Белтон Купер - Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне

• Название: Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне
• Автор: Белтон Купер
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24792-9

От Нормандии до Эльбы прошел с 3‑й Бронетанковой дивизией армии США молодой офицер Белтон Купер. Написанные живым языком, насыщенные интереснейшими деталями, его воспоминания освещают боевое применение армией США танков в заключительной фазе Второй мировой войны в Европе. Трагедии поражений и блестящие победы, окопный юмор, боль от потерь и даже просто зарисовки быта американских солдат и младших офицеров в годы войны делают эту книгу интересной даже для самого взыскательного читателя.

---

Немцы яростно сражались, чтобы не позволить нам перерезать им последний путь к отступлению. Перекрыв дорогу, немецкие танки и мотопехота заняли сильно укрепленные позиции вокруг Стоммельна. И тем не менее 15 января Боевая группа Б установила заставу на дороге к востоку от города, перекрыв противнику дорогу. Затем она продвинулась на юг до Бризи и заняла высоты к северу от реки.

Достигнув конечной цели наступления, мы продолжали удерживать занятые позиции, в то время как 84‑я пехотная и 2‑я бронетанковая дивизии обходили нас с запада, наступая на Хоффализе. 16 января под Хоффализе части 84‑й пехотной вступили в контакт с наступающей на север 11‑й бронетанковой дивизией 3‑й армии, что завершило очередной этап арденнской операции. 20 января наша дивизия переместилась в район Барво — Дюрбюи для отдыха и пополнения.

Интендантские и ремонтные части прилагали все усилия, чтобы восстановить мощь дивизии. Восполнить ряды опытных танкистов было невозможно; все новые пополнения шли из пехотного набора. Прибывших сливали с выжившими членами экипажей подбитых машин и интенсивно тренировали на протяжении нескольких следующих дней. По крайней мере, у них было намного больше шансов уцелеть, чем у тех мальчишек, что прибыли к нам в Вербомон 8 января. Капитан Сембера выбил для нашей боевой группы хорошую долю из общего числа прибывших на пополнение танков и прочих машин. К нам уже начинали поступать в достаточном количестве танки новой модификации М4А1 с 76‑мм орудием и 550‑сильным мотором «Форд» V8.

Потери

Битва за Выступ завершилась внезапно и безоговорочно. К 28 января немцы были оттеснены на исходный рубеж их наступления. Бои шли жесточайшие, и жертвы с обеих сторон были огромны. По приблизительным оценкам, американская армия потеряла 81 тысячу человек, немцы — около 100 тысяч. Одна только 3‑я бронетанковая дивизия с 16 декабря по 20 января потеряла 125 средних танков М4, 38 легких танков М5, 6 самоходных орудий М7 и 158 бронетранспортеров, бронемашин и единиц другой техники.

Отпуск в Реймсе

Прошло несколько дней на новом месте, прежде чем командующий дивизией распорядился отправить в отпуска по возможности большую часть личного состава. Это касалось как офицеров, так и рядовых. Когда капитан Сембера в очередной раз отправился на склад боеприпасов в Реймсе, в общей офицерской столовой к нему подошел молодой капитан, заметивший наплечную нашивку 3‑й бронетанковой[67] и знаки различия войск снабжения на воротнике. Капитан назвался моим братом Джорджем и поинтересовался у Семберы, не знаком ли тот со мной.

— Черт! — разулыбался Сембера. — Конечно, знаком. Мы с ним давние приятели. Вечно клянчит у меня танки, чтоб им пусто было. Он офицер связи в Боевой группе Б, вечно попадает в пиковое положение и теряет больше танков, чем любой другой. Сплошная головная боль. Я из-за него, в частности, сюда и приехал!

Джордж, в свою очередь, представился заместителем командира размещенной в Реймсе грузовой автоколонны интендантства и передал для меня свой адрес. Когда мы с Томми Семберой увиделись в следующий раз, тот рассказал мне об их встрече и сообщил, где искать Джорджа. До этого я знал только, что брат служит где-то во Франции, но понятия не имел — где. У меня был только его номер военно-полевой почты.

Через несколько дней после того, как дивизия разместилась на новых квартирах и положение в ней пошло на поправку, я попросил у майора Аррингтона несколько дней увольнительной, чтобы съездить в Реймс и повидаться с братом. Вместо этого майор приказал капитану Эллису выписать мне командировку в Реймс на три дня, чтобы проведенное в городе время не считалось отпуском.

Когда я сообщил Рэйфорду, что мы отправляемся в Реймс, у водителя загорелись глаза:

— Ради такого случая, лейтенант, мне придется гладко выбриться!

Он даже помыл машину, раздобыв воды из автоцистерн химзащиты. Мы, как смогли, привели себя в порядок и помчались в город, точно пара лис на цыплячий бал.

