Станислав Кузин - ВСТРЕЧИ НА ПЕРЕКРЕСТКАХ

• Название: ВСТРЕЧИ НА ПЕРЕКРЕСТКАХ
• Автор: Станислав Кузин
• Издательство: ЗАО "Нижегородская радиолаборатория"
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2008

Без малого тридцать лет (1957-1985 г.г.) путешествовал я по заповедным горно-таежным районам России. В памяти, говоря языком Солоухина, остались многочисленные «затеси» – воспоминания о встречах на перекрестках дорог. Меня всегда волновала специфика походной жизни – сегодня случайно встретил интересных людей на тропе, а  завтра надо уже расставаться. Такова логика пути.

Некоторые, наиболее интересные с моей точки зрения «затеси», много лет спустя удалось оформить в виде своеобразных мемуаров.

Романтика дальних дорог нашла отражение в немногочисленных прозаических произведениях, включенных в этот сборник.

Кто в молодые горы не писал стихи… Вот и в этом сборнике представлены избранные поэтические произведения автора, которые не стыдно представить вниманию читателю.

В настоящем издании присутствует большое количество географических названий и сведений, которые покажутся лишними городскому читателю. Однако люди путешествующие ощущают музыку «туземной» топонимики и не чураются знаний о заповедных районах нашей страны. Остальным я разрешаю пропускать «скучные» блоки текста и знакомиться только с коллизиями походной жизни.

---

Покинув ледник, мы заночевали на сырой, но все же земле и с утра продолжили поиск Марухского перевала. Погода стояла пасмурная, но без дождя, облачность была высокая. Слева лежало огромное белое тело Марухского ледника. Впереди долину реки Марух замыкала стена Главного Кавказского хребта, на гребне которой не просматривалось ни малейшего понижения перевала.

Нам повезло, навстречу попался хороший человек – тоже пастух, который внятно объяснил, как найти перевал. Глядя издали трудно было представить, что на скалистой стене, замыкающей долину, вьется пологий широкий серпантин тропы по которой без особых усилий мы поднялись на Марухский перевал высотой более трех тысяч метров.

Марухский перевал

Собственно перевал представляет собой неширокую перемычку между двух локальных вершин Главного Кавказского хребта. Следы войны присутствовали и здесь. Бревна блиндажей, кое-как врытых в скалистый грунт, большое количество винтовочных гильз, ржавые остатки оружия, нехитрая солдатская утварь. В качестве памятника защитникам перевала возвышался огромный православный крест, верх которого увенчивался стальной солдатской каской. Клочья тумана цеплялись за крест, добавляя свою долю скорби по людям, погибшим в этих горах.

Второй раз я соприкоснулся с фольклорной историей Марухского перевала зимой 1965-го года, на турбазе «Теберда». Я называю эту историю фольклорной, так как она складывалась из мозаики рассказов инструкторов турбазы, которые пересказывали были и легенды противостояния русских и немецких войск на Клухорском и Марухском перевалах Главного Кавказского хребта

Вот что запомнилось из этих рассказов. Перед началом войны в Кавказских альпинистских лагерях «отдыхало» большое количество немецких офицеров из дивизии Эдельвейс. Наши альпинисты – интернационалисты, с удовольствием знакомили немецких товарищей со спецификой Кавказских гор.

Когда началась война в Ставке Главного Командования решили, что немцы через Кавказ не попрут. Но немцы не знали решения Ставки и по долине Баксана не только дошли до Эльбруса, но и водрузили на вершине высочайшей горы Европы фашистский флаг. Более того, двигаясь от Ростова, дивизия Эдельвейс дошла до Теберды и стала готовиться к штурму Главного Кавказского хребта через Клухорский и Марухский перевалы.

Из Сухуми в спешном порядке на Марухский перевал в преддверии зимы направили 810-й пехотный полк, в летнем обмундировании и с десятидневным сухим пайком. Ни офицеры, ни солдаты не имели представления о специфике войны в горах, немногие из них остались живы. Навстречу им шли специально обученные горные егеря, офицеры которых знали Кавказ как свои пять пальцев, а рядовой состав прошел специальную тренировку в Альпах.

Одумавшись, наше командование стало собирать по фронтам Великой Отечественной войны альпинистов и формировать из них специальные горные подразделения. К середине зимы альпинистские отряды встали против бывших немецких друзей на перевалах Кавказа. Владимир Высоцкий не выдумал сюжет своей песни:

«А до войны вот этот склон
Немецкий парень брал с тобою,
Сорвался он, но был спасен,
А вот теперь быть может он
Свой автомат готовит к бою».

Дивизия Эдельвейс имела специальное горное снаряжение, включая горные пушки и минометы, ее снабжение обеспечивали самолеты. Местные жители показывали, где стояли немцы, где стояли наши. А вон там упал немецкий самолет…

Рассказывали также леденящую кровь историю из будней войны. Наши альпинисты пошли траверсом по хребту в тыл немцам, карабкались по скалам несколько дней. За это время немцев вышибли с занимаемых позиций. И вдруг, окопавшейся на бывших немецких позициях русский батальон видит, что со стороны своего тыла, надежно защищенного скалами, его атакуют какие то люди. Перестрелял русский батальон русских альпинистов. А кто виноват? Война!

