Станислав Десятсков - Персонных дел мастер

• Название: Персонных дел мастер
• Автор: Станислав Десятсков
• Жанр: Историческая проза

Роман Станислава Десятникова является трилогией, две первые части которой вышли в Лениздате в 1986 году. В центре повествования - история Северной войны, перипетии сложной дипломатической борьбы, которую вели Петр I и русская дипломатия. На этом фоне автор рассказывает о судьбах двух братьев - Никиты и Романа Корневых.

---

Когда в шесть утра Апраксин прибыл на царскую галеру, то застал своего шаутбенахта Петра Михайлова уже за бритьем: новый царев денщик проворно водил бритвой, снимая жесткую щетину и мыльную пену английской острой бритвой.

— Ну что, Федор Матвеевич, попался-таки швед? — весело спросил Петр, подставляя шею и спину под ковш с морской водой.— Ух хороша! На дворе июль, а вода — чистый лед! — заухал он и крикнул денщику: — Лей круче, дьявол! — Растираясь полотенцем, молвил: — И до чего приятна сия вода: солью и открытым морем пахнет. Любишь открытое море, а, Федор Матвеевич?

Генерал-адмирал не успел ответить, как Петр подвел его к борту и указал на широкий морской простор в сторону острова Руссар-з:

— Вот оно, открытое море, дядя... Ты только глянь на сие окно — оно и впрямь для нас окно в Европу! Вице-адмирал Лиллье сплоховал малость, ушел на восток да и застрял в мертвом штиле: вон его паруса едва на горизонте белеют.

— Так что меж ним и Ватрангом ныне большая дыра! — сразу уразумел Апраксин.

— Вечор была дыра, но поелику ночью Лиллье еще однажды ветер в паруса уловил и дале сместился, то здесь ныне не дыра, а открытое море. Вот мы в сей штиль и обойдем Ватранга мористей. Что скажешь?

— Обойдем, государь! — с неожиданной для него твердостью отрубил Апраксин.— Негоже нам столь счастливый и, чаю, самим Нептуном дарованный час упускать!Позже, наедине с самим собой, генерал-адмирал, может, и сам дивился своей гангутской решимости, но тогда он ясно чувствовал: сей штиль — подарок Нептуна! И в то чистое ясное июльское утро верилось: все можно преодолеть российскому флоту.

На галерах звонко пропели горны, загудели в свои дудки боцманы, началась утренняя побудка.

— Прикажи, Федор Матвеевич, выводить флот из Тверминне,— распорядился Петр за завтраком. Генерал-адмирал глотнул ароматного, душистого кофе и простодушно усмехнулся:— Да я уже приказ тот послал, пока ты одевался. Чаю, к полудню прибудет вся моя кор-де-баталия!

— Отлично, дядя! — Петр чувствовал, что все ему сегодня удается, как удавалось тогда под Полтавой, и ощущение предстоящей виктории пришло к нему, как и тогда, ране, нежели все свершилось.Легкая царская скампавея вынырнула из-за островка и понеслась в открытое море. И точно отдавая царю и генерал-адмиралу приветственный салют, ударили пушки со шведского фрегата, близкого к берегу.

— Не трусь, дура! — насмешливо заметил Петр молоденькому матросу, который, часто закрестившись, побледнел и прислонился к мачте.— У шведа-то недолет!

— А куда сей Ватранг припрятал ныне свою шхерную эскадру? — озаботился Федор Матвеевич.

Петр насупился, раскурил трубочку, сказал просто:— Сего не ведаю.

— Может, он к переволоке ушел? — Федор Матвеевич достал вышитый платочек (жена в поход собирала), отвернувшись в сторону, чихнул.

—Поутру прискакал дозорный драгун-новгородец, доложил, что шведа там покамест не видать! — браво отрапортовал флаг-адъютант.

— Не видать, не видать! — рассердился Федор Матвеевич,—Да что он, иголка в сене, сей Эреншельд? У него ведь флагманский фрегат и тот «Слон» именуется, да и галер со шхерботами добрая дюжина!

— А что, ежели сей Эреншельд нам за Гангутом капкан приготовил? У Змаевича-то одни легкие скампавеи,— задумчиво спросил Петр.

— Вот и я о том подумал. А посему двину в окно вслед за Змаевичем Бредаля, а затем и всю авангардию! — Генерал-адмирал отважно махнул рукой.

— Верно говоришь, дядя,— повеселел Петр.— Поднимай флаг к прорыву!

В начале девятого на адмиральском корабле Апраксина взвился красный флаг (флаг к бою) и двадцать легких скампавей Змаевича и Бредаля вынырнули из-за островов в открытое море и принялись огибать эскадру Ватранга. Гребцов не надо было упрашивать или подгонять — столь грозно глядели жерла пушек с бортов шведских морских великанов. Солдаты дружно навалились на весла, и скампавеи чайками неслись по морю.

