Вадим Деружинский - Тайны Беларуской Истории.

• Название: Тайны Беларуской Истории.
• Автор: Вадим Деружинский
• Жанр: История

---

Погезания Миндовга была погранична и лежала северо-восточнее Помезании (Помазовья, которое колонизировала Полабская Русь и куда от немцев уходили ободриты, русины острова Рюген-Русин и прочие западные славяне), которой тогда правил легендарный князь Святополк, возглавивший сопротивление всей Пруссии против немецко-польской экспансии[29]. Как я выше указывал, в землях Святополка преобладали топонимы славян и производные от слова «Русь», а саму землю немцы называли «Рейсен» или «Рисен», то есть «Русь».

Эти земли Пруссии (Порусья) — Погезания (Верхняя Ятва Миндовга) и Помезания (Русь Святополка) являлись союзниками — и главным очагом сопротивления экспансии немцев. Потому что восточнее их лежали уже земли восточных балтов (родственных жемойтам и аукштайтам) — малоразвитые цивилизационно и несостоятельные в военном плане территории Барта, Вармия, Галиндия, Наттангия. Все они ранее были подчинены власти славян Полабья и западных балтов Погезании Миндовга — поэтому особого рвения сопротивляться немцам и полякам не выказывали: с их точки зрения, один «западный диктат» сменялся на «другой, мало отличимый».

Собственно, по той же причине захваченный тогда нашими князьями восточно-балтский этнос жемойтов не видел себя как-то этнически связанным с Литвой Новогородка и вообще с нашим ВКЛ — ушли спокойно на полтора века под немцев и не считали это «зазорным». Один лишь князь Витовт тщетно пытался оспорить у немцев колонию Жемойтию, «доказывая ее принадлежность Литве», с чем не согласились ни немцы, ни сами жемойты — ибо смена литвинов на немцев их не смущала. Как равно не смущала жителей Суздальских земель смена властителей Киевских на Ордынских: это была только смена «хозяев», а не утрата национальной свободы, которой там отродясь не было.

Но имелся, кроме Погезании и Помезании, еще один центр мощного сопротивления немцам — Поморье. Оно было одновременно погранично Погезании и Помезании, лежало западнее их. Именно там жил народ лютичей, о котором мы полагаем, что он и явился изначальной Литвой. Именно там поморский князь Богуслав I в 1214 году имел печать, которая почти идентична печати ВКЛ «Погоня», и титуловался «Princeps Liuticorum».

Обращаю внимание: это было за полвека до Миндовга и еще до того, как в договорах с Галицией и Волынью новогородские князья Булевичи и Рускевичи названы «литовскими». То есть еще до появления Литвы на территории нынешней Беларуси. Причем в данном случае «жемойтская версия Литвы» отвергается полностью тем фактом, что Поморье никогда не включало в себя земли жемойтов и аукштайтов (между ними лежала вся Пруссия с десятками других народов), а поморские князья никогда не правили Жемойтией, до которой от Поморья было дальше, чем до Варшавы.

Полагаю, что теперь истоки Литвы очевидны — они в Поморье, у поморского народа лютичей, где и существовала исконная Литва — задолго до нашей, рожденной именно уходом к нам этих лютичей. Там еще до создания BKЛ князь Поморья назывался «Princeps Liuticorum» (князь Лютовский), а своим гербом имел «Погоню». Но что такое Литва лютичей? Что она означала? Кто были лютичи? И откуда вообще взялось слово «Литва»?

Этнос или военное сословие?

Здислав Ситько выводит появление термина «Литва» из сословия литов. В статье «Возвращаемся к литве» (октябрь 2000 г. ) он писал:

«Как следует из первоисточников, литва — это не племя. Ни из немецких хроник, ни из русских летописей нельзя выявить область первого расселения литвы. Не обозначили его и археологи. Даже в специальных научных изданиях за этнотерриторию литвы признавались разные территории. Междуречье Вилии и Двины, где находят памятники материальной культуры, которые приписывают литве, населяли другие племена. А тот регион Понемонья, который считается «исторической Литвой», не имеет соответствующих археологических памятников.

… В русских летописях выразительно выявлена литва как социум, не связанный ни с определенным этносом, ни с определенной территорией. Эта совокупность могла развиться только в определенной общественной формации в соответствующем высокоразвитом феодальном обществе. Социальной базой ее возникновения стал сословный раздел общества (нобили, вольные, полусвободные, рабы). Согласно Варварским Правдам — ранних средневековых (V—VIII века) сборников законов Западноевропейских княжеств — словом «вольный» называли непосредственных производителей — основную часть соплеменников. Над ними возвышалась родоплеменная или дружинная знать, а ниже их стоят полусвободные (литы, альдии, вольноотпущенные и рабы).

