Белтон Купер - Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне

• Название: Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне
• Автор: Белтон Купер
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24792-9

От Нормандии до Эльбы прошел с 3‑й Бронетанковой дивизией армии США молодой офицер Белтон Купер. Написанные живым языком, насыщенные интереснейшими деталями, его воспоминания освещают боевое применение армией США танков в заключительной фазе Второй мировой войны в Европе. Трагедии поражений и блестящие победы, окопный юмор, боль от потерь и даже просто зарисовки быта американских солдат и младших офицеров в годы войны делают эту книгу интересной даже для самого взыскательного читателя.

---

На площади между двумя складами был установлен забор из колючей проволоки, и за этим забором тремя грядами в человеческий рост и длиной добрых 120 метров был свален, как мне показалось, мусор. Потом, к своему нестерпимому ужасу, я заметил, что этот «мусор» шевелится. Внезапно я осознал, что это свалены грудами нагие человеческие тела. Их бросили умирать на улице, в чудовищном смраде и грязи их же собственных испражнений.

Если верить нашим военным медикам, эти рабы с оружейного завода пережили без пищи, в подобных условиях, тридцать, а то и сорок дней. Каждый из них потерял 30—40 процентов веса; животы их должны были быть чудовищно вздуты из-за скопления газов и кислоты в пустом кишечнике, но не было и этого — только кожа, обтянувшая кости. Их намеренно и жестоко морили голодом. Даже танкисты наших боевых частей, навидавшиеся смертей и разрушений, пришли в ужас при виде подобных страданий.

Командовавший корпусом генерал Коллинз приказал генералу Хики собрать все трудоспособное население города, будь то мужчины, женщины или дети, чтобы похоронить погибших. Кроме того, Коллинз обратился в штаб 1‑й армии с требованием немедленно прислать полевой госпиталь для выживших, которых еще можно было извлечь из горы трупов. Бульдозеры саперных частей рыли братские могилы — глубиной 3 и длиной в 275 метров. Горожане сколачивали из бросовых досок носилки и перетаскивали тела к месту погребения.

Когда, возвращаясь в штаб ремонтного батальона, я проезжал через Нордхаузен на обратном пути, я видел нескончаемый поток немцев-носильщиков, бредущих к могилам. Руки и ноги иссохших тел свешивались с грубо сколоченных носилок. Сцена напомнила мне разорение кладбища упырями в каком-то старом фильме ужасов. Тела погибших укладывали бок о бок в братские могилы. Штаб направил двух капелланов (католика и протестанта) и раввина, чтобы провести погребальные обряды и дать наконец покой мертвым.

Генерал Шерман сказал когда-то: «Война — это ад». Трагедия Нордхаузена заставляет подумать, что в аду есть разные круги. Хотя кровь и ужас боя могут очерствить душу для новых ужасов, есть вещи настолько кошмарные, что лопается и этот защитный панцирь.

Медперсонал 3‑й бронетанковой ухаживал за выжившими в лагере смерти, пока тех не отправили в полевой госпиталь. Из трех тысяч тел, сваленных грудами на площади, к нашему прибытию еще жив был от силы каждый десятый. Военврач нашего батальона, капитан Комар, сказал, что некоторые, возможно, выживут, но у большинства голодание уже привело к серьезным повреждениям мозга.

Фабрика ракет «Фау‑2»

Одна из танковых колонн Боевой группы Б обнаружила в соседней Робле вход на подземную фабрику. Та находилась в заброшенной старой шахте, сильно расширенной для размещения производства управляемых снарядов «Фау‑1» и ракет «Фау‑2». Здесь же немцы вели работы над новым, секретным двигателем для реактивных перехватчиков.

На фабрике трудились рабы, собранные сюда в основном из Восточной Европы. Они жили в концентрационных лагерях, за колючей проволокой, в нечеловеческих условиях. Непокорных или недостаточно умелых переводили в другой лагерь, где неторопливо и старательно морили голодом, — остатки этого лагеря мы и обнаружили в Нордхаузене.

Подземный завод был огромен — некоторые туннели достигали трех километров в длину. Изобретательные немецкие инженеры и конструкторы спроектировали и построили его, невзирая на постоянные бомбежки американской и британской авиации. Осмотрев его, я понял, каким образом немцам удавалось производить «Фау‑2» в таких количествах. Изготовленные под землей детали вывозили на поверхность и отправляли для окончательной сборки в городки вокруг Нордхаузена — в узких подземных проходах не хватало места, чтобы собрать ракету целиком.

На западной окраине Роблы, за школьным стадионом, раскинулся плодовый сад. Среди деревьев, высаженных в строгом геометрическом порядке, под камуфляжными сетками в таком же порядке громоздились пирамиды алюминиевых канистр с горючим. Очевидно, при взгляде с воздуха они должны были казаться такими же деревьями, и, судя по тому, что следов бомбежек вокруг не было, меры тщательной маскировки оказались успешны.

