Гарри Веда - Мозголомка. Сборник рассказов

• Название: Мозголомка. Сборник рассказов
• Автор: Гарри Веда
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Как тебе здесь? — Джон прервал свою медитацию.

— Знаешь… Необычно все… Но мне нравится… Правда, захватывает дух и колет в боку при осознании платы за этот рай… Это как запретнейший грех… Нужно бросить все, исключительно все, чтобы им обладать…

— А что у тебя есть такого всего, что жалко было бы бросить?

— Ну, знаете, мистер, мы с вами обладаем радикально противоположными системами ценностей и я предлагаю не заводить диспута, поскольку он не может осуществляться по данному вопросу без общего базиса.

— Не кипятись… Я совсем не хотел тебя обидеть… Сам посуди, как системы ценностей могут быть противоположны, если мы с тобой дышим одним воздухом, перемещаемся в одном пространстве, и пребываем в одном времени? Мы по-разному интерпретируем события, но это всего лишь означает, что кто-то из нас чуть больше заблуждается, а кто-то чуть меньше. А может быть и оба в равной степени. Только, заметь, мы все равно ошибаемся, даже если поровну. А ты прислушайся к своему сердцу. Просто подумай, чем бы ты хотел заниматься, когда будет все, аллес, финиш, я имею в виду, в то время, когда ты достиг всего, что наметил, реализовался, отдал долги… Вот как бы ты хотел провести самые свои ценные годы? как бы ты хотел себя, любимого, побаловать? Ведь всю жизнь печешься о ком-то. Из-за кого-то тратишь нервы, ради кого-то не спишь ночами. Где среди всего этого — ты сам? Есть он? Билл, а цели твои — они для ТЕБЯ ценны? Для тебя сущего? Не спеши отвечать, я-то ответы знаю… ты о себе подумай…

— Ты не можешь себе представить людей, для которых не бывает времени, когда некуда стремиться, учиться и завоевывать, да? А, может, для кого-то счастье и есть процесс?! Ты вечно свои личные мировоззрения возводишь в ранг постулатов мира!

— Так и есть. Только ты подумай как-нибудь перед сном, да после секса, да на свежую голову… покопайся в себе — Билл-настоящий не обманет…

— Пойду искупаюсь, ну тебя, вечно дыму напустишь, где небо, где земля — непонятно… Скажи мне лучше, здесь акулы водятся? И что делать, если я ее увижу?

— Возьми с собой Кали, он присмотрит, если что.

— Этого я и боялся… водятся все-таки…

— Акулы, друг, водятся везде, они постоянно присутствуют в жизни. И в здешних водах, поверь — их наиболее безопасный вариант. Максимум, вавку на теле оставят… Она заживет…

— Я всегда пытался понять… ты внутри — все-таки оптимист или пессимист?

— А натура у меня внутри в этом плане двуличная. Я реалист. Хотя, допускаю, что это может быть просто очень оптимистичная надежда на мою уникальность. Но мне пофиг…

Билл ухмыльнулся, покачал головой, мол, каждый при своих и побрел вслед за Кали по полосе прибоя по дуге к точке, где море больше всего выдавалось на берег, образуя пик лагуны.

Наутро Билл был вероломно разбужен английским лордом с идиотической жавороночной сущностью.

Грязно выругавшись, вице-президент трансатлантической корпорации выпал из гамака, молча постоял, вращая головой в поисках точки следования, понял, что удобств не предусмотрено и снова выругался, но уже тише, с легкими нотками отчаянья в голосе.

— Что, старый багаж в рай не пускает? — Джон с улыбкой смотрел на расстроенную жертву цивилизации.

— Ха-ха-ха… Мне совсем не смешно…

— Ладно тебе… Будет бурчать… До океана сто ярдов, душ и гимнастика в одном флаконе.

— А как насчет…

— Не задавай глупых вопросов. Тебе не приходило в голову приобрести умение находить радости, исходя из положения, в котором находишься, и не отравлять свое существование поисками идеала. Идеалов не бывает…

— Но элементарные жизненные удобства, придающие комфорт, они ведь бывают!

— Бывают… Но раз ты столько внимания им уделяешь, значит, они не такие уж и элементарные… Ты раб вещей, Билли. Рекомендую с этим бороться…

Билл потер лицо ладонями. Спорить сейчас хотелось меньше всего. Почему все всегда думают, что счастье и покой — в отказе от удобств и претерпевании этаких аскетичных мучений. Дети природы, млять. Давайте все повсеместно перестанем чистить зубы и вытирать задницу. И сольемся в экстазе с флорой и фауной…

Океан был великолепен. Живительная влага заставила тело дрожать каждой клеткой от странной радости. Сознание проснулось окончательно, растормозилось и ликовало от чувства общности и с этими волнами, и качающимися кронами длинных листьев, и даже с неизменным Кали, который сидел на берегу и подбрасывал ракушку.