Как излагается в одной из Правд — Салицкой — литы были зависимыми от своего хозяина, не имели своего частного земельного надела и не имели права участвовать в народном собрании, не могли защищать свои интересы в суде. Согласно немецкому историку А. Мейцену, одни литы служили в усадьбе своего хозяина, другие жили в отдельных поселениях.

Литы феодального двора имели преимущество, ибо легче могли получить определенные материальные выгоды. Церковь призывала владельцев-христиан давать вольную своим подчиненным и наделять их землей, за которую те должны были платить оброк. Из этих оброчных людей — чиншевиков, землевладельцы выбирали особ, которым поручали исполнение хозяйственных обязанностей, связанных с определенной ответственностью — лесничих, ловчих, надсмотрщиков, тиунов.

Со временем феодал начал брать с собой в военные походы лита как оруженосца. Из литов франкская знать набирала себе даже вооруженную охрану, что легко могло привести к переходу рабов в более высокий статус. И хотя обычно только сословие полноправных, что владело имуществом и публичным правом, могло участвовать в суде и служить в войске, однако у саксов даже военная служба распространялась на литов. А, к примеру, историк П. Гек трактовал саксонских литов как «часть племени, обязанную нести военную службу».

Постепенно рос не только государственный запрос литов и социальная значимость этой общественной формации. А. Неусыхин рассказывает, что и литов, которые вначале не являлись даже отдельным социальным кланом, коснулась дифференциация, в основании которой лежал общий процесс социального расслоения общества.

… И у славянских литов происходило имущественное расслоение, и они переходили в воинское сословье, однако создавали отдельные воинские дружины или отряды.

… Литские дружины должны были иметь и отличительное название. Славянские соплеменники могли называть таких воинов, скажем, словом литва. Это название сообщества, людей, которые занимались одним важным для общества делом, сложилось с помощью прославянского суффикса с составным значением -tv-a (для сравнения беларуские — дзятва, польские dziatva, tawarzystvo, русские — братва, паства)».

Прерву цитату, чтобы указать на совершенно другой ряд схожих слов: Крива, Дайнова, Ятва, Мазова. Слово «Литва» как раз вполне сюда вписывается. Это — названия племен западных балтов, наших предков. Мало того, они образуют неразрывную территорию: первоначально Литва лежала в Поморье, погранично с Мазовой. Ситько далее пишет:

«Многочисленные войны и восстания ослабили могущество ободритов и лютичей. Под нажимом саксонцев наиболее вольнолюбивые, большей частью, воины, двинулись в изгнание. На такое решение повлияла угроза христианизации. С группами славянских полабских племен ушла и литва. Они дошли до Балкан, где и сегодня на Спрече, притоке Босны (водозабор Дуная), есть поселение Litva. Осели изгнанники и по-над неманскими притоками. И до этого времени в Слонимском, Ляховичском, Узденском, Столбцовском, Молодеченском районах стоят деревни Литва. Они отдалены одна от другой, вероятно потому, что кривичские владельцы этих земель уже знали про литву-воинов и побаивались их единства, имея плохой пример захвата викингами власти в Киеве».

Версия Ситько о происхождении Литвы от сословия литов — только на первый взгляд кажется логичной, на самом деле многое в ней — натяжки.

Например, о поселениях Litva на территории Беларуси. Сам же Ситько в другой статье «По следам литвы» (газета «Наша слова», №№ 26—37, 2007) пишет:

«Например, на Минщине известны несколько поселений, происхождение названия которых можно связать с лютичами: Лютые Крупского, Лютец Борисовского, Лютый Пуховичского, Лютка Смолевичского районов».

Так значит, лютичи все-таки к нам приходили. Но зачем «умножать сущности», приписывая появление Литвы у нас приходу еще и каких-то других литов?

Тотемы Руси-Рыси и Люта-Волка .

Единственное, с чем я согласен, — это с суждениями Ситько о том, что понятие «литва» по своему содержанию не являлось этническим названием. Но для раскрытия содержания понятия «литва» не требуется изобретать сословие литов — достаточно вспомнить, что точно такое же полабское понятие «Русь» тоже не было этническим.