Кэтрин Гэскин - Я знаю о любви

• Название: Я знаю о любви
• Автор: Кэтрин Гэскин
• Издательство: Аурика
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 985-6046-14-9

Жанр, в котором пишет известная американская писательница, автор десятков популярных на Западе книг, вряд ли может быть отнесен к легковесному потоку так называемых «любовных романсов». Ее книги — это романы о женщинах, женщинах с большой буквы, об их проблемах, страстях, тяготах и удачах.

В романе «Я знаю о любви» действие происходит в Австралии XIX века. Юной героине романа предстоит преодолеть немало унижений, тягот и страданий, прежде чем она завоюет свое право на счастье.

---

Она была тщеславной, самоуверенной и скупой, а иногда и шумной женщиной. Часто меняла платья, осмотрительно каждый вечер перед тем, как он приходил домой, выбирая теперь только те цвета, которые ему нравились; носила подаренные им драгоценности с гордостью и надменностью. Роза встречала его в холле; она наливала мадеру и не позволяла Джону Лэнгли пить одному с Томом в столовой после обеда. Она брала его под руку и шла с ним в гостиную, никогда не отказывалась спеть для него, когда он просил это, разучив песни, которые ему нравились.

Каждый вечер я сидела в гостиной с ними и наблюдала, как она завоевывала его доверие, восхищение и, в конце концов, его любовь. Я никогда за Розой этого не замечала раньше; всегда она очаровывала и пленяла естественно и без особых усилий. Теперь в ней появилась хитрость и некая мудрость.

Она была в центре этой семьи, потому что служила буфером против деспотизма Джона Лэнгли. Не раз я видела, как она отвлекала его внимание от какой-нибудь ошибки Элизабет или Тома, о которых он узнавал. Даже прислуга больше не выражала недовольства, несмотря на ее капризы. Она могла смягчить нрав Джона Лэнгли и изменить его настроение. Он, казалось, не считал это своей слабостью — улыбаться, говорить Розе комплименты, слушать ее болтовню. Она была для него дочерью в то время, как Элизабет так ею и не стала. В Розе он нашел человека, которого не мог сломить или запугать, и это доставляло ему удовольствие.

Люди начали говорить, что характер Джона Лэнгли стал мягче; это было правдой, но только там, где Роза оказывала свое влияние. Я видела многое, потому что первый год Роза не появлялась в обществе, и я была ее единственной собеседницей. Элизабет была очарована ею и пыталась изучить человека, который не боялся ее отца. Она беспредельно восхищалась Розой. Роза была вежлива с ней, добра, когда помнила, что следует быть такой, но Элизабет быстро ей надоедала.

— Нервная старая дева! — так охарактеризовала ее Роза. — Бедняжка, она боится каждой минуты пребывания отца в доме. Если она могла бы, то ненавидела бы его.

Элизабет завидовала всем, кто был близок к Розе: Тому, Энн, больше всего — мне. Она завидовала бы своему отцу, но боялась даже мысли об этом. Она жила странной жизнью, спрятавшись за спину Розы, прикрываясь силой ее личности, предлагая ей свои любовь и услуги, о которых ее никогда никто не просил. Роза приняла только ту их часть, в которой нуждалась.

— Она, кажется, находится везде, — жаловалась Роза. — Иногда я вынуждена закрывать перед ее носом дверь. Она, как собачонка, ходит за мной по пятам.

Однажды Роза сказала мне почти шепотом, осмотрев изумленно неяркую роскошь спальни Элизабет:

— Эмми, иногда мне кажется, что стены наступают на меня — как будто дверь закрыта, и я не могу ее открыть. Иногда я говорю себе, что мне придется уйти отсюда или умереть.

И все это время Джон Лэнгли ежедневно ожидал, что она сообщит ему о своей второй беременности. Он отчаянно хотел увидеть своего первого внука, и Роза знала об этой своей силе, которой еще укрощала его.

III

На Коллинз-стрит стояли люди и наблюдали, как экипажи останавливались, когда Адам и я подъехали к дому семьи Лэнгли. Каждое окно было освещено, и мы могли слышать звуки музыки.

— Старый Джон делает это по высшему разряду, — сказал Адам, пытаясь стянуть новые белые перчатки.

— Он хочет представить Розу обществу Мельбурна с опозданием на год, хотя и оправдывает это рождением ребенка… — объяснила я. — Он должен теперь все провести на самом достойном уровне.

Я наблюдала за Адамом, когда он пробирался между гостями — он выглядел таким красивым, таким стройным и высоким, плечи у него были шире, чем у любого из присутствующих здесь мужчин. На нем красовался новый фрак. Многие женщины бросали на него взгляды в тот вечер. Но я знала, что он не хотел сюда приходить.

