Анатолий Томилин - Хочу всё знать [1970]

• Название: Хочу всё знать [1970]
• Автор: Анатолий Томилин
• Издательство: Издательство «Детская литература»
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1970

«Хочу всё знать» (1970 г.) — альманах научно-популярных статей для детей.

   ВНЕ ЗЕМЛИ

А. Томилин. Зачем мы летим в космос? Рис. Е. Войшвилло

П. Клушанцев. Какая ты, Венера? Рис. Е. Войшвилло

Геннадий Черненко. Прыжок с «эфирного острова». Рис. Е. Войшвилло

К. Ф. Огородников. Зачем нужна людям Луна? Рис. Е. Войшвилло

Г. Денисова. Растения в космосе. Рис. Ю. Смольникова

Геннадий Черненко. Дворец космоса

А. Антрушин. Лунная «земля»

Е. Войшвилло. Орбитальные станции. Рис. Е. Войшвилло

   ЗЕМЛЯ

Н. Сладков. Нерукотворная красота.   Рис. Ю. Смольникова

Б. Ляпунов. Люди океана и космоса. Рис. Ю. Смольникова

Л. Ильина. Черные бури.  Рис.  Ю. Смольникова

А. Быков. Каменная мумия. Фото автора

А. Муранов. Огненные стрелы небес. Рис. Ю. Смольникова

Л. Ильина. О ядохимикатах и насекомых. Рис. Ю. Смольникова

   В ЛАБОРАТОРИЯХ УЧЁНЫХ

Ю. Коптев. Загадки три — разгадка одна. Рис. С. Острова

А. Томилин, Н. Теребинская. Три заповеди экспериментатора. Рис. С. Острова

Ю. Xарик. Должен ли уголь гореть? Рис. С. Острова

Ю. Коптев. Удерживает магнитное поле. Рис. С. Острова

А. Кондратов. Молодая наука о древностях. Рис. К. Претро

Ирина Фрейдлин. В дебрях микромира. Рис. К. Претро

Г. Григорьев. Там, где хранится память… Рис. К. Претро

Ю. Барский. Машина, ваш ход! Рис. С. Острова

Б. Бревдо. Поезд «на горе». Рис. С. Острова

   СТРАНИЦЫ РЕВОЛЮЦИОННОГО ПРОШЛОГО

А. Новиков. «Какая увлекательная область…» Рис. В. Бескаравайного

А. Новиков. Идеи, изменяющие мир. Рис. В. Бескаравайного

Е. Мелентьева. «Из далёких времён». Рис. В. Бескаравайного

В. Санов. Искровцы возвращаются в строй. Рис. В. Бундина

П. Капица. Шура Маленькая. Рис. В. Бундина

Г. Мишкевич. В. И. Ульянов (Ленин) и Иван Бабушкин. Рис. В. Бундина

Р. Ксенофонтова. Три встречи с Лениным. Рис. В. Бундина

Л. Радищев. Ночной разговор. Рис. В. Бескаравайного

В. Нестеров. Флаг и герб Страны Советов

О. Туберовская. Три монумента славы. Рис. В. Тамбовцева

И. Квятковский. Бессмертный крейсер. Рис. В. Тамбовцева

Евг. Брандис. У истоков поэтической Ленинианы. Рис. В. Тамбовцева

   ПРО ВСЯКОЕ

А. Пунин. Союз железа и бетона. Рис. Ю. Смольникова

Е. Озерецкая. «Чистое золото». Рис. В. Тамбовцева

О. Острой. Песня о Родине

Б. Раевский. Плитка  шоколада. Рис. Б. Стародубцева

Т. Шафрановская. Гримасы моды. Рис. К. Претро

П. Белов. Кирилл Петрович

М. Любарский. Двадцать лет спустя. Рис. В. Бундина

Б. Рощин. По родному краю с миноискателем. Рис. В. Бундина

Р. Разумовская. Змеиный танец. Рис. К. Претро

---

Всё это, вместе взятое, создаёт волнующий эмоциональный накал, содержит драгоценные приметы времени, многозначительные исторические подробности.

