Андрей Бочаров - Я и Я (сборник)

• Название: Я и Я (сборник)
• Автор: Андрей Бочаров
• Издательство: Литагент «Фантаверсум»989627d2-1375-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-905360-02-2

Вы полагаете, что знаете себя как облупленного? Чтобы развеять это заблуждение, нужна самая малость – встретиться с самим собой. Конечно, такая встреча – это фантастика. И именно она собрана под обложкой этого сборника – самая разнообразная и по жанру, и по стилю. Каждый автор смотрит на проблему «Я и Я» по-своему: кто-то с юмором, а кто-то – с опаской.

Откуда берутся двойники? Зачем они приходят? Почему некоторые из них так не похожи на свои оригиналы? Если вас интересуют подобные вопросы, значит, самое время открыть эту книгу…

---

– …геенна огненная. И как жить? Робота из берданки не всегда добыть получается! – пятиминутная речь всегда завершалась единообразно.

– Патронов сегодня тебе не привез, – Валерий сохранял на лице выражение почтительного спокойствия. – Есть вещь получше.

– Не греховная ли?

– Тебе решать. Будешь роботов импульсом бить. Электромагнитным. Мощная пушка, у них защита не выдерживает.

Из саквояжа Олефир достал что-то вроде пистолета-пулемета со складным прикладом.

– Номера все спилены, следовые чипы удалены, – он начал рекламу товара в добродушно-расслабленном тоне. – И тут еще новая оболочка поставлена, чтобы на радарах не отражаться.

– Нет, – старообрядец всегда начинал торг с этого слова. – Такие долго не работают. Ломаются.

Естественно, они ломались! Старец и его семья, сами того не желая, продолжали числиться гоминидными единицами. Со всеми правами, льготами и ежемесячными пособиями трех видов. Охота, на которую ходил старообрядец, юридически была хулиганством, и стоимость каждой разбитой машины возмещалась из доходов человека. С берданкой старец осторожничал, из туннелей старался не показываться. Слишком дорогие роботы успевали прятаться или уворачиваться от выстрела. А как нормальное оружие получал, все норовил на простор вырваться. От широкого импульса не особенно увернешься, будь у тебя мозги трижды электронные. И на улицах пустого места никогда не бывает – коммуникации перегружены, а программы закладывают риск потери мобильных роботов в общую смету. Кредит свой старообрядец быстро перерасходовал, и машины отключали опасное устройство.

– Этот дольше протянет. Надежность, дублирование функций. И я могу гарантию дать, на три года.

– Гарантию? – не поверил старец.

– Как сломается, получишь такой же. Безвозмездно.

Бражников подозрительно уставился на Олефира.

– Ты ведь человек, щедростью не отмеченный. Так какого рожна, сребролюбец? – казалось, что его борода шевелится отдельно от его тела. Значит, напрягся.

– Душу твою я все равно не куплю. И тела близких твоих ты мне не продашь. Целиком не продашь…

Тут пришло время вспомнить умение спасать свое тело от повреждений. Старец очень толково попытался ударить Валерия под ложечку. Затем в лицо. И еще, все равно куда. Олефир быстро отступал вглубь коридора, иногда ставя блок. К драке решил присоединиться Григорий. Вернее, просто попытался застрелить гостя. Валерий это увидел и постарался, чтобы старец оказался на линии выстрела. Пришлось быстро вспомнить еще немного боевых умений – в памяти с щекочущим хрустальным звоном распаковалось полдюжины утилит. Так что, когда прозвучал выстрел, пуля ушла в потолок, да и рикошетом никого не задело.

– Назад! – старец после вмешательства внука как-то успокоился. – Вернись на место!

Григорий снова скрылся за холстиной.

– Я бы не предложил такой вещи, не имея чего взамен, – чуть задыхаясь, примирительным тоном начал Олефир.

– Нечего мне у тебя, безбожник, покупать!

– Даже жениха для внучки? Соне-то пятнадцатый годок пошел! Пора думать.

Бражников нахмурился. Семья старообрядцев, хоть и большая, жила замкнуто. Последний раз человека из своих они видели шесть лет назад. Слышали, что где-то есть целые общины, но идти туда старец не хотел. Далеко, ненадежно. Вдруг это не люди доброго толка, а уже сгнившие манекены? И еще его крепко держал на месте незавершенный иконостас. Не зря же он золото и серебро из схем электронных выплавлял!

– А что за жених? Небось, очередной болван бездыханный, который в чанах болтается?

– Обижаешь! Я тебе «консервы» не подсуну. К свадьбе будет вполне живой, даже крещение примет. Честь по чести.

– Не врешь?

– Клясться не буду, но когда я врал?

– И человек этот всегда нормальным останется? – не унимался старец.

– Ну, таким вещам я не хозяин. Пару лет, думаю, протянет.

Валерий сильно рисковал – и не новой дракой, а простым отказом. Сказать наверняка, не решит ли прямо в эту секунду Бражников-старший готовиться к светопреставлению, не могла ни одна программа. Уж больно нервный, взвинченный был типаж.

