Куан Ю Ли - Суровые истины во имя движения Сингапура вперед (фрагменты 16 интервью)

• Название: Суровые истины во имя движения Сингапура вперед (фрагменты 16 интервью)
• Автор: Куан Ю Ли
• Жанр: Биографии и Мемуары

На русском языке вышла по указанию президента Татарстана летом 2011 г.

Английский оригинал книги вышел в сингапурском издательстве Straits Times Press в январе 2011 года (оригинальное название Lee Kuan Yew: Hard Truths To Keep Singapore Going).

Издание, как сообщается в аннотации, предназначено для «молодых сингапурцев». Основана книга на 16 интервью с Ли Куан Ю, которые взяли семь местных журналистов в 2008 — 2009 годах. «Зачем я написал эту книгу? Я хочу, чтобы читатели знали нелегкую правду», — заявляет он. Книга отвечает на вопросы, почему Ли трудно находить общий язык с политическими оппонентами. Положительно или отрицательно влияет растущая религиозность Сингапура на его экономику? Как на маленькую страну влияют рост Китая и Индии? Почему богатый Сингапур так скуп, когда нужно раскошелиться на бедных и обездоленных? На вопросы, которые также стоят и перед российской, и перед татарстанской экономикой, Ли дал довольно противоречивые ответы, сообщается в аннотации к английскому изданию. 458-страничная книга, основанная на основе 32 часов интервью, представляет Ли «политически некорректным», часто нетерпеливым, высказывающим пренебрежение мнениями тех, кто критикует его мировоззрение. Но он стоит на своем, хотя находит время оглянуться назад и признать, что мог бы быть более сговорчивым и поступить иначе.

Ранее, в 2005 году, в России уже издавалась книга Ли Куан Ю — «Сингапурская история: из третьего мира в первый».

---

Если бы мы выбрали русский, мы бы пожалели об этом. Я говорил сыну, чтобы он учил русский. Я сказал, что русские хороши в математике, а ты знаешь английский, китайский и малайский. Раз ты можешь это, то выучи немного русский. Он с отличием сдал экзамены по начальному уровню русского языка, и, когда был в России по пути в Кембридж, смог сказать речь на русском языке. Но для чего? Теперь он едва понимает русский, когда беседует с российскими лидерами.

- У него количество нейронов выше среднего уровня.

- Но для чего? Он может использовать свои нейроны для других, более полезных вещей. Смотрите, я изучал шесть языков. Можно ли удержать в памяти шесть языков? Мне нужно читать экономические новости со всего мира, индексы Доу Джонса, Standard & Poor's, новости Сингапура, Индонезии, Малайзии, курсы валют. Для всего этого нужны нейроны. Нужно отмечать тенденции в экономике, анализировать экономическую ситуацию: выходим ли мы из кризиса и когда выйдем? Можно ли удержать шесть языков? Ерунда. Вы сойдете с ума.

Нужно знать один язык в совершенстве, на котором вы сможете быстро работать, получать информацию и выражать свои мысли. Для меня такой язык - английский.

- В прошлом вам приходилось иметь дело с людьми, которые сделали политическую карьеру на проблемах языка. Решены ли эти проблемы? Решен ли вопрос о том, каким языком пользоваться в Сингапуре?

- Нет, использование языка в мире всегда будет развиваться и меняться. В следующие 50 или 100 лет доминирующими языками для нас будут английский и китайский, в такой последовательности. Но кто может предсказать, какие языки будут доминировать в мире через 200 или 300 лет?

Латынь была языком Европы. Вплоть до XVI века многие ученые, включая Эразма, писали на латыни. Церковь пользовалась латынью. К XVIII веку начали переходить на свои родные языки. Постепенно латынь исчезла. Теперь латынь - мертвый язык, используется только в католических богослужениях. Никто не может сказать, что английский всегда будет доминирующим.

Я не верю, что китайский когда-нибудь станет главным языком в мире. Он слишком сложен для тех, кто не говорит на нем с самого раннего возраста. В нем нет фонетики, нет пиньинь (официально принятая система записи звуков китайского языка латинскими буквами - прим. переводчика). Они не перейдут на пиньинь, потому что тогда не смогут читать надписи на старых могильных камнях или древнюю литературу на бамбуке. Пока они не откажутся от старой письменности, изучение этого языка останется двойной проблемой. Сначала нужно научиться говорить и слушать, что очень сложно, потому что слова односложные и имеют пять тонов: четыре основных и один легкий. Во-вторых, нужно различать более 3000 иероглифов. Произношение некоторых можно определить, потому что между чертами в иероглифе есть связь, но одно и то же слово может иметь несколько разных значений. Одно и то же слово может произноситься по-разному. Это сложно.

«Май» означает «хоронить», «мен юан» - жаловаться. Но это один и тот же иероглиф. Я долго думал, почему так. Мой учитель сказал, что слово меняет произношение, когда изменяется его значение. Я посмотрел в словарь, так и есть. Но когда смотришь в словарь, то видишь только одно значение. Я не знал историю слова, и как оно изменялось. Это настоящая проблема. А когда два слова соединяются вместе, значение меняется. Это очень сложный язык.

ВЫ ВЕРИТЕ, ЧТО ОНИ БЫ ПРИНОСИЛИ ЖЕРТВЫ РАДИ ВАС?

- Но вы не думаете, что, возможно, с развитием Китая, в Сингапуре будут китайцы, которые захотят, чтобы китайский язык занимал здесь больше места?

