Сергей Лавров - Лев Гумилев: Судьба и идеи

• Название: Лев Гумилев: Судьба и идеи
• Автор: Сергей Лавров
• Издательство: Айрис-пресс
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8112-2647-4

Книга посвящена драматичной судьбе и научному творчеству выдающегося отечественного историка, этнолога и географа Льва Николаевича Гумилева. Центральную часть ее занимает работа президента Русского географического общества С. Б. Лаврова, около 30 лет проработавшего вместе с Л. Н. Гумилевым на Географическом факультете ЛГУ и в Географическом обществе. Книга дополнена автобиографией Л. Н. Гумилева и его воспоминаниями о своих знаменитых родителях Николае Гумилеве и Анне Ахматовой, а также воспоминаниями наиболее близких к нему людей – его вдовы Н. В. Гумилевой, писателя Д. М. Балашова, Ю. К. Ефремова К. П. Иванова и других.

Книга представит большой интерес для всех, кто интересуется творчеством выдающегося ученого и мыслителя.

---

«Лес и степь» – традиционная вражда, борьба; но и сотрудничество в истории России, свои «викинги» и свои «кочевники». «История русского народа, – пишет Г. Вернадский, – есть история постепенного освоения Евразии русским народом... Это не империализм и не следствие мелкого политического честолюбия отдельных русских государственных деятелей322. Это – неустранимая внутренняя логика «месторазвития»323.

Вернадский дает две очень необычные и в то же время четкие схемы, показывающие «ритмичность государственно-образующего процесса».

Схема начальных фаз развития Евразийского государства

Лес

Скифское государство

Сарматы

Готы

Лес

Гуннская империя

Степь

Лес

Империя Святослава

Степь

Киевское княжество

Печенеги

Распадение русских земель

Половцы

Схема последующих фаз развития Евразийского государства

Распадение русских земель

Половцы

Хорезм

Кара-Кераиты

Монголы

Китай

Распадение Золотой Орды

Литва

Русь

Казанское царство

Киргизы

Узбеки

Ойроты-Монголы

Московское царство

Крымское царство

Российская империя. СССР

Периодическая ритмичность государствообразуюшего процесса

I. а) Единая государственность (Скифская держава) б) Система государств (Сарматы, Готы)

II. а) Единая государственность (Гуннская империя) б) Система государств (Авары, Хазары, Крымские болгары, Русь, Печенеги, Половцы)

III. а) Единая государственность (Монгольская империя)

б) Система государств (первая ступень): распадение Монгольской державы (Золотая Орда, Джагатай, Персия, Китай)

в) Система государств (вторая ступень): распадение Монгольской державы (Литва, Русь, Казань, Киргизы, Узбеки, Ойроты-Монголы)

IV. а) Единая государственность (Российская империя – Союз ССР)324.

Мог ли предвидеть Георгий Владимирович Беловежский сговор 1991 года? Нет, не мог и не предвидел. Он заключил свою схему такими словами: «С точки зрения прямолинейности схемы, у многих читателей может возникнуть соблазнительная мысль – не должен ли вслед за периодом государственного единства Евразии вновь последовать период распада государственности. Здесь, однако, нужно вспомнить то, что выше сказано было о создании русским народом целостного месторазвития. Предпосылки исторического развития изменились, т. к. нынче Евразия представляет собой такое геополитическое хозяйственное единство, какого ранее она не имела. Поэтому теперь налицо такие условия для всеевразийского государственного единства, каких раньше быть не могло» (выделено мною. – С. Л.)325.

Идет 1927 год. Г. Вернадский переезжает из относительного «ближнего зарубежья» – Праги в совсем «дальнее» – США; его отец остается в России и пока не репрессирован, хотя в 20-х гг. был открытым врагом власти ненавистных ему большевиков. Какой же объективностью и прозорливостью надо было обладать, чтобы констатировать – «каких раньше быть не могло»!

В конце этого параграфа приведу весьма интересную периодизацию Н. Трубецкого. Она касается борьбы «леса» и «степи» в истории Руси-России.

На заре русской истории (до конца X в.) – попытки объединения степи и леса для использования выгод обмена их природными богатствами. Попытки то из лесного севера, то из степного юга (государственные образования скифов, готтское, гуннское), опыт Святослава Игоревича, год его смерти (972 г.) – конец первого периода.

Конец X – середина XIII в. – связь между лесом и степью разорвана, идет отчаянная борьба между русскими князьями и печенегами (затем половцами). Русский народ сбивается в лесу, удерживается в пристепье, но не в самой степи. Этот второй период может быть назван борьбой между лесом и степью. Хронологические рамки – условно от 972 г. до 1238 г. (Батыево нашествие).

Монгольское завоевание кладет предел раздорам степи и леса, оно несет с собой победу степи над лесом. Русские княжества освобождаются от борьбы со степью. Подчинением Великому монгольскому хану (затем и «Царю Ордынскому», т. е. хану Золотой Орды) достигается формальное объединение русских княжеств; когда падет власть Орды, Москва оказывается в силах принять эту власть на свои плечи; Орда распадается (выделяет царства Казанское и Крымское). В эту же эпоху происходит отделение западной Руси от восточной, западная Русь попадает в состав Литвы и Польши.