Известен, например, такой факт. При прощании в Горках, перед тем как тело Владимира Ильича было отправлено специальным поездом в Москву, управляющий делами Совнаркома Н. П. Горбунов снял с себя орден Красного Знамени и прикрепил к гимнастёрке Ленина.

С орденом Красного Знамени на груди Ленин лежал потом в Колонном зале.

Слухи о человеке, совершившем по велению сердца этот необыкновенный поступок, претворились в легенду. В сборнике ростовских писателей мы находим стихотворение Н. Щуклина, в котором инвалид, прошедший все фронты, будёновец, краснознаменец, задержавшись в Колонном зале у гроба,

Сурово обвёл глазами
Белый задумчивый лоб.
А потом…
Надо было спешить.
Притвориться спокойным,
Каменным, —
Потом инвалид положил Ильичу
Орден Красного Знамени.

Среди многих стихов безвестных авторов выделяется поэтической свежестью и редкой для того времени конкретностью образов стихотворение в прозе Марии Озерных «Умер!», напечатанное в сборнике Иркутского литературного объединения. Эта вещь кажется мне незаслуженно забытой. Судите сами.

«— Умер Ильич! Умер Ильич! — протяжно, скорбно и безысходно выли сирены — в один и тот же миг, в один и тот же час по всей необъятной шири СССР.

— Умер Ильич! — стонуще-резко, пронзительно кричали остановленные в пути паровозы, остановившиеся машины и аппараты, — замершие от горя, остановившие своё движение — в единственную в истории мира, неповторимо скорбную минуту.

— Умер Ильич! — никли к земле отягченные снегом старые ели и сосны, спрятанные в самой глубине суровой сибирской тайги…

— Умер Ильич! — скорбным стоном однозвучно прошло во всей Великой Республике Труда…»

Говоря о «приметах времени», следует ещё раз напомнить о «Партбилете № 224332» Александра Безыменского. Этому стихотворению, с его эффектным зачином:

Весь мир грабастают рабочие ручищи,
Всю землю щупают, — в руках чего-то нет…
— Скажи мне, Партия, скажи, чего ты ищешь?
И голос скорбный мне ответил:
— Партбилет…

и бьющей прямо в цель концовкой:

Пройдут лишь месяцы — сто тысяч партбилетов
Заменят ленинский потерянный билет, —

суждено было занять почётное место в поэтической Лениниане. Всякий раз когда с эстрады звучал «Партбилет» Безыменского, в зале стояла напряжённая тишина, а потом долго не смолкали аплодисменты.

«Новым коммунистам (ленинскому призыву)» посвятил стихи и Демьян Бедный, сумевший выразить в сжатой форме то главное, что определяло в те дни идеологическую линию партии:

Нет Ленина, но жив рабочий класс,
И в нём живёт — вождя бессмертный гений.

Говоря о «приметах времени», хочется также вспомнить стихи Сергея Есенина.

Его уж нет!
А те, кто вживе,
А те, кого оставил он,
Страну в бушующем разливе
Должны заковывать в бетон.

Для них не скажешь:
«Ленин умер!»
Их смерть к тоске не привела.
Ещё суровей и угрюмей
Они творят его дела.

Поэтов разных направлений объединяло и сплачивало в те дни одинаковое отношение к роли и личности Владимира Ильича.

Удивительно созвучен ленинским стихам 1924 года яркий публицистический очерк Михаила Кольцова «Человек из будущего», перепечатанный в одном из сборников.

«Ленин среди нас, коммунистов, — писал Кольцов, — действительно, может быть, единственный человек оттуда, из будущего. Мы все по уши в повседневном строительстве и борьбе, он же, крепко попирая ногами обломки старого, строя руками будущее, ушёл далеко вверх, в радостные дни грядущего мира и никогда от них не отрывался… Безупречный воин за мировую справедливость, человек из будущего, посланный заложником грядущего коммунистического мира в нашу вздыбленную эпоху угнетения и рабства — вот звание, категорически признанное обоими лагерями классово-воюющего человечества за Владимиром Ильичём, при жизни его, на пятьдесят четвёртом году».