- Нет. Мы - часть Юго-Восточной Азии. Куда нас приведет китайский язык? Кто будет поддерживать нашу экономику? Торговать только с Китаем? Если это Гонконг, Китай будет его поддерживать. Но мы - Сингапур, мы независимы. Китай не будет нас поддерживать.

Когда мы вели переговоры о свободной торговле, они говорили нам, что мы не Гонконг. Гонконг - часть Китая. Они дали Гонконгу хорошие условия. Но мы - суверенное государство, и то, что они дадут Сингапуру, они должны быть готовы дать и другим. Конечно, если мы присоединимся к Китаю в качестве особой административной зоны, все может быть по-другому. Вы хотите этого? Но мы не настолько близки.

Гонконг теперь собирается устанавливать более тесные связи с материком. Мост соединит Гонконг, Чжухай (Zhuhai), Аомынь (Aomen) (Макао) и все города дельты реки Перл.

- Но эмоциональное тяготение может быть достаточно сильным, особенно мягкое влияние Китая.

- Нет. Какое эмоциональное тяготение? Вы знаете «Плена» (Plen - сокращенное название «полномочный представитель» - прим. переводчика). Его сына младенцем отправили в Китай на воспитание. Еу Чуй Ип (Eu Chooi Yip) встретился с Го Кен Сви. Они были старыми друзьями. Он сказал, что его сын бросил идеологию. Разрешим ли мы ему вернуться? Сын Плена был в Цинхуа, он очень талантливый, не коммунист и женат на китаянке из Малайзии. Так что мы разрешили ему вернуться, и я встретился с ним на обеде. Мне было интересно, и я спросил его: «Расскажите, как вы росли в Китае». Сингапурцев и малайцев поселили вместе в деревне в Чанша. Они росли отдельно от коренных китайцев, ходили в другие школы, с ними по-другому обращались. Он поехал в Цинхуа с коренными китайцами. Хотя он рос там и говорил, как они, относились к нему по-другому.

- Но это старый Китай, я имею в виду, Китай 30 - 50 лет назад.

- Я ездил в Сямынь (Xiamen) в 1980-e, и меня возили туда, где живут вернувшиеся туда сингапурцы и малайцы. Они живут отдельно. Они не смешиваются. Может быть, через два или три поколения их детей примут, они будут ходить в те же школы, но пока они «Хуачао» (граждане Китая, живущие в других странах). Они на ступеньку ниже. «Хюэйи» (этнические китайцы, живущие вне Китая) на две ступеньки ниже. Этого не случится.

У нас были опасения, когда коммунисты в Сингапуре были сильны. Многие изгнанные сторонники коммунистов хотели вернуться, но мы не пустили их. Мы сделали глупость. Мы не понимали, что их никогда не принимали в Китае. Мы не понимали, что в Китае вместо того, чтобы получить поддержку родной страны, они были людьми низшего сорта.

Когда пришло время, Китай подружился с АСЕАН. Они прижали вьетнамцев. Так что все партизанское движение перестало получать оружие, средства связи, деньги. Я говорил Дэн Сяопину, что пока Китай поддерживает их, не может быть никакого сотрудничества с Китаем. Он прекратил их поддерживать. Они были поставлены вне закона.

Я дважды встречался с Пленом в Сингапуре, после того, как он сдался правительству Малайзии. Дэн сказал ему: хватит. Он давал им деньги, чтобы купить собственные средства связи и уехать в Таиланд. Он говорил Плену остановиться, иначе Ли не будет сотрудничать. Он обвинял меня. Но он все прекратил. Что важнее - интересы Китая или малайской коммунистической партии? Вы верите, что они бы приносили жертвы ради вас? Конечно, мы говорим о дружбе. Мы говорим о близких культурах, но на самом деле наши культуры разные. Мы более западные.

ГОРОД ДОЛЖЕН БЫТЬ УДОБНЫМ И ПРИЯТНЫМ ДЛЯ ПРОЖИВАНИЯ

- Вы были одним из самых убежденных сторонников идеи открыть Сингапур для иностранцев. Будет ли Сингапур зависеть от иностранцев вечно?

- При существующем уровне воспроизводства, безусловно. В противном случае к 2050 году на одного старика будет приходиться полтора работающих человека - это нежизнеспособно. Это будет коллапс всей экономики. И из-за того, что бремя будет настолько велико, одаренная молодежь предпочтет эмигрировать, а не нести на себе такой тяжкий груз. Почему, вы думаете, мы призываем сингапурцев заводить больше детей? Да потому что мы не можем даже воспроизвести себя. Мы вынуждены зависеть от того, станут ли дети мигрантов сингапурцами, чтобы наше население всегда в большинстве своем состояло из сингапурцев. Мы заботимся о том, чтобы они были рассредоточены и чтобы их соседями были сингапурцы, а их дети общались с сингапурцами и ходили вместе с ними в школу.

Невозможно изменить первое поколение иммигрантов, будь то индийцы, китайцы или кто-то другой, но, безусловно, можно вобрать в себя следующее поколение, которое либо родилось здесь, либо было слишком молодо в момент приез-да сюда. Они ходят в наши школы, они начинают говорить и вести себя как сингапурцы.

Без иностранцев у нас не будет достаточно рабочей силы, необходимой для нашего роста. Все очень просто. У нас нет легионов людей. Сколько детей рождается в год? От 30 000 до 35 000. А должно быть в два раза больше, не так ли? Когда я вступил в должность, каждый год рождалось 62 000 младенцев, и это при населении менее чем в 2 миллиона.

- Есть ли предел открытости? Однажды вы заметили, что, по вашему мнению, населению нельзя позволить вырасти до 6,5 миллионов, на что нацелены некоторые государственные планы развития.