Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 2007 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №02 за 2007 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Едва выехав за городские пределы, попадаешь в заповедный парк Саксауаман, где сохранились существенные остатки инкской крепости. Ее стены сложены в форме зигзагов. В переводе с кечуа название форта означает «гордый сокол». Камни, из которых он сложен, по 40—50 тонн весом, а одна из глыб, высотой девять метров и шириной четыре, весит 125 тонн. Кажется, это самый большой камень во всей Южной Америке. Напомню, инки не знали ни колеса, ни рычага и возводили сооружения из этих глыб, используя исключительно наклонную плоскость. Ее же использовали позднее и испанцы, когда разоряли Саксауаман: попросту сбрасывали громадные камни вниз, в долину Куско, где их вновь обрабатывали и строили из них колониальные здания. Материал этот пошел на многие католические храмы, в частности на кафедральный собор. (Инки, к слову, не знали и раствора, так что все эти грандиозные крепостные стены держались исключительно за счет плотной пригонки одного «великана» к другому. Идя мимо крепостных стен, ощущаешь себя совершеннейшей букашкой.)

Саксауаман остается национальной гордостью кечуа. Каждый год 24 июня, в день инкского праздника номер один — Инти Райми, — на крепостных развалинах, в естественном амфитеатре собираются десятки тысяч людей. Конечно, это не пять миллионов, которые (по преданию) собирал «фестиваль» в лучшие времена...

Проехав еще километров пять, приезжаешь к храму Кенко, выдобленному в скале в форме лабиринта. Само название это означает «спираль». Извне скала похожа на пуму: во всяком случае, так считают экскурсоводы. Что ж, при некотором напряжении воображения начинаешь видеть в глыбе сходство с этим священным для инков животным, на которое, по легенде, похожа планировка самого Куско.

  

Пука-Пукара («Красная крепость»), ныне представляющая собою комплекс руин, определенно одно время служила для защиты столицы. Кроме того, по мнению археологов, выполняла она и роль постоялого двора, и продовольственного склада, и охотничьей базы 

По лабиринту уже не пройдешь, его давно завалило камнями, можно лишь протиснуться в самый вход, увидеть углубления в стене, служившие для захоронения мумий, и большую глыбу, вытесанную в форме стола: здесь совершались жертвоприношения. Говорят, что Кенко был еще и медицинским центром инкской империи. А кроме того, здесь жили девственницы, посвященные государством Солнцу (основная их масса, впрочем, проживала в столичном Акльяуаси, Доме Дев). Их время от времени навещал Верховный Инка. Надо полагать, для душеспасительных бесед.

Бросок еще на несколько километров вперед — и перед нами остатки Пука-Пукары, «красной крепости». Она составляла часть оборонительной системы Куско. С одной из ее высоких башен, в случае опасности, передавались сигналы тревоги в Саксауман. В свою очередь, в Пука-Пукаре получали этот сигнал из Тамбомачая, расположенного еще на несколько километров к северо-востоку. Такая вот была продуманная система фортификаций и коммуникаций.

Тамбомачай был не только укреплением, но и «местом отдыха» — так и переводится его название. Здешний храм был посвящен Воде: и по сей день тут бьют источники кристально чистой влаги, которую инки считали священной. Совершив в них омовение, можно было навсегда остаться молодым. Сейчас, увы, источники не столь полноводны, как пять веков назад, поэтому купание в Тамбомачае запрещено. Специальный человек сидит на горке неподалеку от источника и наблюдает, чтобы запрет не нарушался. Едва только я зачерпнул в пригоршню живой воды, раздался свисток. Но ополоснуть лицо я все-таки успел. Посмотрим теперь, даст ли это желанный результат.

Леонид Велехов Фото Виктора Грицюка

Реституция: искусство, освобожденное из плена

Вот уже больше 15 лет, то разгораясь, то затухая, идут дебаты о судьбе «трофейного искусства», вывезенного в годы Второй мировой на территорию СССР из Германии. Директор Музея изобразительных искусств имени Пушкина в Москве Ирина Антонова заявляет: «Мы никому ничего не должны», бывший председатель Комитета по культуре Госдумы Николай Губенко предлагал менять немецкие картины на украденные гитлеровцами русские, а руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой осторожно выступает за возврат некоторых коллекций «трофейного искусства» по закону о «перемещенных культурных ценностях». Слово «реституция» (так именуется возврат имущества законному собственнику) прочно вошло в лексикон скандальных публикаций российской прессы. Но что такое реституция в мировой практике, когда возникло это понятие и как в разные эпохи относились к «военнопленному искусству», российскому читателю практически неизвестно.

