Анатолий Томилин - Хочу всё знать [1970]

• Название: Хочу всё знать [1970]
• Автор: Анатолий Томилин
• Издательство: Издательство «Детская литература»
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1970

«Хочу всё знать» (1970 г.) — альманах научно-популярных статей для детей.

   ВНЕ ЗЕМЛИ

А. Томилин. Зачем мы летим в космос? Рис. Е. Войшвилло

П. Клушанцев. Какая ты, Венера? Рис. Е. Войшвилло

Геннадий Черненко. Прыжок с «эфирного острова». Рис. Е. Войшвилло

К. Ф. Огородников. Зачем нужна людям Луна? Рис. Е. Войшвилло

Г. Денисова. Растения в космосе. Рис. Ю. Смольникова

Геннадий Черненко. Дворец космоса

А. Антрушин. Лунная «земля»

Е. Войшвилло. Орбитальные станции. Рис. Е. Войшвилло

   ЗЕМЛЯ

Н. Сладков. Нерукотворная красота.   Рис. Ю. Смольникова

Б. Ляпунов. Люди океана и космоса. Рис. Ю. Смольникова

Л. Ильина. Черные бури.  Рис.  Ю. Смольникова

А. Быков. Каменная мумия. Фото автора

А. Муранов. Огненные стрелы небес. Рис. Ю. Смольникова

Л. Ильина. О ядохимикатах и насекомых. Рис. Ю. Смольникова

   В ЛАБОРАТОРИЯХ УЧЁНЫХ

Ю. Коптев. Загадки три — разгадка одна. Рис. С. Острова

А. Томилин, Н. Теребинская. Три заповеди экспериментатора. Рис. С. Острова

Ю. Xарик. Должен ли уголь гореть? Рис. С. Острова

Ю. Коптев. Удерживает магнитное поле. Рис. С. Острова

А. Кондратов. Молодая наука о древностях. Рис. К. Претро

Ирина Фрейдлин. В дебрях микромира. Рис. К. Претро

Г. Григорьев. Там, где хранится память… Рис. К. Претро

Ю. Барский. Машина, ваш ход! Рис. С. Острова

Б. Бревдо. Поезд «на горе». Рис. С. Острова

   СТРАНИЦЫ РЕВОЛЮЦИОННОГО ПРОШЛОГО

А. Новиков. «Какая увлекательная область…» Рис. В. Бескаравайного

А. Новиков. Идеи, изменяющие мир. Рис. В. Бескаравайного

Е. Мелентьева. «Из далёких времён». Рис. В. Бескаравайного

В. Санов. Искровцы возвращаются в строй. Рис. В. Бундина

П. Капица. Шура Маленькая. Рис. В. Бундина

Г. Мишкевич. В. И. Ульянов (Ленин) и Иван Бабушкин. Рис. В. Бундина

Р. Ксенофонтова. Три встречи с Лениным. Рис. В. Бундина

Л. Радищев. Ночной разговор. Рис. В. Бескаравайного

В. Нестеров. Флаг и герб Страны Советов

О. Туберовская. Три монумента славы. Рис. В. Тамбовцева

И. Квятковский. Бессмертный крейсер. Рис. В. Тамбовцева

Евг. Брандис. У истоков поэтической Ленинианы. Рис. В. Тамбовцева

   ПРО ВСЯКОЕ

А. Пунин. Союз железа и бетона. Рис. Ю. Смольникова

Е. Озерецкая. «Чистое золото». Рис. В. Тамбовцева

О. Острой. Песня о Родине

Б. Раевский. Плитка  шоколада. Рис. Б. Стародубцева

Т. Шафрановская. Гримасы моды. Рис. К. Претро

П. Белов. Кирилл Петрович

М. Любарский. Двадцать лет спустя. Рис. В. Бундина

Б. Рощин. По родному краю с миноискателем. Рис. В. Бундина

Р. Разумовская. Змеиный танец. Рис. К. Претро

---

История науки и техники знает немало случаев, когда великие открытия и изобретения начинались с сущих пустяков.

Так произошло и с железобетоном.

Долгое время историки считали, что всё началось с цветочных горшков.