Вот как теперь считать самого себя последовательным в суждениях. Билл фыркнул и нырнул, изо всех сил работая ногами на погружение. Блестящая поверхность наверху танцевала бликами, внизу каустические разводы придавали динамики происходящему, подкидывая сюрреалистичности кораллам, рыбкам, медузам и всему остальному — этакая картина художника-галлюциониста.

Дарящая, как и полагается, успокоение и блаженство.

Джон сидел в своем плетеном кресле, вертел в пальцах тонкую трость, то опуская ее конец на носок теннисного туфля, то подбрасывая его этим носком, перебивая ритм вращением трости между пальцами. На столе стояли плошки со снедью, и Ника уплетала что-то за обе щеки, успевая попутно подкидывать кусочки небольшому сусликоподобному с большими глазами, который забавно подхватывал их ручонками и запихивал себе в рот.

— Хватай, пока свежее! — Джон улыбнулся собственному каламбуру.

— Ты не в том бизнесе самореализовывался. Тебе бы в рекламисты…

— Это вряд ли… не люблю продажные профессии…

— Все профессии продажны в большей или меньшей степени.

— Не скажи. Вернее да, ты прав, только продается разное. В рекламе продается мировоззрение. В розницу. Я против.

— Практически Ницше.

— Он — вряд ли…

Билл откусил кусок лепешки с фруктовой начинкой. Очень недурственная штука, однако.

— Не обольщайся, я тебе это в качестве аванса.

— Что ты… я на самом деле весьма скромно думаю о своих умственных способностях. Впрочем, может, поэтому так и думаю, раз такие способности.

— Сам понял, чего сказал? — Билл отломил еще один кусок пирога.

Джон вскинул проницательный взгляд на приятеля и расхохотался.

Завтрак окончательно развеял недовольство, настроение отбросило первую ступень и уверенно начало выходить на опорную орбиту. Билл блаженно прикрыл глаза и заулыбался.

Вода сегодня явно претендовала на гран-при в номинации "самая лазурная субстанция планеты". Белые барашки переливались пеной, волны раскачивали две небольшие узкие лодки, придавая ощущения американских горок. Билл сидел на носу пироги, выдолбленной из ствола большого дерева, время от времени опускал ладонь и наслаждался упругостью влаги, струящейся сквозь пальцы. Пусть говорят что угодно, но родом мы точно из океана. Песок, рассыпающийся по ладони не вызывает таких щенячьих чувств. Мы есть вода, остальное только опалубка. Или, если хотите, клетка-тюрьма, сдерживающая нашу жизнеопределяющую влагу в геометрических рамках. Более того, что-то подсказывает, что именно эта оболочка попутно с ролью тюрьмы нашей сущности играет еще и роль источника всего дисгармоничного, что в нас есть. Лазурь ведь не может быть негармоничной.

Два гребца ритмично погружали короткие весла, и в эти моменты казалось, что пирога пренебрегает ньютоновскими законами, трение перестает для нее существовать и посудинка рвется вперед, как нечто бестелесное и невесомое. Джон развалился, свесив обе руки с разных бортов, закинув туда же ноги и напевал любимую песню про конец, встречу в синем автобусе и о том, что себе нужно дать шанс, детка. Песнь детей цветов, несмотря на свою трагичность, довольно удачно дополняла мизансцену.

— Это конец… Мой милый друг, конец… Мне не увидеть твоих глаз, впредь… — Ника с Биллом подхватили мотив.

— Да. В отличие от Элвиса, Джимми мертв… Впрочем, в отличие от Элвиса, ему это очень идет, — Джон задрал голову вверх.

— Согласен. Как это ни печально…

— А я думаю, что Моррисон вполне мог бы творить и в наши дни… — Ника вопросительно посмотрела на попутчиков.

— Это вряд ли… Живи быстро, умри молодым… Или превратишься в ширпотреб… — Билли с грустью смотрел в даль.

— Точно. У дорза был только один шанс подарить себе вечность, и он им воспользовался, — Джон резко выпрямился, — Друзья, мы приближаемся, рекомендую смотреть во все глаза.

Прямо по курсу лежал большой атолл, довольно типичной наружности, с кронами пальм, песочком на берегу и пиком небольшой горы посередине. Однако что-то не вписывалось в стандартное представление об океаническом острове. Билли уставился на приближающуюся сушу, напряженно вглядывался в пейзаж, силясь понять, что именно так привлекло его внимание. Понимание пришло внезапно и Билл присвистнул от удивления.

Остров был цивилизован. Среди растительности проглядывали постройки, они же простирались каскадами вверх по горе. Не примитивные туземные хижины то тут, то там, а полноценный город. Такие городки можно встретить на побережье Греции или Турции, но никак не на атолле в Океании. Более того, сходство с европейскими прибрежными городками было лишь в плотности застройки, архитектура же была уникальной, ее нельзя было назвать даже смешением стилей. Несмотря на то, присутствовавшие и колонны, и арочные своды и даже куполообразные крыши — все равно, дизайн зданий был очень аутентичным.