Но Бражников согласился.

Олефир покопался в саквояже и извлек короткий, толстый хромированный цилиндр, больше всего походивший на колбу термоса. С одной стороны был прозрачный колпак, и под ним, свернувшись, ждал своего часа длинный тонкий жгут.

– Как только она возьмет его в руки, тот сам разберется, что к чему.

– Лучше бы этот жених нормальным оказался, – старец поискал, во что завернуть прибор, и Валерий дал ему отрез ткани. – Мне такую гадость долго отмаливать. И ей тоже.

– Нормально все будет. Вот тебе координаты, где этот парень сейчас лежит, – из кармана пиджака Олефир вытащил цветную бумажку. – Можешь прийти, посмотреть, в его сны заглянуть. Увидишь, как совесть просыпается.

Старец что-то невнятно пробурчал себе в бороду и, правой рукой придерживая цилиндр, левой умудрился спрятать бумажку. Пошел к себе.

Валерий зевнул, вытащил из саквояжа еще один отрез ткани, пару раз хлопнул им, как простыней, и тот стал быстро надуваться. Получился короткий матрац. Валерий постелил его у стены, бросил саквояж вместо подушки и лег вздремнуть. Все равно ждать надо было несколько часов.

Олефир в который раз усмехнулся сам себе – иллюзии оставались лучшим товаром на планете. Даже если он не продавал и не покупал их, а только использовал, все равно получалось провернуть дельце. Яйцеклетка женщины, лежащей в коконе и подключенной к виртуальности, теперь почти ничего не стоила. Однако если женщина вела образ жизни, приближенный к старым нормам, как сорокалетняя дочь старца, тогда все менялось: покупатели думали, что так можно получить потомство, жаждущее настоящей жизни, истинных ощущений. Чистой воды предрассудок. Весьма полезный оборотистым личностям, особенно если запустить в дом будущему «донору» пару жучков и точно подгадывать дни посещений.

Валерий перевернулся на другой бок. Ощущение тревоги не покидало. Он еще раз осмотрелся. Точно – в инфракрасном диапазоне было видно, что Григорий прокрался к занавесу, смотрит через прореху и теперь держит незваного гостя на мушке. Вероятность выстрела сравнительно мала, только спать мешала. Ладно, шут с ним. Все равно надо было не просто отдыхать, но и думать о следующем визите.

* * *

Места́ на вершине мира…

Раньше это были родовые замки баронов, а теперь небоскребы. Высота постоянно увеличивается. Сейчас можно залезть и на орбитальную станцию, но там не будет удобства, в космосе невозможно создать приятную, уютно-гламурную атмосферу. Так уж получается, что вершина мира – это бельэтаж, а не чердак.

Вот и апартаменты известной критикессы Чувиковой оказались не высоко и не низко, а как раз на уроне золотого сечения, в самом что ни есть центровом, козырном месте. Старая набережная, которая раньше выходила на залив, нынче открывала вид на поля сборки. Вода теперь обернулась белесой вязкой смесью, составленной из тысяч разновидностей наномехов, и в ней наподобие коралловых рифов, только много быстрее, росли композитные скелеты кораблей, основы платформ, корпуса челноков. Каждый день пейзаж менялся – перспектива то загораживалась новыми циклопическими сооружениями, то очищалась почти до дальнего берега. Гранитная набережная от этого не страдала. В самом ее центре, в узловой точке всей перспективы залива, стоял широкий, шестиэтажный мраморно-белый отель классических очертаний. С башенкой, обязательными часами, круглым окном и фигурными рамами.

Из окон Чувиковой открывался лучший вид.

Хозяйка апартаментов – женщина лет пятидесяти, если считать на старые возраста. Волосы, связанные в пучок на затылке. Седеющий локон, обдуманно спадающий на висок. «Половинные» очки в серебряной оправе, удобные для чтения книг, и платье, вызывающее в памяти образы последних десятилетий девятнадцатого века. Накинутый на плечи оренбургский платок делал ее на несколько лет старше.

Олефир почтительно стоял в дверях ее рабочего кабинета, а она под музыку Баха (фуга Соль мажор, услужливо подсказала ему безразмерная память) набивала очередную статью – и предложения в тексте были контрапунктами мелодии. Она так жила – в бесконечной и вдохновенной работе была ее суть, и тут ничего нельзя было поменять.

Последний аккорд, касание тускло вспыхнувшей клавиши.

– Я к вашим услугам, Валерий Игнатьевич…

– Добрый день, Екатерина Яновна, – он чуть поклонился и ступил на ковер.

– Вам, господин Олефир, надо бы фамилию поменять или имя, – она была в настроении и явно хотела пошутить.

– Почему же?

– Мне постоянно кажется, что Валерий и Олефир – два разных человека, – критикесса очень мило улыбнулась, и рядом с гостем вдруг обнаружился его призрачный голографический двойник.

– Ха-ха! – вполне искреннее рассмеялся Валерий. – Екатерина Яновна, неужели у меня такая корыстная физиономия?! Или нет, это не у меня, это у Валерия!