Бенгт Шёгрен - Осколки континента

• Название: Осколки континента
• Автор: Бенгт Шёгрен
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1983

Автор — известный прогрессивный шведский писатель, натуралист и путешественник — посвятил свою книгу островам западной части Индийского океана Сейшелам и Маскаренам.

Книга насыщена разнообразной информацией по истории, экономике, географии, ботанике, зоологии, этнографии этих островов. Немало места отведено теме взаимоотношений человека с окружающей средой. Большую познавательную ценность представляют главы, посвященные современному положению, политическим и экономическим проблемам островов.

---

Известно, что по крайней мере один из удавов, а также геккон ранее обитали на Маврикии. Их скелеты были найдены в Мар-о-Сонж — в той самой болотистой местности, где были найдены части скелета серого дронта и маврикийского коростеля.

Как прямое, так и косвенное влияние на животный мир оказало уничтожение первоначальной флоры на большей части Маскаренских островов. Во времена голландцев помимо лесов из ценного черного дерева на Маврикии, особенно на ровных участках северного и западного побережья, существовал тип растительности, который, как считают, напоминал пальмовую саванну. Колонисты приспособили ее под пастбища, а пальмы использовали для различных нужд. Теперь на самом Маврикии пальмовая саванна полностью исчезла, а вместе с ней — птицы и низшие животные. К числу подобного рода жертв можно отнести попугая (Lophopsittacus таuritianus).

Лишь на необитаемом острове Иль-Ронд, площадь которого не превышает 150 гектаров, сохранились остатки реликтового пальмового леса с тремя эндемичными видами деревьев. Один из них ревогани (Mascarena revaughani), названный так в честь главного ботаника Маврикия доктора Р. Е. Вогана, имеет необычный, сильно утолщенный книзу ствол. Оно растет лишь на Маврикии и на островах, окружающих его. Другой эндемичный вид из этого же рода в естественных условиях встречается лишь на Родригесе, а третий его вид, ставший сейчас очень редким, можно обнаружить только на Маврикии и Реюньоне.

Еще один вид пальмы, растущей на Иль-Ронде и на нескольких соседних с ним небольших островах, — Latania loddigesii. На Маврикии и Реюньоне встречается родственная ей пальма Latania borbonica. Она широко распространена в тропиках и используется как декоративное растение. Эту пальму часто можно встретить на Мартинике и Гваделупе. В целом пока нет опасности, что с десяток видов пяти различных родов маскаренских пальм вымрут. Даже на их родине можно встретить искусственные посадки. Дикорастущих пальм почти не осталось, только — на Иль-Ронде, но и там им угрожают кролики, одичавшие козы и ураганы. Чтобы спасти этот последний уголок дикой растительности, некогда характерной для большей части Маскаренских островов, а также защитить его уникальный животный мир, в 1957 году остров объявили заповедным и сейчас собираются полностью уничтожить на нем травоядных млекопитающих.

На Родригесе удалось истребить хотя бы чужеродных замбарских оленей. Теперь там хозяйничают лишь крысы, кролики и различные млекопитающие, принадлежащие человеку. Но на Родригесе нет заповедника. А на Реюньоне есть лишь три небольших. Один из них предназначался главным образом для ценных местных пород деревьев. Одновременно планировалось создать первый птичий заповедник, Форэ-де-л’Этан-Сале́.

На Маврикии работа по охране природы ведется уже давно, в значительной мере благодаря доктору Вогану и Ж. Венсону, бывшему руководителю Маврикийского института. Кроме острова Иль-Ронд, заповедным был объявлен Иль-о-Эгретт, и восемь заповедников было создано также на самом Маврикии, в основном для защиты флоры; тем самым улучшили жизнь эндемичных птиц. А в 1957 году было издано постановление об охране этих птиц. Самый большой из заповедников, имеющий общую площадь в 1926 гектаров, — лесной массив Бель-Омбр, расположенный в юго-западной части острова на высоте 240–480 метров.