Выехав из штаба рембата в Пэре, мы направились вначале к Вербомону. Ударила оттепель, снег и лед по большей части растаяли. По обочинам дороги на Реймс, проходившей через Марш и Седан, громоздились подбитые машины — частью американские, но в основном танки и бронетранспортеры немецкой 2‑й танковой дивизии СС. В этой части Франции важнейшие шоссейные дороги прокладывались широкими и прямыми. Обсаженные тополями, они покрывались асфальтом, а в деревнях и небольших городах были вымощены гранитной брусчаткой. Я было подумал, что для тыловых коммуникаций такая дорожная сеть подходит идеально, но, к моему изумлению, дороги находились в отвратительном состоянии. Местами главное шоссе на сотню метров, а то и на полкилометра оказывалось совершенно разбито танковыми траками. Мы проезжали мимо многочисленных саперных бригад, которым в починке дорог помогали немецкие военнопленные и местные жители.

В Реймсе мы без промедления отправились на поиски интендантской автоколонны Джорджа. Мне не понадобилось даже заглядывать в записку с адресом, которую передал мне Сембера, — я давно заучил его наизусть: «Рю де Муазон, 32». Дом располагался в шикарном районе, среди прелестных городских особняков XVIII столетия. За оградами проглядывали ухоженные сады, как это часто можно видеть и в Англии. Номер 32 оказался самым высоким на всей улице зданием — трехэтажным. На сером гранитном фасаде выделялись рельефы, украшавшие перемычки между окнами и над парадным. Балкончики на верхних этажах были забраны коваными решетками. Если к выбору квартиры приложил руку Джордж, то это здание выбрал именно он — мой брат всегда предпочитал высший сорт. Мы оставили джип у парадного входа и вошли внутрь.

В прихожей пол был выложен черными и белыми плитками итальянского мрамора, стены — увешаны картинами французских мастеров и бронзовыми канделябрами. Я был впечатлен, особенно вспомнив сараи и стылые подвалы бельгийских ферм, где мне приходилось ночевать. Даже шато в Пэре, где разместился штаб роты, в сравнении с этим особняком выглядело бледно.

За конторкой в зале сидел какой-то капрал. Я спросил, на месте ли капитан Купер, и мне объяснили, что кабинет Джорджа находится на втором этаже, справа от лестницы. Я представился братом Джорджа и попросил не выдавать своего прибытия раньше времени.

Капрал усмехнулся и снял трубку:

— Капитан, вас хочет видеть какой-то потрепанный лейтенантик!

Он проводил меня на второй этаж, попутно объяснив, что прежде в особняке располагался французский дом терпимости для немецких офицеров. Стало понятно, почему стены до сих пор увешаны картинами, изображающими нагих дев в развратных позах.

Когда я заглянул в кабинет, Джордж читал. Он поднял голову, и на лице его отразилось изумление: он не знал даже, жив ли я еще, когда Сембера передал ему, что со мной все в порядке, шел еще ноябрь. Мы горячо обнялись и заговорили разом. Я рассказал, что Сембера передал мне его адрес и у меня выдался случай его навестить. Рэйфорд тем временем завязал знакомство с капралом. Джордж распорядился обеспечить моего водителя койкой, душем и чистой одеждой, а потом отвести в унтер-офицерский клуб и познакомить с обстановкой.

Мы же отправились к Джорджу на квартиру. Пришлось завернуть за угол и миновать несколько домов. Еще одно трехэтажное здание выходило на улицу сквозным коридором, соединявшим парадное с задним двором. У подножия винтовой лестницы на первом этаже разместилась огромная пузатая печь, труба от которой пронизывала все три этажа и выходила на крышу — очевидно, она и служила в доме основным источником тепла.

Джордж объяснил, что на первом этаже проживает глава семейства, мадам Фош, с мужем и тремя детьми. Два верхних этажа армия заняла под квартиры. Комната Джорджа находилась на третьем этаже и выходила окнами на задний дворик. К третьему часу беседы мы истощили наконец запасы новостей, пересказав друг другу все случившееся с нами за два последних года. Джордж показал мне фотографии моей племянницы Дотси — ей уже исполнился год. Я хорошо запомнил день ее рождения (3 ноября), потому что в тот день мы прибыли в Англию в 1943 году — за сутки до моего собственного дня рождения.

Вечером мы отправились в объединенный офицерский клуб. Следующие три дня я наслаждался обильной и хорошей кухней, коньяком и отличными винами. Рэйфорд, кажется, отменно сдружился с капралом, и вместе они потратили немало времени на достопримечательности Реймса. В итоге мы оба весьма сожалели, когда наша побывка подошла к концу. Для нас она стала глотком свежего воздуха во фронтовом запустении.

Глава 9. СНОВА В ГЕРМАНИЮ

Возвращение в Ахен

7 февраля дивизия вернулась, чтобы занять прежние позиции вокруг Ахена, в Штолберге, Маусбахе, Верте и Гастенрате — места, за которые мы так отчаянно сражались в ноябре. Тем временем 104‑я пехотная дивизия, закрепившись в этом районе, продвинулась на запад до берегов Рера под Дюреном.