Приглашения были разосланы давно. Они лежали у нас на камине, и Адам, взглянув на них, сказал:

— Не имеет смысла покупать новые костюмы. Я, возможно, буду в Сиднее или Хобарте вечером…

Он все еще избегал встреч с Розой, но признал этот визит неизбежным, так как считал, что проявит неуважение к Джону Лэнгли, если мы не придем. В письменном виде я дала наше согласие на это приглашение, хотя ранее я отказывалась от него. Я тоже не хотела идти туда. Но уж если я решила пойти, то оделась с шиком, высоко гребнем подобрала волосы и, посмотрев на себя в зеркало, осталась собой довольна.

Адам сказал мне, когда я подбирала себе перчатки.

— Ты сегодня очень красива, Эмми.

Что он имел в виду? Что я выглядела нарядной? Или что я очень изменилась с тех пор, как очутилась здесь, в Мельбурне? С тех пор я нашла мужа и потеряла ребенка; я дважды стреляла в людей и видела, как они умирали. Я казалась, возможно, старше своих лет, но это не мешало мне.

Тем вечером я выглядела лучше, чем когда-либо в своей жизни, и встречала холодные взгляды других женщин без сожаления. Я не знала никого здесь, и никто не знал меня, но я бы скорее умерла, чем позволила кому-нибудь подумать, что потеряла Адама.

Роза была рядом со своим свекром и Томом, но почти никто не замечал Тома. Я видела, как Адам сжимал и разжимал кулаки, и мне хотелось знать, действительно ли ему мешали перчатки.

Наконец, подошла наша очередь для официального приветствия. Не помню, что было сказано. Роза кинула взгляд на Адама и радостно улыбнулась. Она протянула ему руку в соответствии с этикетом, но я видела то выражение лица Розы слишком часто, чтобы не понять, что оно выражало. Так Роза смотрела на что-либо, чего она хотела, но еще этим не обладала. Насколько я помнила, за этот короткий период ее жизни Роза имела все, что она желала, кроме Адама.

— Ну, Адам… — сказала она.

И он ответил:

— Ну, Роза…

Они оценили друг друга и пытались казаться равнодушными, но я знала, что Том цеплялся за каждое выражение ее лица, как делала это я. Что сказали остальные, я никогда не вспомню.

Адам выглядел как человек, которому нанесли удар: улыбка его была такой неестественной. Прошло более года с тех пор, как Адам и Роза в последний раз видели друг друга. Я ничего не выиграла: по их взглядам и словам было видно, как их тянуло друг к другу снова.

Было больше разговоров, чем танцев, в тот вечер, и мы видели, что мир разделен на представителей двух слоев общества, которые не часто собирались вместе в Мельбурне в те дни. Джон Лэнгли был одним из людей «старой гвардии» — тех, кто не повиновался колониальным ведомствам и указам губернатора из Сиднея.

Я была удивлена тем, как многие из присутствующих знали Адама, знали обо мне по имени. Они говорили о новом корабле.

— Я слышал, что вы капитан «Розы Лэнгли», Адам… Это будет прекрасный корабль. У него хорошее название.

Было тяжело слышать имя Адама, так часто и небрежно произносимое вместе с именем Розы.

В толпе мы встретили Ларри. Он выглядел необыкновенно красивым в своем фраке и был похож на цыгана с кудрявыми черными волосами и темным загаром на коже.

— Кэйт и Дэн здесь?

— Они не придут. Только дни рождения и смерти могут служить для них исключениями, чтобы переступить этот порог.

— А ты? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Я прихожу куда угодно, где мне выгодно. Все деловые люди Мельбурна сегодня вечером здесь — представители малого и большого бизнеса. — Он засмеялся. — Разве мог бы я позволить им сказать, что Роза не получает поддержку из своей семьи? — Ларри показал на ярко освещенную комнату, толпу людей, бригаду дополнительных слуг, нанятых, чтобы обслуживать гостей, шелковые занавески и обои, восхитительные овальные зеркала, отблеск хрустальных бра.

— Не правда ли, Адам, такое стоит, чтобы его добиваться? Я поменял бы мое место в подводе на это в любое время.

— Дела идут хорошо? — спросил Адам.

Ларри кивнул головой.

— У Джона Лэнгли будет конкуренция раньше, чем он узнает об этом. — Он огляделся и развел руками. — Как это будет выглядеть, Эмми? Лоренс Мэгьюри — главный купец.

— Замечательно, как все мы гордились бы…

— Ну, я лучше пойду и поищу себе богатую вдову, чтобы это могло произойти как можно раньше…

Мимо нас проходила Элизабет. Она выглядела уставшей и почти растрепанной; вся работа по приему гостей была на ней. Платье тусклого синего цвета не шло ей; она приколола брошь Розы.

— Элизабет, — сказала я, — хочу представить вам Розиного брата, Ларри. Ларри, это миссис Таунсенд.

Она посмотрела на него с какой-то враждебностью, в то время как он сделал самый элегантный поклон, который только был возможен в переполненном зале.

— Могу я сказать вам комплимент, мадам, за блестящий успех этого вечера. — Он улыбнулся. — Я ведь понимаю важность устроенного приема.