Ольга Макарова - Б.В.Г

• Название: Б.В.Г
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Научная Фантастика

Аннотация: Заключительная часть, где заканчивается Зимняя Веда и начинается Весенняя.

---

— А если я здесь затем, чтобы убить тебя? — вкрадчиво спросил Клот.

— Тогда я буду защищаться, — миролюбиво произнес Дар… один взгляд на этих двоих со стороны, на худощавого Дара и Клота, который, если в лицо не вглядываться, выглядит взрослым мужчиной — и становится понятно: мальчишке хватит и одного удара…

— Тебе хватит и одного удара, — озвучил общую мысль Клот.

— Не попадешь, — парировал Дар.

Тогда Клот ударил. Страшно, без предупреждения… Дар уклонился — невозможно, но успел — и ударил в ответ…

…Скирр застыл в недоумении. Он никак не понимал, зачем эти прекрасные древние существа затеяли драку. Кто прав, кто виноват? Оба этих человека полюбились ему. Обоих он успел полюбить. И вот они дерутся… За кого вступиться, кого защищать?.. Он не понимал; но тому, кто дремал в его душе, понятно было все — ничто не могло укрыться от взгляда Бога…

…Клот в бою оказался страшен… Где нахватался всего этого мирный дурачок, полжизни проживший под крылом приемного дяди?.. Он не был ни на одной крестоносцевской тренировке, он не участвовал ни в одной мальчишеской драке — нет, в этой жизни он нигде не мог научиться… Тем не менее, довоенные боевые искусства одно за другим оживали в его сознании, превращая Клота в настоящую машину смерти. Ее нес каждый удар, каждый взмах руки…

Но Дар… уступающий в силе и росте и тоже не особо опытный в драках… почему и он безупречно отвечал на каждый выпад Клота, у которого в каждом движении скользили то каратэ, то кунг фу или айкидо, да и множество других школ… Дар никогда их не видел и не мог помнить… Он и не привязывался ни к одной из них… Он творил все заново, развиваясь по спирали… направленной вверх… Он начал с того, что просто пропускал удары, не давая им коснуться себя… А сейчас Клот уже уступал, все больше и больше уступал в мастерстве, потому что вспомнить что-то сверх того, что уже было — штука невозможная. А вот сотворить все сызнова и пойти дальше — это не так сложно, как кажется…

Скирр забился в какую-то щель между двумя цементными глыбами. Ему было страшно. Маленькое сердечко бешено колотилось в пушистой груди, точно хотело выскочить из нее…

Пушистик не выдержал этой пытки — он очертя голову бросился с диким, невероятно громким для такого малыша криком, между Клотом и Даром… Скирр не подумал, что его могут просто затоптать и не заметить…

Но, то ли схватка подошла к логическому завершению, то ли сыграл свою роль маленький отважный пушистик, — Клот и Дар остановились… поглядели друг на друга… и склонили головы в легком уважительном поклоне, как два примирившихся воина.

— Теперь я больше не сомневаюсь в тебе, — сказал Клот, пытаясь восстановить дыхание.

— Что ты хотел проверить? — спросил его Дар, опускаясь на одно колено, чтобы обнять и успокоить Скирра.

— Что ты Творец… Я объясню, — Клот тоже преклонил колено, чтобы быть рядом с Даром. — Я Наблюдатель. Я могу вспомнить то, что до меня знали другие…

— Как Мих… — выдохнул Дар. Клот кивнул.

— А в тебе… я почувствовал что-то очень сильное. Я хотел проверить, на самом ли деле ты Творец… и проверил. Да… Тебе не нужно ничего вспоминать. Ты можешь просто знать все, что захочешь. Все, что было и чего не было. Я вспомнил величайших довоенных мастеров боя. Ты — стал величайшим мастером, не вспоминая ничего.

— Вряд ли я это повторю, — устало кивнул Дар. — В том и проблема, что не помню всех этих ударов и уверток. Ни обычной, ни мышечной памятью…

— Повторишь, — заверил его Наблюдатель. — Или даже больше… Но тут я тебе не советчик. Ты разберешься во всем сам… А сейчас… я покажу тебе корабль…

Клот простер руку в сторону берега, где очень, очень далеко то ли отблеск луны играл в волнах, то ли светился какой-то огонек.