Создание десяти природных заповедников на Маврикии и его «островах-сателлитах» было необходимым шагом на пути к сохранению девственной природы островов, ибо помимо такого растительного комплекса, как пальмовая саванна, в небытие канули многие отдельные виды растений. Например, несколько видов орхидей, о которых в 1822 году писал один французский ботаник. Главная причина их гибели — изменение окружающей среды. Но самой серьезной опасностью для эндемичной флоры является то, что лесоводы предпочитают сажать не местные ценные породы деревьев, а быстрорастущие заморские виды…

Люди, ландшафт и будущее

Маскаренское столпотворение. Памплемус и завоз культурных растений. Работорговля и производство сахара. Земледелие и лесоводство. Больше пищи и другие перспективы

Приняв во внимание, как жестоко эксплуатировалась природа Маскарен и истреблялся животный и растительный мир, нет ничего удивительного в том, что многие авторы подают историю их колонизации как своего рода иллюстрацию хищнической природы человека как таковой. Уничтожение первоначальной природной среды и эндемичных видов было делом не трудным, ибо сами острова довольно малы по своим размерам. Они, правда, в несколько раз больше Сейшельских, но гораздо скромнее, чем себе представляешь, если учитывать ту роль, которую они (особенно Маврикий) сыграли в мировой истории.

По своей общей площади (4486 квадратных километров) Маскарены, куда входят Маврикий, Реюньон и Родригес, немногим меньше, чем, например, Мальмёхюс в Швеции. В то же время на них живет миллион с четвертью островитян[37]: примерно две третьих живут на Маврикии (1856 квадратных километров), т. е. 450 жителей на один квадратный километр; около 450 тысяч человек живут на более крупном — Реюньоне (2512 квадратных километров), и большинство из них теснятся в низменных районах вдоль побережья скалистого острова; на маленьком Родригесе (109 квадратных километров) разместились примерно 20 тысяч.

Таким образом, места для дикой, первозданной природы почти и не осталось, разве что в труднодоступных горных районах в глубине Реюньона. Но, хотя история островов знает немало примеров хищнической эксплуатации их флоры и фауны, не стоит все же слишком сурово судить тех, кто повинен в этом. Освоение островов было исторической необходимостью. Часть грубейших ошибок была совершена в то время, когда люди думали, что природа неиссякаема, что они присваивают себе лишь толику ее богатств.

Прежде всего надо остерегаться преувеличений, типичных для фантазеров-защитников природы, которые считают «уничтожение среды» результатом человеческой жизнедеятельности. Небезынтересно отметить, что мысли Чарлза Дарвина текли в противоположном направлении, когда в 1836 году он любовался Маврикием с вершины Ле-Пус, традиционной наблюдательной точки в Порт-Луи:

«Земля в этой части острова очень хорошо возделана, разделена на пашни и сады. Экспорт сахара значителен. Меня, однако, уверяли, что из всей земли плодоносит пока еще не более половины. Если это так, со временем, когда остров будет заселен более плотно, он приобретет большое значение».

Реакция Дарвина, возможно, была бы иной сегодня, когда параллельно с ростом населения растет безработица и в торговом балансе почти ежегодно намечается значительный дефицит. Начиная с XIX века экономика Маврикия практически целиком основывается на производстве сахара. В подобной ситуации довольно соблазнительно взять на себя роль пророка и предсказать острову экономический крах, голод и регресс.

К счастью, есть повод говорить и о более благоприятном будущем этих островов. Чтобы преодолеть трудности, на Маврикии, в частности, стали больше внимания уделять развитию промышленности, сельского хозяйства (для местного потребления и на экспорт), а также туризму.

Сахарный тростник на Маврикии начали выращивать голландцы, но они, как и французы, использовали его сладкий сок прежде всего для производства спирта. В конце XVIII века француз Гийом-Тома Рейналь в объемистом труде о европейской колонизации «обеих Индий» (то есть Вест-Индии и Ост-Индии) отмечал, что на Маврикии были основаны три сахарные фактории и что их продукции хватало «на нужды колонии». В то время никто не собирался превращать Реюньон или Маврикий в «сахарные» колонии. Франции было удобнее использовать для этой цели более близкие к ней колониальные владения в Карибском море, где один Санто-Доминго (Гаити) в 1791 году дал более 160 миллионов фунтов сахара. К возможным экспортным культурам можно отнести пряности, хлопок и кофе, но они были завезены на острова лишь для местного потребления.

XVIII век был веком ботаники. Разнообразные растения перевозились с одного конца земного шара на другой, в ботанических садах велись эксперименты с новыми видами деревьев, кустарников, трав. На Маврикии центром ботанических изысканий стало местечко Мон-Плезир в районе Памплемуса[38], ботанического сада, примерно в десяти километрах к северо-востоку от Порт-Луи.

В Маврикийском институте я встретился с доктором Р. Воганом, главой маврикийских ботаников и директором Маврикийского гербария, который насчитывает около 15 тысяч растений исключительно маскаренского происхождения. Благодаря Вогану мне посчастливилось посетить гербарий, который с 1960 года находился в современном помещении Маврикийского научно-исследовательского института сахарной промышленности, а также ботанический сад.