуешь, что касаешься ее лишь кончиками пальцев… и тебе кажется, что еще чуть-чуть — и ты взлетишь и будешь лететь так, как может только настоящий человек: просто раскинув руки и устремив взор к горизонту, без всяких крыльев и механизмов…

Дар сейчас чувствовал себя так. И это чувство делало нескладного подростка необыкновенно красивым, совершенно ничего не меняя в его внешности… Нефью неспроста задавал ему вопрос о том, что в мире красиво, а что уродливо… радиксы вообще ничего не говорят просто так…

Лён младший весь день просидел у двери каюты Дара, и, хотя небеса давно уже зачернил вечер, продолжал упрямо ждать. Стоило двери скрипнуть, он подскочил, как отпущенная пружина.

— Клот сказал, что ты знаешь, что сделать, чтобы Аполлон поплыл! — сходу выпалил будущий Капитан.

Дар пожал плечами и шкодливо улыбнулся. Что и говорить, он сейчас чувствовал себя не только невесомым, но и всемогущим…

— Пойдем, покажешь мне, как все управляется, — сказал он Лёну.

Сердце Корабля давно стало своеобразным храмом, куда Приморцы иной раз заглядывали, чтобы взглянуть на молчащие приборы и восхититься тем, что ушло… Капитаны же из поколения в поколение изучали их. Искусство управлять кораблем передавалось от отца к сыну. Правда, Аполлон уже давно не отзывался на попытки завести двигатель.

Лён закрыл дверь и поставил на специальную подставку масляный светильник.

— Показывай, — сказал Дар. И потом долго наблюдал за тем, как терпеливо и не торопясь, Лён разъяснял ему все, чему научился от отца.

Мальчишка не нажимал кнопок не трогал рычагов, лишь бережно касаясь их. И каков же был его ужас, когда Дар, с присущей ему сегодня беспечностью сказал: «Я все понял. Надо сдвинуть вот это… нажать вот это… — передвигая рычаги и преспокойно тыкая священные кнопки… А потом добавил: — И полный вперед!»

Черный Аполлон вздрогнул и зарычал, как разбуженный зверь. И скоро, вздымая полосу пены и разрывая последние беспомощные веревочные лестницы, связывающие его с берегом, точно паутина, отчалил…

— Правь! — сказал Дар, похлопав Лёна по плечу… — А то я не запомнил дальше…

…Дрожащие мальчишеские руки легли на штурвал… Наследник стал Капитаном…

Глава сорок третья. Черный Аполлон и Пластилин Лжи

Я шел по набережной в черной кожанке, которую трепал холодный сырой ветер. На мне были и мои любимые старые джинсы, и растоптанные кроссовки — реликвия тринадцатилетней давности. Я не просто влез вчера в эти вещи — они на мне болтались. Казалось, я снова был на тринадцать лет моложе. Снова вернул тот возраст, когда у меня не было еще ни Рон, ни Дара… ни Шуры. И это было хорошо.

Меня вела интуиция, и я ей доверял. Так даже проще: не надо ни о чем беспокоиться, мое дело сумку с пожитками тащить на плече…

Приехал я на старом пазике с надписью «Southern trail» (по-нашему — южный след). Я зашел туда спокойно, как к себе домой. С меня никто не стал требовать платы, и никто не удивился, почему так… Я начал превращаться в мастера лжи и пластилина правды: я лепил правду такую, какую хотел. Хотел я вначале верить, что кредитка — это проездной — и ездил зайцем. Хотел верить, что и сейчас никто не потребует платы — и ехал.

Я ощущал, как ко мне возвращаются силы; как та энергия, из которой не получилось пока ни ненависти, ни любви, струится по моим венам… Хотя, пожалуй, ненависть начинала брать верх. Мне хотелось, искренне хотелось вылить ее на тот, распрощавшийся со мной мир… Я не думал, зачем…