Белтон Купер - Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне

• Название: Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне
• Автор: Белтон Купер
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24792-9

От Нормандии до Эльбы прошел с 3‑й Бронетанковой дивизией армии США молодой офицер Белтон Купер. Написанные живым языком, насыщенные интереснейшими деталями, его воспоминания освещают боевое применение армией США танков в заключительной фазе Второй мировой войны в Европе. Трагедии поражений и блестящие победы, окопный юмор, боль от потерь и даже просто зарисовки быта американских солдат и младших офицеров в годы войны делают эту книгу интересной даже для самого взыскательного читателя.

---

С того момента, как 1‑я американская армия достигла немецкой границы, Эйзенхауэр настаивал на стратегии «широкого фронта». По его мнению, пока немцы находятся в обороне, для нас было крайне важно предотвратить появление клиньев, которые противник мог бы отсечь. Многие с этой стратегией были не согласны, хотя на практике она срабатывала.

Теперь, когда все армии союзников выстроились вдоль Рейна, ситуация изменилась радикальным образом. На 23 февраля, когда началось крупное наступление в долине Рейна, у немцев оставалось 73 дивизии против 70 у союзников. Хотя немецкие части были сильно ослаблены, на юге они продолжали удерживать большой участок линии Зигфрида и были вполне способны на упорное сопротивление. Со времени завершения Битвы за Выступ практически все выпущенные «Пантеры» и «Тигры» уходили на Западный фронт[78]. Сейчас немцы сражались за родную землю, и многие намерены были исполнить приказ Гитлера — не сдавать ни пяди земли, сражаться до последнего бойца.

На ранних стадиях планирования переправы через Рейн возможность переправы через реку в районе Бонна и Ремагена считалась не сулящей особых выгод. С высоких холмов на восточном берегу реки широкие равнины ее западного берега просматривались с легкостью. Местность напоминала Арденны. Редкая дорожная сеть требовала от наших войск углубиться на 80 километров за линию фронта, прежде чем сместить направление удара на север или восток.

Невзирая на захват Ремагенского плацдарма, фельдмаршал Монтгомери настаивал на том, чтобы получить еще большую долю в руководстве операцией, и требовал у Эйзенхауэра передать 1‑ю армию Ходжеса в состав 21‑й группы армий. Но хотя Эйзенхауэр был согласен, что основной удар должен быть нанесен севернее Рура, в зоне ответственности 21‑й группы армий, отнимать 1‑ю армию у Брэдли ему не хотелось. Умом он понимал логику массированного наступления севернее Рура, но сердце его оставалось верно 12‑й группе армий и американским солдатам. По мнению многих историков, Верховный Главнокомандующий подозревал, что Монтгомери, получив 1‑ю армию, придерживал бы ее, в то время как 21‑я группа армий двинулась бы вперед на Берлин, позволив британцам заработать все лавры.

Генерал Маршалл в Вашингтоне также был против этого хода. В конце концов Эйзенхауэр ответил Монтгомери, что готов рассмотреть вопрос о переброске 1‑й армии на север в ходе завершающего наступления при условии, что та останется в составе 12‑й группы армий. Монтгомери ответил, что при таких обстоятельствах скорее обойдется своими силами.

21 марта 21‑я группа армий должна была в полном составе форсировать Рейн. Пока завершались подготовительные работы, 3‑я армия Паттона неожиданным броском пересекла реку под Оппенгеймом. Монтгомери был вне себя — 3‑я армия отняла его славу всего за пару часов до начала грандиозной операции по форсированию Рейна.

Теперь у Брэдли оказалось за рекой уже две армии — 1‑я на Ремагенском плацдарме и 3‑я — в районе Оппенгейма. Эйзенхауэр повысил приоритет действий 12‑й группы армий до уровня 21‑й. Большего Ходжесу и Паттону и не требовалось. Окончательный план ГШ СЭС требовал от 21‑й группы армий нанести завершающий удар севернее Рура, в то время как американская 1‑я армия должна была вырваться с Ремагенского плацдарма к югу от реки Сеген. Занявший позиции на северном фланге армии VII корпус получил приказ наступать на восток, через реку Дуре, до того момента, когда станет возможно повернуть на север и окружить южный фланг Рурского котла, сомкнувшись в конце концов с идущими нам навстречу частями 9‑й армии. Действуя с Оппенгеймского плацдарма, 3‑я армия должна была двигаться на северо-восток, чтобы занять позиции за рекой Майн. Достигнув Франкфурта и Касселя, обе армии должны были продвигаться на северо-восток. Задача 12‑й группы армий с этого момента становилась проста: уничтожать любые немецкие силы на своем пути.