Но сравнительно недавно выяснилось, что это не так. Всё началось с лодки. Это была по внешнему виду самая обыкновенная двухвёсельная шлюпка. У неё были и руль, и нос, и корма, и уключины, и скамейка для гребца. Но совершенно необычен был материал: лодка была сделана из железного проволочного каркаса, обмазанного бетоном.

Это было первое изделие из железобетона — нового материала, которому в дальнейшем суждено было великое будущее.

Изобретатель лодки — француз Ламбо — с успехом продемонстрировал своё детище на международной выставке в Париже в 1855 году. Посетители выставки восприняли лодку как занятную игрушку. Судостроители отнеслись к ней откровенно скептически. Однако некоторые из побывавших на выставке архитекторов заинтересовались изобретением Ламбо: очевидно, их профессиональная интуиция подсказала им, что в этой лодке — точнее, в том материале, из которого она была сделана, — есть нечто, заслуживающее внимания.

В 1859 году выходящий в Петербурге «Инженерный журнал» писал, что новый материал, получающийся в итоге соединения бетона и железа, может найти большое применение в строительном искусстве. В то время даже само слово «железобетон» ещё не возникло: его стали употреблять только лет пятьдесят спустя. Французы назвали новый материал «beton arme» — «вооружённый бетон». Это название довольно точно отражало суть дела: железо действительно укрепляло, «вооружало» бетон, намного повышая его прочность.

Впрочем, мысль укрепить бетон и штукатурку железным каркасом тогда, в середине прошлого века, пришла в голову не одному Ламбо.

Известно, что ещё в конце 30-х годов, при восстановлении Зимнего дворца после катастрофического пожара 1837 года петербургский зодчий Василий Петрович Стасов использовал железные сетки для укрепления сложных лепных украшений в парадных залах дворца. В 1840 году аналогичную конструкцию применил другой петербургский архитектор — Андрей Иванович Штакеншнейдер, построивший на Исаакиевской площади большой дворец для дочери Николая I, великой княжны Марии Николаевны (теперь в Мариинском дворце размещается исполком Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся).

В 1853 году французский инженер Франсуа Куанье построил в парижском пригороде Сен-Дени трёхэтажный жилой дом. Его крыша состояла из бетона, укреплённого железными балками, — оба материала «работали» в конструкции совместно, помогая друг другу. А через несколько лет Куанье применил перекрытие такой же конструкции в зале для танцев. Расстояние между стенами превышало 6 метров, но перекрытие оказалось достаточно прочным, чтобы выдержать изрядную «динамическую нагрузку» от танцующих пар.

В 1855 году английский адвокат Т. Гиатт начал проводить опыты над изобретённой им конструкцией балок. Они представляли собой как бы «шашлык» из просверленных кирпичей, нанизанных на железные стержни. А через двадцать лет, снова занявшись изобретательством, Гиатт начал проводить опыты уже с настоящими бетонными балками, укреплёнными железными стержнями.

Идея создания комбинированного материала — железобетона — носилась в воздухе и «материализовалась» почти одновременно в умах нескольких изобретателей. Однако о большинстве из них впоследствии забыли. Вплоть до недавнего времени считалось, что первооткрывателем железобетона был французский садовник Жозеф Монье.

В 1861 году Монье начал делать цветочные кадки из бетона. Они были дешевле обычных, из обожжённой глины. В одной из таких кадок Монье стал выращивать апельсиновое дерево, но через некоторое время кадка треснула. Монье опасался, что пересадка погубит дорогое растение, и решил просто обмотать кадку проволокой. Но во влажном воздухе оранжереи железо стало быстро ржаветь, и кадка покрылась уродливыми бурыми подтёками. Тогда Монье обмазал кадку поверх проволоки ещё одним слоем бетона.

А вскоре Монье догадался, что можно не обматывать готовые бетонные кадки проволокой, а просто делать проволочный каркас и обмазывать его бетонным раствором. Так им снова был изобретён железобетон.

Павильон для исследования космических лучей университета в Мехико. Инженер Ф. Кандела. 1951—1953 годы. Здание целиком построено из железобетона. Пролёт свода — 10 метров, толщина — 11/2 сантиметра.