Хронологические рамки третьего периода – от 1238 г. до 1452 (1452 г. – это год основания зависимого от Москвы Касимовского Татарского царства. Москва становилась отныне собирательным центром в том мире, который возник в результате распадения золотоордынской державы, фактически Иван III является уже с самого начала независимым государем («царем»).

Четвертый период (условно 1452–1696 гг.). Наступление русского севера на монголо-турецкий юг и восток; обозначается решительная победа леса над степью; происходит завоевание Казани, Астрахани, Сибири и, после многовекового перерыва, овладение вновь устьями Дона (взятие Азова Петром Великим, 1696 г.).

Пятый период (условно 1696–1917 гг.). Распространение Российского государства почти до естественных пределов Евразии; объединение леса и степи в отношении хозяйственно-колонизационном. Попытка овладения заокеанской территорией в Северной Америке (1732–1867). Весь императорский период: мощное развитие внешних форм культуры при глубоком и тяжелом потрясении духа326.

6.4. Магистральные пути евразийства

1. Россия представляет собой особый мир. Судьбы этого мира в основном и важнейшем протекают отдельно от судьбы стран к западу от нее (Европа), а также к югу и востоку от...нее (Азия).

2. Особый мир этот должно называть Евразией... В смысле территориальном нынешний СССР охватывает основное ядро этого мира.

«Евразийские хроники»

Принципиальную линию евразийцев, современно выражаясь, можно назвать цивилизационным подходом. Но это был парадоксальный, в ту пору шокировавший многих эмигрантов подход – полная переоценка ценностей. Сделано это было в 1920 г. (еще до манифеста евразийцев) в брошюре Н. Трубецкого «Европа и человечество»; многие именно от нее ведут отсчет всему евразийству. Нечего и пытаться как-то изложить страстный и блестящий текст, над которым автор работал долго и в муках с 1909 г.327. Можно сделать это лишь сугубо тезисно, резко обедняя логику ученого. Главные его тезисы шокировали людей, привыкших к стереотипам конца XIX – начала XX в.

Первый тезис: между шовинизмом и космополитизмом нет коренного различия. Космополит отрицает различия между национальностями, а европейские космополиты всегда понимали под «цивилизацией» ту культуру, которую выработали романско-германские народы, а под «цивилизованными» – тех же романцев и германцев. Шовинист считает, что лучшим народом в мире является именно его народ. Все остальные должны подчиняться ему, приняв его веру, язык и культуру, слиться с ним. Евразийцы не хотели «сливаться». П. Савицкий позже выразил неприятие евразийства в стихах, написанных в 1949 году в мордовском лагере:

Профессора и беллетристы
С усмешкой слушали меня.
Для них Нью-Йорк и Лондон – пристань,
И лишь на Западе заря328.

Не хотели «сливаться» и лучшие умы русской интеллигенции, оставшиеся в России. Андрей Белый называл западную цивилизацию «гигиенической цивилизацией зубочисток», противопоставляя ей православную степную культуру «кочевников-номадов» – «крещеных китайцев». Итак, по мнению Трубецкого, существует полный параллелизм между шовинизмом и космополитизмом; разница состоит лишь в том, что шовинист берет более тесную этническую группу, чем космополит, разница только в степени, а не в принципе329.

Второй тезис: слова «человечество», «общечеловеческая цивилизация» и прочие являются выражениями крайне не точными. Европейская культура не есть культура человечества330. Это есть продукт истории определенной этнической группы. Позже была вынесена на поверхность идея сверхнациональной мировой цивилизации, идея, свойственная греко-римскому миру.

Под «всем миром» в Риме понимали лишь Orbis terrarum, т. е. народы, населяющие бассейн Средиземного моря331. Это породило основание европейского «космополитизма», который правильнее было бы назвать откровенно обще-германо-романским шовинизмом – эгоцентризмом. Согласно Трубецкому, человек с ярко выраженной эгоцентрической психологией бессознательно считает себя центром вселенной, венцом создания: «Эгоцентрическая психология проникает в миросозерцание весьма многих людей»332.

Поначалу даже П. Савицкому противопоставление «Европа – человечество» показалось спорным. Неужели автор (Н. Трубецкой), спрашивал он, признает созданную им идеологию выше и совершеннее всякой иной?333 Между тем история подтвердила концепцию князя-евразийца. Разве не повтором ее «на другом витке истории», как принято сейчас выражаться, стал тезис конца XX в., принадлежащий С. Хантингтону, о противостоянии «Запад – не Запад»? Этот тезис не просто декларируется, звуча весьма весомо, поскольку сформулирован «человеком с Запада», но и конкретизуется уже на «материале» й в терминологии конца XX в. Хантингтон указывает, что на поверхностном уровне западная культура, по большей части, действительно распространяется по всему миру; но на базовом уровне она фундаментально отлична от культур остального мира. Западные идеи либерализма, конституционализма, прав человека, равенства, свободы, господства закона, демократии, свободного рынка, отделенйееркви от государства часто имеют малый резонанс в исламской, конфуцианской, японской, индусской, буддистской или православной культуре. Усилия Запада по распространению таких идей вызывают обратную реакцию, направленную против «империалистических прав человека» и утверждение местной культуры и ценностей.