Ремагенский плацдарм

20 марта 3‑я бронетанковая дивизия покинула Кельн, чтобы перед переправой через ремагенский мост сосредоточиться близ Хоннефа. У нашей дивизионной артиллерии накопился изрядный запас снарядов, поскольку обычно, при нахождении дивизии в обороне, ее артиллерия вела огонь по вражеским целям по своему усмотрению. Не желая тратить боезапас снарядов собственно из боеукладки, мы хранили дополнительные боеприпасы выложенными на землю. Но когда дивизия получила приказ сниматься с места, командующий дивизионной артиллерией не собирался бросать 105‑мм снаряды — добыть их было не так-то просто. Поэтому для перевозки сверхштатных боеприпасов из прифронтовой полосы вытребовали колонну грузовиков интендантской службы.

Главная дорога на Ремаген проходила по западному берегу Рейна. Она тянулась по равнинам среди редких, невысоких холмов и многочисленных деревень. Порою колонне нашей техники приходилось двигаться под взглядами немецких артиллерийских корректировщиков с противоположного берега. В таких открытых местах саперы развешивали на телефонных проводах импровизированные маскировочные сети.

За нашими колоннами двигались интендантские грузовики с боеприпасами. На полпути между Кельном и Бонном немецким артобстрелом повалило телефонный столб, и это сорвало маскировочную сетку над дорогой на протяжении почти двухсот метров. Когда это произошло, ответственный за этот район пехотный капитан передал лейтенанту в соседней деревне, что грузовики могут проезжать. Регулировщик начал пропускать машину по одной после каждого разрыва в надежде, что те проскочат опасный участок прежде, чем немцы сделают следующий залп. Какое-то время это срабатывало, но потом удача повернулась к ним спиной. Один особенно неторопливый грузовик едва добрался до середины открытого участка, когда прямо перед ним разорвался немецкий снаряд. Водитель, запаниковав, ударил по тормозам, а затем вместе с напарником ссыпался в придорожную канаву на противоположной от реки стороне. Капитан, окопавшийся в сотне метров позади, крикнул, чтобы водители ползли к нему, но те запаниковали, прижавшись к земле. Тут до капитана дошло, что, если они останутся на месте, в грузовик непременно попадет снаряд и водителей накроет взрывом боеприпасов. Выбравшись из канавы, капитан заорал: «За мной!» В тот же миг второй снаряд попал в кузов грузовика. От взрыва вспыхнул тент. Водители едва успели добежать до деревни, когда грузовик взорвался. К счастью, и капитан, и водитель с напарником успели укрыться в безопасном месте, и никто не пострадал.

Водители грузовика были в ужасе — им впервые пришлось побывать под вражеским огнем. В «зоне коммуникаций» они привыкли работать в относительной безопасности, и им в голову не приходило, что они могут оказаться под обстрелом. Только в относительном укрытии деревенского погреба они почувствовали себя спокойно.

3‑я бронетанковая дивизия вышла в район сосредоточения под Кенигсвинтером, к юго-западу от Бонна. Хотя 1‑я армия пыталась расширить плацдарм, мост получил многочисленные попадания выставленных на прямую наводку немецких 88‑мм зениток и бьющих навесным огнем орудий более крупного калибра. Хотя зенитные батареи не позволяли немецким самолетам прицельно бомбить сам мост, авианалеты повторялись регулярно. Немцы запустили даже ракету «Фау‑2» с территории Нидерландов, поразив дом в соседней деревне. Хотя наши военные инженеры навели несколько понтонных мостов, они предпринимали героические попытки спасти и мост Людендорфа. Южный край моста оставался неповрежден, и связисты протянули вдоль моста многочисленные кабели. Но, невзирая на все усилия, 15 марта пострадавший мост рухнул, при этом погибло множество инженеров и связистов.

Утром 23 марта по понтонному мосту близ Хоннефа мы вступили на плацдарм. Огромные понтоны приходилось стягивать вместе прогонами, чтобы получившийся плот мог выдержать тяжелые танки М26. Наш «Супер-Першинг» перенес переправу без проблем. Теперь дивизия соединилась с остальными силами VII корпуса, сосредоточенными на северном фланге плацдарма.

Охват Рурского котла

Теперь, когда 9‑я армия заняла плацдарм севернее Рура, а 1‑я — южнее, при Ремагене, союзные силы готовы были приступить к массированному наступлению с целью двойного охвата противника. 2‑я бронетанковая дивизия (известная как «Ад на колесах») должна была возглавить наступление на севере, а на юге эта честь принадлежала VII корпусу 1‑й армии, и в первую очередь 3‑й бронетанковой, «Передовой», дивизии.

После того как реорганизация 1943 года преобразовала оставшиеся дивизии в легкие, 2‑я и 3‑я остались единственными тяжелыми бронетанковыми дивизиями в армии. Каждая из них имела в своем составе 232 средних танка, в то время как легкая дивизия — только 168. Большое число машин, а также сопутствующие ремонтные части и части снабжения придавали тяжелой бронетанковой дивизии существенно большую стойкость. Со времен высадки в Нормандии обе дивизии тесно сотрудничали во всех крупных операциях. Солдаты обеих дивизий знали, что они — первая линия наступления союзных армий, что им суждено нести основную нагрузку на Западном фронте до самого конца войны в Европе.