Железобетонные кадки Монье оказались очень прочными и удобными. Они не боялись ударов, корни деревьев не могли их разорвать. К тому же они были сравнительно недорогими. Кадки Монье пользовались большим успехом и принесли их изобретателю не только известность, но и немалые доходы. В 1867 году Монье получил патент на изобретённые им кадки. Эта дата долгое время считалась годом рождения железобетона, пока историки не установили, что в списке первооткрывателей железобетона Монье на самом деле был отнюдь не первым.

Впрочем, и сам Монье, и его современники были твёрдо уверены, что железобетон изобрёл именно он, и новый материал так и стал называться — «система  Монье».

Вскоре предприимчивый садовник, почувствовав, что он напал на подлинную «золотую жилу», взял патенты на целый ряд конструкций из железобетона. Среди них были и резервуар для воды, и плиты, и балки, и лестница, и даже мост. Не будучи специалистом в технике, Монье не мог рассчитать сам запатентованные им конструкции. Но чтобы доказать надёжность предложенного им железобетонного моста, он в 1875 году построил пешеходный арочный мост с пролётом 16 метров. Это был первый в мире мост из железобетона; стало ясно, что новый материал может использоваться и в ответственных инженерных сооружениях.

Монье, сообразив, что это открытие принесёт ему гораздо больше денег и славы, чем самые экзотические растения, забросил садоводство и занялся продажей своих патентов. Он очень ревностно защищал свои права на «систему Монье». Подчас дело доходило до судебных процессов между Монье и строителями, применявшими железобетон в своих постройках. В конце XIX века такая тяжба началась было и в России, но русским строителям удалось её выиграть, доказав, что применяемая ими технология изготовления железобетона отличается от той, которую запатентовал французский садовник.

Пока Монье занимался продажей своих патентов, многие специалисты-инженеры всерьёз принялись за изучение железобетона. Новый материал был, несомненно, очень удобен, прочен и экономичен. Но, прежде чем возводить из него постройки, надо было тщательно изучить его свойства, научиться рассчитывать конструкции из железобетона.

Большая заслуга в этом принадлежит германским инженерам Баушингеру и Кенену и французскому инженеру Геннебику. В итоге их исследований удалось создать методику расчёта железобетонных конструкций, а это открыло новому материалу «зелёную улицу» в строительстве.

Значительный вклад в изучение и пропаганду железобетона внесли и русские инженеры — Николай Аполлонович Белелюбский, Артур Фердинандович Лолейт, Александр Васильевич Кузнецов, Георгий Петрович Передерий и другие.

…Ещё лет пятнадцать назад на том месте, где сейчас стоит новое здание Ленинградского Театра юных зрителей, простиралась обширная пустынная площадь — бывший плац Семёновского гвардейского полка. В 1891 году здесь, на Семёновском плацу, состоялись необычные испытания. «Экзаменуемыми» были строительные конструкции из железобетона: балки, плиты, своды, арки. Среди них был и настоящий мост с пролётом 17 метров. Однако под этим мостом не было ни реки, ни канала: он стоял прямо на плацу, возвышаясь над землёй. Судьба этого моста должна была стать иной, чем у его «собратьев по профессии»: этот мост возвели, чтобы его разрушить. Определив величину нагрузки, разрушившей мост, инженеры могли судить о прочности железобетона.

Испытания строительных конструкций на Семёновском плацу, проведённые под руководством профессора Института инженеров путей сообщения Н. А. Белелюбского, доказали высокие технические качества железобетона. Однако путь нового материала был нелёгким.

В 1898 году в новом здании Верхних торговых рядов, построенном по проекту архитектора А. Н. Померанцева в Москве, на Красной площади, были сооружены лёгкие железобетонные мостики, соединившие между собой галереи второго этажа (ныне это здание называется ГУМ — Главный универсальный магазин). Мостики ГУМа и в наши дни кажутся весьма тонкими и изящными, а семьдесят лет назад они даже пугали посетителей. По ним боялись ходить — слишком ненадёжными казались тогда их необычно тонкие арки. Тем более, что с одним из мостиков действительно произошла авария: в день выплаты заработка на нём выстроилась очередь рабочих, но недавно уложенный бетон ещё не успел набрать необходимую прочность, и мост начал трещать. К счастью, обошлось без жертв, но газеты подняли шумиху, и поэтому долго ещё боязливые покупатели предпочитали давать изрядный крюк, лишь бы не проходить по этим тонким мостикам…