Именно так: как великого революционера, чей приход подготовлен многовековой историей классовых битв и чья короткая во времени деятельность будет иметь неисчислимые последствия для человечества, — осознают поэты историческую миссию Ленина.

Хорошо и просто сказал об этом Михаил Герасимов:

Его шагов стальную силу
Ковали долгие века.

Валерий Брюсов, поэт-символист, безоговорочно принявший Советскую власть, развивает ту же мысль в привычной для него системе отвлёченно-гиперболических образов:

Товарищи! Но кто был он?
Воль миллионных воплощенье!
Веков закрученный циклон!
Надежд земных осуществленье!

В стихотворении «Эра», говоря о «земном Вожатом народных воль, кем изменён путь человечества, кем сжаты волны веков, волны времён», Брюсов предрекает космические вселенские масштабы распространения ленинизма. Придёт время, когда люди передадут учение Ленина жителям других населённых миров:

Земля! Зелёная планета,
Ничтожный шар в семье планет.
Твоё величье — имя это,
Меж слав твоих — прекрасней нет!

Он умер; был одно мгновенье
В веках; но дел его объём
Превысил жизнь, и откровенья
Его — мирам мы понесём.

Пётр Орешин, принадлежавший к группе крестьянских поэтов, посвящает В. И. Ленину стихотворение «Через сто лет», которое иначе не назовёшь, как научно-фантастическим:

Не узнать родной моей столицы:
Мост висячий, в небе провода,
Над Кремлём — серебряные птицы,
За Кремлём — трамвайная звезда.

Под Москвой — стеклянные туннели,
Поезда — как вольные стрижи.
Вся земля пьяна железным хмелем,
Спят в железе зданий этажи.

Город весь захлёбывался светом,
Весь горел под радугой реклам.
С тёмных башен падали ракеты
И фонтаны пели по садам…

Нечего и говорить, что нарисованная поэтом картина будущей преображённой Москвы теперь не только не поражает, но выглядит несколько обеднённой. Действительность во многом превзошла смелые, как казалось тогда, ожидания автора «Через сто лет».

Разные по мироощущению и художественному видению, стихи пронизаны мыслью об исторической закономерности и даже неизбежности крушения старого мира и перехода человечества на новый путь развития, ведущий к мировому коммунизму. Ленин умер, но дело его будет жить в веках, и в этом — подлинное бессмертие Ленина. Так можно передать главную мысль, проходящую красной нитью через тысячи и тысячи стихотворных строк, посвящённых его памяти.

Лучше других сумел это выразить Владимир Маяковский в своей «Комсомольской», широко известном стихотворении, обращённом к «юной армии ленинцев»:

К сведению смерти,
               старой карги,
Гонящей в могилу
               и старящей:
«Ленин» и «Смерть» —
               слова-враги.
«Ленин» и «Жизнь» —
               товарищи.

Со времени появления этих сборников прошло почти полвека. Художественная Лениниана с тех пор безмерно расширилась и обогатилась. Созданное в двадцатые годы кажется теперь каплей в море. Но лучшие произведения первых лет навсегда вошли в нашу поэтическую сокровищницу и не будут забыты.

ПРО ВСЯКОЕ

А. Пунин СОЮЗ ЖЕЛЕЗА И БЕТОНА

Очень возможно, что в будущем историки архитектуры назовут XX век «веком железобетона».

Действительно, железобетон в наши дни стал самым распространённым строительным материалом. Из него сооружают разнообразнейшие постройки: многоэтажные жилые дома и школы, фабрики и заводы, трубы и элеваторы, шлюзы и плотины, мосты и станции метро. Из железобетона возводят телевизионные башни высотой в сотни метров и грандиозные своды и купола, перекрывающие подчас целые стадионы. Без железобетонных конструкций и строительных деталей не обходится ни одна современная стройка.

А ведь ещё лет сто назад о железобетоне почти никто и не слыхал. Стены капитальных домов возводили из кирпича и камня, а большие пролёты в мостах и заводских цехах, в зрительных залах и зданиях выставок перекрывали конструкциями из железа или дерева.