Мы вломились в школьное здание и обнаружили там маленький, но хорошо оснащенный сборочный цех — с верстаками, шкафчиками и запасом частей для сборки реактивных двигателей. В более просторных комнатах собирали и осматривали ступени ракет.

«Фау‑2» состояла из трех блоков, каждый поперечником около полутора метров и длиной метра три. Имевшая пулевидную форму передняя секция включала заостренный носовой обтекатель, инерциальную систему наведения и боеголовку. Центральная секция содержала баки для горючего и окислителя. В концевой же размещался ракетный двигатель, насосы и топливопроводы, а также система управления двигателем. Эта секция несколько сужалась к концу, где располагались крупные стабилизаторы.

Каждая секция монтировалась и собиралась на поддоне, сколоченном из грубо обтесанных досок. После испытания двигателя поддон накрывали массивной рамой, крытой черным толем. Один край поддона откидывался вниз; в закрытом положении его удерживали простые засовы.

Затем эти короба на трех грузовиках отвозили на площадку для мобильного запуска. Автокраном секции поочередно укладывали на землю. Стенки коробов снимали, а поддоны соединяли дополнительными зацепами. Таким образом ракетчики завершали сборку «Фау‑2» под крышей. Вдобавок короба создавали некоторую маскировку при взгляде с воздуха.

Когда сборка была завершена, расчеты расстегивали зацепы и снимали борта и крышу коробов. Автокран устанавливал снаряд на стартовой треноге. Горючее и окислитель перекачивали из автоцистерн в баки ракеты, и та была готова к старту. После запуска с той же позиции можно было запустить еще одну ракету или перевезти треногу на новое место. Возможность использовать подвижные стартовые площадки выгодно отличала «Фау‑2» от «Фау‑1»[84]. Тем для запуска требовались уязвимые для бомбежек длинные взлетные дорожки постоянных стартовых площадок.

Наши отчеты привлекли внимание полковника Джона Медариса, начальника артиллерийско-технической службы 1‑й армии. Медарис направил для изучения фабрики «Фау‑2» специальную группу. Та обнаружила, что немцам удалось создать организацию потрясающих масштабов — подземный завод оказался намного больше, чем нам показалось. Туннели его не просто тянулись более чем на три километра: они уходили на глубину более 180 метров, совершенно неуязвимые для бомбежек.

Когда мы захватили завод, производство шло полным ходом. Немцам удалось произвести тысячи «Фау‑2», но, хотя немалая их часть разошлась по каналам распределения, все стартовые площадки во Франции, Бельгии и Голландии были уже захвачены. До этого момента Лондон и южное побережье Англии несли разорительный ущерб от ракетных обстрелов.

Ракетные двигатели «Фау‑2» крайне заинтересовали полковника Медариса. После окончания войны он был повышен в звании до генерал-майора и руководил группой немецких ракетчиков, основавшей Центр баллистики Армии США в Хантсвилле, штат Алабама.

Тем вечером я вернулся в расположение штаба батальона с отчетом о боевых потерях. А на следующее утро, 12 апреля, за завтраком, мы услышали в новостях ВВС, что президент Рузвельт скончался и вице-президент Трумэн принес присягу как наш новый глава государства.

Хотя я никогда не был вполне согласен с внутренней политикой Рузвельта, я полагал, что нам исключительно повезло избрать президента, который ясно видел опасности нацистского режима и японской военщины задолго до того, как мы вступили в войну. Чувствовалось, что смерть Рузвельта стала огромной потерей для наших солдат. Он был президентом все годы мировой катастрофы и имел опыт сотрудничества с нашими союзниками. Трумэн, с другой стороны, был нам относительно неизвестен.

Во второй половине дня Трумэн выступил по радио перед американским народом. Речь его была направлена в особенности к войскам за рубежом, и Би-би-си ее ретранслировало. Я был впечатлен его смирением, в особенности когда президент попросил в час великих решений наставлять его нашими молитвами. Я нутром чувствовал, что Провидение не оставит без опоры человека столь простой и сильной веры.

Часть немецких войск, избежавших Рурского котла, направилась на восток, закрепившись в лесистом массиве Гарц к северу от Нордхаузена. Оттуда они могли представлять серьезную угрозу северному флангу VII корпуса. Генерал Коллинз выделил часть сил для наступления на север, на соединение с войсками XIX корпуса и 9‑й армии. Им удалось окружить горный укрепленный район Гарца и прорвать его внешние укрепления. В некоторых местах бои отличались удивительной ожесточенностью, однако нам удавалось постепенно рассечь основную массу немецких сил на отдельные котлы. Первоначальные оценки числа угодивших в котел немецких солдат вновь оказались сильно преуменьшенными: вместо 20 000—30 000 окончательный подсчет показал 84 000 человек.