Ватранг приказал крайним кораблям открыть огонь по русским галерам, но ядра не долетали. Тогда шведский адмирал приказал спустить боты и шлюпки и подтянуть тяжелые корабли на пушечный выстрел. Но боты буксировали корабли со столь малой скоростью, что русские скампавеи одна за другой обрезали нос шведским морским великанам и уходили в абовские шхеры. «Мой корабль,— с горечью записал впоследствии Ватранг в свой журнал,— был взят на буксир тремя шлюпками и одним шхерботом, а сбоку шла наша большая шлюпка и буксировала меня с возможной скоростью, но я все же не мог подвергнуть галеры серьезному обстрелу, хотя и стрелял в них из пушек... Русские уходили в море и скрывались за островами, проходя мимо нас».

— И впрямь, Нептун сегодня на нашей стороне! — закричал Петр, подплывая на шлюпке к галере генерал-адмирала. Он взбежал на адмиральский мостик радостный и шумный — сопровождал на своей скампавее галеры Змаевича.— Мог и сам бы пройти мимо шведов, да убоялся, что вы заснете тут без меня! — с насмешкой бросил он Апраксину и его штабу.

— А мы на печи не лежим, господин шаутбенахт. Глянь, сейчас пойдет на прорыв весь авангард.

И точно, сигнал был уже дан, и в 11 часов еще пятнадцать скампавей русских пошли на прорыв. Они взяли еще мористей, чем Змаевич, и шведам снова пришлось буксировать свои корабли, все более удаляясь от берега.

— Проскочат, ей-ей проскочат! — Петр, как мальчишка, топал ногой, глядя в подзорную трубу, как русские галеры огибают флот Ватранга. И опять шведские ядра не доставали русские скампавеи, и те, одна за другой, скрывались среди островков абовских шхер.

В этот-то самый счастливый миг к флагманской галере Апраксина подвалила шлюпка и на палубу вскарабкался Кирилыч. Плавал он когда-то с рыбацкой артелью на новгородской сойме, и рыбацкие навыки сгодились: легко перебросил свое крупное тело через высокий корабельный борт и не свалился кулем, а стал перед царем и генерал-адмиралом на палубе твердой ногой, отрапортовал:— От полковника Корнева срочное донесение: к нашей переволоке с запада подошла шведская шхерная эскадра в десять вымпелов. Один корабль дюже большой, именем «Элефант».

— Вот он, нашелся твой Эреншельд, дядя! Надобно приказать Змаевичу накрепко запереть того флагмана в Рилакс-фиорде! — Петр теперь еще боле верил в удачу.

— Да как приказ-то доставить Змаевичу? Вишь, с моря-то ветерочком потянуло, и Лиллье тот ветерок уловил и через час-другой он нам окно на море закроет! — с досадой указал генерал-адмирал.

С мостика было видно, как стоящие на горизонте паруса эскадры Лиллье стали вырастать на глазах.

— А у моих драгун лодчонка имеется! — вмешался в разговор высоких особ Кирилыч. И на гневный взгляд адмиральского флаг-адъютанта простодушно признался: — Рыбку, значит, вечером ловили...

Флаг-адъютант хотел уже было разнести в пух и прах речистого вахмистра за нарушение строгой адмиральской инструкции — в море никому у переволоки не ходить,— но Петр остановил:— Постой, вахмистр! Так ты берешься на той лодчонке приказ капитан-командору Змаевичу немедля доставить?

— Так точно, господин бомбардир! — радостно подтвердил Кирилыч.— Через час доставлю.

— Так это же и есть тот старый драгун, Петр Алексеевич! — весело улыбнулся Апраксин.— Погоди, Кирилыч. Дам сейчас приказ Змаевичу, а ты смотри доставь его непременно!

— Живота своего не пощажу ради Отечества! — твердо ответил Кирилыч.

Петр хлопнул его по спине мощной ладонью:

— Смотри, драгун, может, и впрямь быть тебе капитаном!

Кирилыч царское то приветствие выдержал и слово сдержал. Уже в третьем часу прискакал ответный посланец от Змаевича. Капитан-командор сообщал, что Эреншельд, завидев русские скампавеи, снялся с якоря и стал уходить в Рилакс-фиорд. Но фиорд тот был ложный и не имел другого выхода. «Здесь я его и запер на крепкий замок»,— закончил свое послание серб.

— Постой, а где же Кирилыч, драгун наш? — спросил Петр молоденького мичмана, присланного Змаевичем.

— Драгун тот умолил капитана-командора оставит его на корабле. Очень ему хочется в морской баталии побывать, господин шаутбенахт! — бодро доложил мичман.

— Неужто и Гангут нам Кирилыч выиграет? То добрый знак! — рассмеялся Петр.— Так, Федор Матвеевич?

— Так-то оно так, но что дале будем делать? — озабоченно ответил Апраксин.— Глянь, государь, через час-другой, если ветер не спадет, Лиллье непременно соединится с Ватрангом. Ловко маневрирует под парусами, чертов француз, самый легкий бриз улавливает.

Петр обернулся, посмотрел в подзорную трубу и от досады едва не выбросил ее за борт: окно между двумя вражескими эскадрами затягивалось и посылать дале туда галеры на прорыв было опасно.

— Вот что, господин генерал-адмирал, собирай военный совет, а я тем временем схожу к Гангуту, гляну, сколь крепко стоит швед у берега! — сердито буркнул Петр.Июльский день по-прежнему голубел, радуя прекрасной погодой, и легкая царская скампавея быстро понеслась к Гангуту.