Заканчивая историю битвы за Кавказ, коротко скажу, что наши альпинисты сбросили фашистский стяг с Эльбруса. Может, некоторые читатели помнят еще альпинистскую песню:

«Помнишь, товарищ, белые снега,
Стройный лес Баксана, блиндажи врага.
Помнишь гранату и записку в ней,
На скалистом гребне для грядущих дней»

Этот парафраз на популярную довоенную песню сочинили наши альпинисты, не только водрузившие на вершине высочайшей горы Европы Советский флаг, но и оставившие в оболочке от гранаты послание альпинистам, которые взойдут на Эльбрус после победы над фашистами.

На Марухском перевале русские и немцы стояли друг против друга не предпринимая активных действий до конца зимы. Успехи наших войск на других фронтах заставили немцев отказаться от попыток перейти через Главный Кавказский Хребет к Черному морю.

Кстати, по указанию Сталина, карачаевцев, коренное местное население этого региона, за пособничество немцам выселили в Казахстан. Город Карачаевск переименовали в город Микоян. Потом, реабилитировали, как оставшихся в живых людей, так и имя города. Можно ли репрессировать целый народ из-за того, что некоторые его представители водили немцев по горным тропам в тыл русским частям? Русские ведь тоже не все были Иванами Сусаниными.

Все это я вспомнил, когда держал в руках книгу под названием «Тайна Марухского ледника». Специально подчеркиваю, что про военные действия в районе Марухского перевала и Марухского ледника знали как все местные жители, так и все, кто проходил этот перевал.

Но вот я открываю книгу, и читаю следующую занимательную историю. Некий пастух пригнал свою отару в долину реки Марух. Одна овечка отбилась от стада и исчезла из поля зрения пастуха. Может, ее волки съели, а может, у неё случилась любовь с диким бараном. Пастух, боясь ответственности за утерю социалистической собственности, в поисках животного забрел на Марухский ледник. И что он там увидел! Увидел то же, что и мы – следы войны.

По-видимому, пастух был слепоглухонемым и, в силу этого, ничего не знал про боевые действия в районе Кавказских перевалов. Он бросает отару, бежит в райком и сообщает о своем открытии. В райкоме также работают слепоглухонемые, они хватаются за голову: «Оказывается, на Марухском перевале шли бои!». Эту, неизвестную до сих пор руководящим товарищам информацию, сообщают в обком. Обком также ничего про оборону Марухского перевала не слышал. Сенсация!!!

И все завертелось. Оперативно на Марухский ледник отправляется комсомольско-молодежная экспедиция, в задачу которой входит проверка достоверности полученных от малообразованного пастуха сведений – может, он сочинил все. Экспедиция подтверждает информацию товарища пастуха. За дело берется комсомол с целью прославления защитников Марухского перевала. Организуется поход пионеров для увековечивания памяти героев, на перевале вместо креста ставится обелиск с красной звездой, а также появляется книга журналистов …

Вот такая туфта, которую я представил в несколько издевательской форме, изложена в первой главе книги. Если выбросить эту первую главу, то работа журналистов В. Гнеушева и А. Попутько заслуживает самой высокой оценки. По примеру Смирнова с его Брестской крепостью, авторы скрупулезно собирают материалы о защитниках перевала, раскрывают весь трагизм этой истории.

Но не удержались товарищи журналисты, в погоне за дешевой сенсацией раскрасили серьезное исследование развесистой клюквой. Конечно, хотели они сделать более занимательным свое произведение для обывателя. Но на фоне трагической истории защиты Кавказских перевалов эта занимательность выглядит фарсом.

Одно воспоминание тянет за собой другое. Совершенно неожиданно я вспомнил, что соприкоснулся еще с одной историей, достаточно хорошо известной в соответствующих кругах, из которой уважаемый мной журналист сделал нездоровую сенсацию.

А дело было так. В конце семидесятых годов одна моя знакомая спросила, не читал ли я свежий номер Комсомольской Правды. Когда выяснилось, что я его не читал, она мне и говорит: «Василий Песков написал о том, что на реке Абакан он нашел диких людей!» У меня непроизвольно вырвалось: «Лыковых, что ли?» Моя приятельница выпала в осадок: «А ты откуда знаешь?»

В 1960-м году мы сплавлялись на плоту с верховьев Абакана. По левому берегу, среди тайги открылась большая поляна. На поляне находилась свежесрубленная изба, около неё стояли несколько мужиков, которые призывно махали нам руками.

Мы прибили плот к берегу. Нас радушно встретили геологи, которые несколько ошалели от общения между собой в узком кругу и были рады поговорить с проплывающими мимо образованными товарищами. Между прочим, они сообщили нам, что поляна называется «Зимовье Лыкова». На этом месте стояла другая изба, из которой много лет назад некий старик Лыков увел свою семью в глубину тайги. Живут они там как дикие люди охотой и рыбалкой. Старик раз в несколько лет выйдет к людям, попросит топор или еще что из железа и опять исчезнет в неизвестном направлении.