…В тот самый момент Дар понял, что знает, что это такое…

— …ДАР!!! — крикнули одновременно Ив и Мих, и слитные голоса прозвучали на удивление похоже, даже несмотря на то, что голос Миха еще не окреп, застыв на полпути от голоса мальчишки к голосу мужчины, а голос Ива отдавал прокуренной хрипотцой…

Искали Дара, Клота и Скирра…

…Рая молчаливо шагала рядом с Михом. И ему было приятно чувствовать, что она рядом. Это придавало сил и, казалось, вливало в жилы вещество, что быстрее и горячее, чем кровь…

…Рон не волновалась (чего можно было бы ожидать от любой матери). Она смотрела во тьму чистым выжидающим взглядом, точно знала, что все будет хорошо. Ждала. Ее лицо было удивительно похоже сейчас на лицо Нефью. Учитель Дара ступал бесшумно; слепые глаза скрывал край накинутого капюшона… но, чего не скажешь по внешнему спокойствию — в душе радикса теплым светом лучилась настоящая гордость за ученика. Он еще не понимал, почему, но чувствовал, что тот сделал еще шаг по своему Пути…

Дар, Клот и Скирр вышли навстречу и, не дожидаясь праведного гнева, Дар заявил:

— У нас есть корабль…

Глава сорок вторая. Черный Аполлон

Лён встретил свою двенадцатую зиму. Сегодня для него минул еще один год.

Полный надежд и грёз, как любой мальчишка; устремленный в небо — только дай пару крыл — и полетит… Он верил, что сегодня очень особенный день. И, как каждый нормальный человек в детстве, верил, что и он сам — особенный и чувствовал себя не таким, как все. Впрочем, это действительно был чудесный ребенок. Столько энергии; такие чистые, свободные мысли… Лён был из тех, кто отошел от линии «ранних взрослых», в восемь лет уже берущих в руки автомат или снайперку… Яркий пример нового поколения, не помнящего Закрытых Небес… Отец пророчил ему великие дела и обещал сыну Черный Аполлон… лет через шесть…

…Черная, угловатая громада, о которую уже полвека бились бессильные волны, намертво вросла в причал. А тот вцепился в борта корабля мириадами веревочных лесенок, издали напоминающих хитроумную паутину.

Черный Аполлон был кораблем и остался им, несмотря на то, что время жестоко обездвижило его… В свете дня начищенные металлические буквы на борту мерцали алым, точно в бессильной злобе и великой мечте когда-нибудь отплыть к горизонту. Он стал городом. Стал домом для бывшего клана «Приморцев», а с уходом Купола — просто Приморцев, которыми правил Капитан — отец Лёна.

Они радостно встретили конец бессмысленной бойни под закрытым небом — куда милее им казалось растить и учить своих детей и жить в мире. Когда появились дети Онабу — смешные пушистики, так похожие на людей, Приморцы не устроили на них охоту, не польстились на легкую добычу — мясо и теплых мех — они встретили их как равных, даже завели торговлю: пушистые малыши охотно меняли пойманную морскую живность на любые вещички с корабля…

Старик-ученый, единственный на Черном Аполлоне, кто еще помнил довоенные времена, пытался учить пушистиков человеческому языку или хотя бы научиться понимать их мурлыкающее наречие. Но безуспешно: барьер между двумя расами был столь высок, что его не удалось перейти.

Почему это не вызвало войны? Может, потому, что пушистики, маленькие и безоружные, не выглядели конкурентами? Или Приморцы тоже почувствовали охватившее весь мир равнодушие к войне?.. Кто знает…

Лён, выросший на корабле, мог бы пройти по нему с закрытыми глазами. Все здесь казалось ему родным и знакомым. И он очень любил Черный Аполлон, величественное творение прошлого. И даже не совсем верил, что люди, такие же люди, как он сам или его отец, построили такую громадину. Но верил, что раньше она могла плавать. Из одного конца мира в другой.

…Многие считали, что старый ученый с длинным довоенным именем Александр начал выживать из ума. Эта его идея-фикс о том, что настанет день — и Черный Аполлон вновь выйдет в открытое море… Отец Лёна, прямой потомок настоящего Капитана, того, что до войны водил по волнам этот корабль, мягко и рассудительно объяснял Александру и проникнувшемуся сумасшедшей идеей сыну, что Черный Аполлон уже никогда не сдвинется с места. Даже если залить остатки горючего в баки; даже если изъеденные временем детали выдержат запуск… Нет, слишком велики раны, нанесенные Аполлону Войной…

Но Александр не внимал никаким разумным объяснениям. Его вера была фанатичной, не приемлющей ничего, кроме себя самой. Она была чем-то сродни кипучей энергии любого мальчишки, выросшего на корабле, мечте о путешествиях, мечте о море. И потому, наверное, ею так загорелся Лён…

Бывало, стоя на носу корабля, будущий Капитан вглядывался в даль, туда, где Море сливается с Небом в одну полосу. И мечтал…

Возможно, именно фанатичная вера в свои мечты делает нас непобедимыми. Возможно, это и есть стальная струна нашей души, не дающая ей распластаться и погибнуть, не выдержав тяжкой ноши мелочей жизни. В детстве мы все непобедимы… в детстве мы все несем в себе столько силы, что — умей распорядиться ею — и сдвинешь горы… но потом сила уходит… или мы сами велим ей уйти…