Традиция отбирать художественные шедевры у побежденного врага возникла в древнейшие времена. Более того, этот акт считался одним из важнейших символов победы. В основе традиции лежит обычай захватывать статуи чужих богов и ставить в своих храмах, «подчиняя» их своим как более сильным и удачливым. Римляне разработали даже специальный ритуал «триумфа», в ходе которого пленные сами вносили своих «кумиров» в Вечный город и повергали их к стопам Юпитера Капитолийского и Юноны. Тот же суровый народ первым осознал и материальную, а не только духовную и моральную ценность «военнопленного искусства». Возник настоящий артрынок, на котором какой-нибудь полководец мог выручить больше денег за пару статуй Праксителя, чем за толпу греческих рабов. Грабеж на государственном уровне дополнился и частным мародерством в понятных целях наживы.

С юридической точки зрения и то, и другое было просто способом получения законной добычи. Единственным правом, регулировавшим взаимоотношения собственников художественных произведений в момент военного конфликта, оставалось право победителя.

Рельеф триумфальной арки Тита с изображением трофеев из иерусалимского храма, захваченных в 70 году н. э.

Закон выживания: трофеи не «горят»

История человечества полна не просто примеров «художественного ограбления» противника, но настоящих культурных катастроф такого рода — катастроф, поворачивавших весь ход мирового развития.

В 146 году до н. э. римский полководец Луций Муммий разграбил Коринф. Город этот был центром производства особой бронзы с добавлением в ее состав золота и серебра. Скульптуры и декоративно-прикладные изделия из этого уникального сплава считались особым «секретом» Греции. После разорения римлянами Коринф захирел, а тайна изготовления этой бронзы навеки канула в Лету.

В июне 455 года король вандалов Гейзерих две недели подряд грабил Рим. В отличие от готов Алариха, сорока годами раньше первыми из варваров прорвавшимися за крепостные стены города, этих людей интересовали не только драгоценные металлы, но и мраморные статуи. Добычу из храмов Капитолия погрузили на суда и отправили в столицу Гейзериха — возрожденный Карфаген (бывшая римская провинция Африки была завоевана вандалами за десять лет до того). Правда, по дороге несколько кораблей с трофейным искусством затонули.

В 1204 году крестоносцы из Западной Европы захватили Константинополь. Эта великая столица никогда прежде не попадала в руки врага. Здесь хранились не только лучшие образцы византийского искусства, но и знаменитые памятники античности, вывезенные из Италии, Греции и Египта многими императорами, начиная с Константина Великого. Теперь большая часть этих сокровищ досталась венецианцам в уплату за финансирование рыцарского похода. А величайший грабеж в истории в полной мере продемонстрировал «закон выживания искусства» — трофеи чаще всего не уничтожают. Четверка лошадей (той же коринфской бронзы!) работы Лисиппа, придворного скульптора Александра Македонского, украденная на константинопольском ипподроме, украсила в конце концов собор Святого Марка и сохранилась до наших дней. А статуя Возницы с того же ипподрома и тысячи других шедевров, которые венецианцы не сочли ценными трофеями, были переплавлены крестоносцами в медную монету.

В мае 1527-го армия императора Священной Римской империи Карла V вошла в Рим. Наемники со всей Европы превратились в неуправляемую толпу убийц и разрушителей. Были опустошены церкви и дворцы папской столицы, полные картин и скульптур Микеланджело и Рафаэля. Sacco di Roma, ограбление Рима подвело черту под периодом Высокого Ренессанса в истории искусства.

Грабить — дурной тон: даешь контрибуцию!

Тридцатилетняя война в Европе 1618–1648 годов произвела революцию не только в военном деле, но и в международных отношениях. Что отразилось и на проблеме «военнопленного искусства». В начале этого общеевропейского конфликта по-прежнему господствовало неписаное право победителя. Имперские католические войска фельдмаршалов Тилли и Валленштейна так же беззастенчиво грабили города и церкви, как протестантские армии баварского курфюрста Максимилиана и шведского короля Густава Адольфа. Но к концу войны «цивилизованные генералы» уже стали включать списки произведений искусства в требования о контрибуциях (так называют платежи деньгами или «натурой» в пользу победителя, налагаемые на побежденных). Это стало громадным шагом вперед: централизованные, оговоренные выплаты позволили избегать эксцессов, вредных обеим сторонам. Солдаты больше уничтожали, чем отнимали. Появилась даже возможность выкупать некоторые шедевры у победителя: в документ о контрибуции включался пункт о том, что продать их на сторону тот может только в случае, если побежденный не выплатит в срок заранее оговоренный «выкуп».